Я хочу свою жену…

— К чему вы клоните Елизавета Павловна? — хмурится Тимур.

— Завтра я еду на работу. Чтобы не сказал мой муж и ты. Понадобится, перееду тебя машиной. Не могу больше дома сидеть. Лучше, конечно, чем в больнице, но…

— Я вас услышал. — только и произнёс мрачный шкаф.

Ну уже что-то. Не нет, и хорошо.

Это странно, но в больнице, нет-нет, а в голову лезли мысли, что Лёша подобного не заслужил. Совесть опять же вопила на меня благим матом, подначиваемая фантазией и домыслами. Но стоило только с ним поговорить… Бред какой-то, но все возгласы совести, чувство вины и самобичевание испарились без следа.

Самое главное, я не понимаю, зачем нужны эти разговоры? До выборов две недели! Соответственно и до конца нашего брака столько же. Зачем эти слова, вопросы, обвинения? Зачем нужно друг друга провоцировать?

Не понимаю, а язык за зубами могу удержать через раз! Так может, оно всё вовсе не мертво?

Моя психологиня однажды сказала, что я обманываю сама себя. Что если у нас в доме продолжаются скандалы, разборы полётов и прочая ругань, то наши чувства всё ещё живы. Чьи-то во всяком случае. Одного из нас. По её мнению, мы, наверное, должны полностью игнорировать друг друга. Не общаться, не здороваться и не пересекаться.

..но, что если она права?

Я ведь столько раз говорила себе, что мне всё равно, что меня не цепляет, не колышет происходящее с моим мужем. Да так оно и было! Ну почти. Пока он не стал в этом всём ковыряться.

Утро добрым не вышло. Я проспала. Пришлось собираться впопыхах и везти Кристинку в садик. Точнее, пришлось её везти Тимуру, он же был за рулём. Я так, сидела на заднем сидении и болтала с дочерью.

Ещё и наша воспитательница порадовала шикарной речью о том, что другие мамочки волнуются и переживают по поводу того, что их детки посещают сад с дочерью мэра, на которого недавно было совершено покушение. Я учтиво кивала, слушая эту речь, пообещав, что очень скоро мы вовсе сменим сад.

Планы у меня такие были. Но…последнее слово в любом случае за дочерью. Если очень сильно плохо воспримет это предложение, придётся решать что-то с этим вопросом.

— На работу! — рычу я, выпорхнув из дверей детского сада. — И не спорь!

Тимур смотрит на меня укоризненно, но кивает.

Правильно. Мне только сейчас не хватает препираться с ним! И так день совсем не радостно начался.

Дорога пролетает незаметно. Не замечаю ни пробок, ни времени, ничего.

Я вхожу в бледно-голубые двери своего двухэтажного СПА-комплекса, и понимаю, что готова целовать плитку под своими полусапожками.

Как же я скучала! Как скучала!!!

— Лиза Павловна!

Девчонки окружают меня, стекаются со всех сторон. Мне очень хочется верить, что это искренние объятия и слова поддержки. Это значит, что я не такой уж никчёмный и плохой человек, как считаю.

Слёзы непроизвольно выступают в уголках глаз. Часто моргаю, счастливо жмурясь.

— Брысь, кисули! — активно орудуя локтями, Инга пробирается ко мне и оттаскивает меня в сторону наших офисов. — Ещё успеете, успеете. Налетели.

— Спасибо, Инга. Я там чуть не разревелась. А не хотелось бы…

— Да ладно тебе. Знаешь, как девчонки переживали. Гостинцы тебе таскали. Правда, я всё хомячила. Тимурик, а ты ещё не развёлся? — подруга быстро переключается на моего охранника, стреляя в его сторону глазками.

— Нет. — недовольно отзывается он, вертя головой из стороны в сторону. — У вас здесь всегда многолюдно? Я ожидал чего-то другого.

— Надо же. — удивляюсь я. — Даже не проверил всё перед тем, как меня сюда везти. Так может, ты пойдёшь домой, к жене?

— Не дождётесь. — наконец-то мой хмурый шкаф улыбается. Впервые за эти дни. — Где у вас охрана и комната с видеонаблюдением?

— Там, там, Тимурик. — Инга кивает совершенно в другую сторону, и уводит меня под ручку в свой кабинет.

Молчу. Едва сдерживаю смех и наслаждаюсь… свободой. Цивилизацией! Людьми! Пьянящей эйфорией права выбора!

— Зачем ты с ним так? — сквозь смех, спрашиваю я, едва за нами закрывается дверь кабинета.

— Да ну, стоял бы здесь над душой.

Захлопали створки ящиков. Инга стала на путь поисков алкоголя. Тревожно звякнули бокалы в её руках, а лукавая улыбка преобразила обычно холодное лицо.

— Шампусика? Да? Тебе же можно уже?

— Может можно, наливай.

Не прошло и нескольких минут, как дверь широко распахивается. Хмурый Тимур вонзает в нас, мирно сидящих на маленьком белом диванчике, суровый взгляд и хмурит брови.

— Я вам шутка какая-то? — кривляется Инга, озвучивая молчаливый вопрос моего телохранителя.

— Если подобное повторится хоть раз, Елизавета Павловна, я вам обещаю, больше вы на работу не поедите.

Какая-то часть меня хочет взбунтоваться. Заявить, что это решать только мне. Но я так счастлива, что просто киваю.

Он окидывает взглядом кабинет, медленно передвигаясь от стенки к стенке. Приближается к окну. Что-то там рассматривает и кивает.

Мы с Инной наблюдаем за его передвижениями молча, даже отставив бокалы в сторону.

— Я за дверью. — наконец-то произносит он и быстро выходит.

— Может, его спихнуть девчонкам, а? — не унимается подруга. — Маникюр, шугаринг, я не знаю. Что он там торчать будет просто так?

— Не думаю, что он согласится. А вот кофе, пожалуй, предложить стоит.

Позвонив администратору, Инга попросит тактично поинтересоваться у гостя его предпочтениями в напитках и не оставлять без внимания его пребывание на территории нашего СПА-комплекса.

Выжидаем несколько минут и чокаемся бокалами. Во всяком случае Тимур не врывается к нам. Криков неслышно. Значит, всё более чем приемлемо.

— Тебе бы покраситься. — осторожно подмечает Инга, подвигая ко мне коробку шоколадных конфет. — Это, кстати, тоже из твоих гостинцев. Единственная выжившая.

— Спасибо тебе большое. — смеюсь я. — Не хочу пока. Затонирую, наверное. Самой эта полоса уже осточертела.

Совсем нестрашные рубцы, в наличии аж пяти штук, были успешно спрятаны под собранными волосами. Невооружённым взглядом их совсем и не видно, наверное. Но чесались временами до одури. Не хотелось ещё "травить" ранки краской. А вот отросшие корни, поделившие мою голову на три цвета, причём в полоску: светлые концы, тёмный цвет с плавным переходом ближе к корням и мой родной — светло-светло русый, служили лишним напоминаем той аварии.

Честно, всю жизнь себя считала очень мнительным и впечатлительным человеком. Думала, не смогу смотреть на машины, не то, что сесть в салон. Но нет. Стоило увидеть Тимура и Кристинку, я летела к машине на всех порах. Быстрее бы обнять дочь, быстрее бы доехать до дома… А дальше, дальше как-то уже проще. Я просто об этом старалась не думать. Моя психологиня бы мной гордилась, явись я к ней хоть на один из десятка пропущенных приёмов.