Я хочу летать

Северус тяжело вздыхает и откидывается на спинку кресла.

— Пожалуй, я останусь здесь, — тихо говорит он, и Гарри, взмахнув палочкой, плавно опускает его кресло на землю.

— Ты в порядке? — на всякий случай спрашивает Гарри и садится перед креслом, ставя локти на колени Северуса и подпирая руками голову.

Северус смотрит в молодое лицо, и что-то отзывается у него в груди слабой болью. То, что он видит перед собой, можно описать только одним словом: гармония. Зелёные глаза очень подходят под цвет свежей травы; непослушные волосы теребит лёгкий ветер, и от этого прядки кажутся Северусу маленькими крыльями; молодая кожа на щеках приятно розовеет под ярким летним солнцем. Гарри идеально вписывается в окружающую их действительность. Чего не скажешь о Северусе. Вымытые накануне волосы уже свисают на плечи угрюмыми прядями; лёгкий ветер насквозь пронизывает его полумёртвое тело, заставляя ёжиться; запах его кожи кажется запахом увядших цветов на фоне свежего благоухания, разносящегося по воздуху; цвет его лица настолько серый и тусклый, что Северус кажется неживой фигурой, вырезанной из старого картона и наспех разрисованной неумелым художником. Он кажется себе совершенно чужим в этом мире, полном ярких красок и давно забытых эмоций.

— Я в порядке, — наконец отзывается Северус со вздохом.

Ему становится неуютно. Он чувствует себя глупо и очень одиноко. Северус машинально протягивает руку и проводит пальцами по щеке Гарри, словно чтобы удостовериться, что тот живой и настоящий, а не просто часть этой красиво нарисованной картинки.

Будто читая его мысли, Гарри понимающе улыбается и произносит:

— Не волнуйся. Ты привыкнешь. — Северус только усмехается, качая головой. — Знаешь, — вдруг оживляется Гарри и садится на пятки, убирая руки с его колен, — я не сказал тебе всей правды.

— О чём ты? — хмурится Северус, и Гарри опускает глаза.

— Я искал тебя не только чтобы… Конечно, и за этим тоже. Но я хотел спросить…

— Спрашивай, — Северус пожимает плечами и пытается сосредоточиться на Гарри, чтобы не пропустить вопрос.

— Я хотел спросить о… О том, что случилось тогда, в Хогвартсе.

Северус не сразу понимает, о чём говорит Гарри, но память услужливо подсовывает ему картинку: коридор в его покоях, пьяный Поттер, острый запах мандаринов и тёплые губы, накрывающие его собственные. Северус улыбается.

— Кажется, это я должен тебя об этом спрашивать, — спокойно отвечает он, внимательно следя за реакцией Гарри.

Тот по привычке начинает кусать губы, поправлять очки и лохматить волосы. Он не знает, что ответить Снейпу. Но после недолгого раздумья набирает в лёгкие побольше воздуха и поднимает голову, чтобы встретиться с зельеваром глазами.

— Я не знаю, зачем я это сделал, — честно признаётся Гарри, глупо улыбаясь.

— Значит, ты жалеешь? — осторожно спрашивает Северус, чувствуя, как что-то в груди начинает неприятно шевелиться.

— Нет, — серьёзно отвечает Гарри, качая головой. — Я не пожалел об этом ни разу. Но я так и не смог понять…

— Неужели ты думаешь, — перебивает его Северус, — что все вещи, происходящие с нами, доступны пониманию? Наши действия, мысли, поступки… Не всегда мы делаем что-то осознанно. Иногда нам просто…

— Диктует сердце? — оживляется Гарри, но Северус морщится от такой банальности.

— Я не любитель маггловских романов викторианской эпохи, — задумчиво произносит он, разглядывая заросли кустарника, за которыми проходит граница аппарации. — Сентиментальность и романтизм мне не свойственны. Но если пытаться объяснить бездумные действия с точки зрения науки, это всего лишь химический процесс, происходящий в нашем мозгу. Он заставляет нас порой совершать необдуманные поступки, а потом жалеть о них.

— Я не жалею, — повторяет Гарри, снова поправляя очки. — Значит… Значит, жалеешь ты?

Северус вдруг издаёт короткий смешок, качая головой. Но тут же вздыхает и становится серьёзным. Он внимательно смотрит Гарри в глаза и поджимает губы, а потом делает широкий жест рукой, произнося:

— Посмотри на всё это. Посмотри на природу. Посмотри на меня. На мой дом. На мою болезнь. А теперь скажи сам, жалею я или нет.

Гарри послушно обводит глазами пространство, отделяющее их от мрачного дома, потом, будто поняв что-то, вздыхает и укладывает голову Северусу на колени, тихо бормоча упавшим голосом:

— Ты не жалеешь. Тебе просто всё равно.

— Умный мальчик, — кивает Северус и чувствует, как к горлу подкатывает ком, а пальцы начинают предательски дрожать. — Гарри, — тихо зовёт он, и Поттер поднимает на него блестящие от слёз глаза, — мне действительно было всё равно. До недавнего времени, — еле слышно добавляет он, но губы Гарри трогает робкая улыбка, и уголок рта Северуса тоже начинает медленно ползти вверх.

— Правда? — спрашивает Гарри с непонятной надеждой в голосе.

— Правда, — улыбается Северус, чувствуя, как дышать становится легче.

Гарри вдруг садится на пятки и задумчиво смотрит на голову Снейпа, периодически опуская глаза на его грудь и шею.

— Что? — спрашивает Северус, начиная ощущать себя занимательным экспонатом в музее.

— Я помню их другими, — тихо бормочет Гарри и отводит глаза.

Северус хмурится, не сразу понимая, о чём идёт речь, но тут порыв ветра шевелит прядь его волос, щекоча шею. Он бездумно наматывает прядь на палец, разглядывая черные секущиеся концы.

— Я не стригу их, — зачем-то сообщает Снейп очевидную вещь.

— Я заметил, — усмехается Гарри. — Может… — он хитро улыбается и отводит глаза. — Может, к чёрту их, а?

Для принятия решения Северусу требуется не больше двух секунд.

— К чёрту, — соглашается он и с непонятной злостью откидывает прядку назад.

Мечтающий летать

Гарри поднимается на ноги, даже не удосужившись отряхнуть грязные от земли колени. Он озирается по сторонам, а потом подбирает с травы какую-то кривую ветку и трансфигурирует её в большие блестящие ножницы. Он критически осматривает получившийся инструмент, потом щёлкает ножницами несколько раз и переводит взгляд на меня.

— Ты уверен? — на всякий случай спрашивает Гарри, хотя по его твёрдому голосу можно точно сказать, что отрицательного ответа он и не ждёт.

— Уверен, — вздыхаю я.

— Только не обещаю, что будет ровно, — улыбается Гарри и заходит мне за спину.

Я не могу его видеть, но чувствую, как подрагивают его пальцы, когда он осторожно касается моих волос и начинает перебирать пряди, пытаясь собрать их вместе. Несколько раз он задевает шею, и у меня по телу пробегают приятные мурашки. Сейчас я явственно осознаю, как же соскучился по простым прикосновениям. И мне не хочется думать о том, что будет со мной, когда Гарри надоест эта игра и он покинет меня.

— Замри, — слышу я тихий шёпот над головой и невольно улыбаюсь, потому что и так сижу без движений.

Я чувствую, как одна моя прядь натягивается, и слышу сухой щелчок ножниц. Потом вторая прядь. Третья. Голове постепенно становится легче. А мне хочется верить, что вместе с волосами Гарри отстригает какую-то мёртвую частицу моего тела.

— Ну, вот и всё, — наконец выдыхает он и отходит на несколько шагов, чтобы осмотреть результаты своей работы.

— И как я выгляжу? — улыбаюсь я.