Я и я

– Саша...Сашенька...Санек...Пре-е-е-елесть...Страааааайййййк.

Мирослав поежился.

– Вот и оборотная сторона популярности,- сказал он, спокойно проходя мимо толпы, полностью невидимый ею.

Машины проносились мимо, неоновые вывески разукрашивали ночь наряду с рекламами и людскими толпами. В воздухе витал аромат нагретого асфальта, уличных фаст-фудов и выхлопных газов. Но среди этого нос Мирослава унюхал нечто иное, к чему он и отправился.

Водная гладь отражала фонарные огни, проносящиеся машины и проходящих людей. Найдя среди всего этого свое лицо, Мирослав достал сигарету, но не стал зажигать ее, лишь смотря на две сигареты,- одну в своей руке, другую в отражении.

– Если подумать, то ты и дрался тогда возле реки,- раздался голос рядом. Вскоре рядом с отражением Мирослава появилось еще одно.

– Братика бросишь на растерзание толпы?
– усмехнулся Мирослав.
– Жестокая ты.

– Братик справится,- спокойно ответила девушка.
– А вот твое состояние внушает мне больше опасений.

– Самоубийство я совершать не собираюсь. Не хочу, чтобы последним, что я слышу, были звуки рвоты вон того мужика под мостом.

Последовало молчание, прерываемое редкими рвотными позывами.

– Похоже, что все,- легко улыбнулся Мирослав, словно рвота покинула именно его.

– Скажи,- осторожно начала Света,- все еще никаких новостей?

– Насчет чего?

– Ты знаешь....Не притворяйся....Только не сейчас...

– Не знаю. Сказали, что позвонят мне, если он придет в сознание, или...

– Если не придет никогда,- досказал Мирослав, бросив сигарету в воду.

– Скажи, не против, если я поговорю вон с тем молодым человеком?
– спросил Мирослав, показывая на свое отражение.

– Мне уйти?

– Как хочешь.

– Эй, я знаю, что ты меня слышишь,- начал Мирослав.
– Я думал, что мы с тобой давно все решили, но что это было?! Тебе страшно стало? Неужели ты подумал, что тебе страшно что-то терять? Бросай свои шутки. Ты же знаешь, что я чемпион по киданиям, так что тихо спи своим летаргическим сном. И не забывай, что я главный, понял? Раз понял, то кивни...Хорошо, это обещание. Все остальное предоставь мне.

– Все, я закончил,- развернулся Мирослав, продолжив движение по тротуару вдоль реки.

– Можно мне задать один вопрос?
– спросила Света.

– Какой?

– Ты жалеешь?

– О чем?

– О том, что произошло. Я не знаю, насколько Славик важен для тебя, насколько глубоко твое потрясение от того, что произошло....Поэтому, хоть это и покажется невежливым, но мне бы хотелось узнать о том, жалеешь ли ты, что это произошло с близким для тебя человеком? Знаешь, люди иногда жалеют, что испытывают боль от того, что с близкими людьми случилась беда, думая, что все было бы к лучшему, если бы не знал этого человека, или же этот человек вызывал бы отрицательные эмоции.... Поэтому я и спросила, не думал ли ты, что тебе было бы лучше, если бы ты никогда не знал его?

Света договорила, и они оба остановились под потрескивающим фонарем, полным кружащихся мошек.

– Нет,- коротко ответил Мирослав.

Света улыбнулась.

– Когда-то давно один человек сказал мне, что есть два возможных варианта. Сделать - и сожалеть. Или не сделать, и сожалеть.

– Похоже, что этот человек неудачник по жизни,- улыбнулся Мирослав.
– Можно же сделать, или не сделать что-то, не испытав сожалений.

– Я согласна,- засмеялась девушка.

– Поэтому, - продолжила она, отсмеявшись.
– Что бы ни случилось далее, не сожалей. Я думаю, что и он бы этого не хотел.

"...Chocolate rain..." - раздался звонок смартфона.

Мирослав, не колеблясь, быстро достал его, и провел по экрану.

– Да?
– спросил он.

Интерлюдия. People get ready.

В зале был приглушенный свет, лица людей освещали свечи, а в самом зале было изрядно душно и пахло алкоголем и сигаретами. И, проложив свой путь через туман, на сцену, со стоящим в центре стулом, поднялся следующий выступающий. На нем был черный свитер, серые брюки, кеды и потрепанная шляпа. Сняв шляпу правой рукой, он достал своей левой рукой пачку сигарет, затем закурил, и так сделав смутными свои очертания. Он пригладил свои длинные черные волосы, глубоко затянулся, затем протяжно выдохнув.

– И о чем же мне поговорить сегодня...
– с легкой улыбкой пробормотал Валерий Тлисов.

– Думаю, вы все знаете о недавней шумихе с Владимиром Дымовым?
– спросил он, и, после подтверждения зала, продолжил.
– Если так, то и меня видели, наверное?

Зал снова ответил приглушенным гулом согласия. Валерий снова затянулся.

– И вы, наверное, также знаете о пожаре в одном из домов практически сразу после того, как было решено проверить кое-какую деятельность бизнесмена, и также то, что вскоре он исчез из общественной жизни. Но сейчас я бы хотел поговорить не об этом,- сжал шляпу Валерий.

– Я хотел бы поговорить о кое-чем важном, как я думаю. Поэтому, мне бы хотелось, чтобы вы выслушали все достаточно серьезно, насколько это может позволить вам алкогольное опьянение. Как вы думаете, что такое храбрость?

– Это делать то, что кажется невозможным! Ничего не бояться! Смотреть страху в глаза, и побороть его! Быть хозяином своей жизни!
– и множественные другие ответы посыпались из зала.

– Я согласен со всем. Но в то же время, и ни с чем, - чуть улыбнулся Валерий Тлисов.
– В общем, я думаю, что храбрость - это знать, что ты потеряешь больше, чем получишь, но все равно выбрать путь, который подразумевает именно потерю. Это граничит с глупостью, невежеством, эгоизмом, но храбрость это то, что позволяет нам делать большущий шаг вперед. Конечно, это лишь мое жалкое мнение, и я не претендую на достоверность. Но в тот момент, когда я, а также многие другие люди застыли от потрясения, или же бежали в панике, один человек шел вперед. Это выглядело не очень-то красиво со стороны, но в тот момент я подумал: "Эх, не хотел бы я быть на его месте. Тот мальчик лежит весь окровавленный, ему уже вряд ли поможешь". А потом я понял, что иначе просто никак. Даже если то, что ждет впереди, черным-черно, это лучше, чем повернуть назад, убегая от всего неприятного. И я понял, что поступил бы так же, даже если, тьфу-тьфу, пострадает кто-то из близких мне людей. И мои ноги сразу дернулись, а в голове стало ясно. И я помог тому человеку, который показал мне свою храбрость.

Валерий снова затянулся и глубоко выдохнул. Затем он слегка улыбнулся.

– Не хотите ли знать, что дала эта храбрость?

– Заканчивай уже, а?! Я сюда приперся не для того, чтобы случать дешевую философию на то, как нужно и не нужно поступать! Рассказывай, как ты свою девушку жарил, или как у тебя не стоял! От этой псевдонаучной болтовни блевать тянет!
– крикнул мужской голос из зала.

– Извините. Похоже, мое искусство убеждения еще не на достаточно высоком уровне. Что ж, всегда есть другой способ,- сказал Валерий Тлисов, встав со стула, и аккуратно положив свою шляпу на него.

Эпилог. "Моя **** размером с несколько крупных городов!"

"And I say hey..."

Рука с невероятной скоростью вылетела из-под одеяла, остановив звонок будильника.

– Что-то даже быстро сегодня...
– пробормотал голос из-под одеяла.
– А?

Рука тронула то место, где должен был быть смартфон. Но вместо этого там было что-то мягкое и теплое.

Наконец, край одеяла откинулся, явив черные, взъерошенные волосы. Это был мужчина средних лет, с легкой щетиной на лице. Он перевел взгляд на свою руку.