Я люблю тебя, Калькутта!
Шрифт:
…И вот стою я на прекрасной площади Дальхаузи, названной в честь маркиза Дальхаузи, генерал-губернатора Индии в 1848–1856 годы, а ранее называвшейся «Зеленой», «Парковой», «Бассейновой». Тщетно стараюсь представить себе, что здесь когда-то были джунгли с тиграми, шакалами и ядовитыми змеями, что вот там, где сейчас Главпочтамт, был болотистый берег реки Хугли (она за два с половиной века изменила русло и сильно отступила), стоял первый Форт Уильям (теперешний — уже другой, более поздний). На стене почтамта прикреплены памятные доски, на одной из них схема старого форта — неправильного четырехугольника из кирпича — первого бастиона Империи на земле Индии, откуда расползлось Горе и утвердилось в Индии на долгие двести лет. А на месте «Дома писцов» стояла первая калькуттская церковь — св. Анны.
Посреди
А вот и церковь св. Джона, трехъярусная, с остроконечным шпилем, врезающаяся в небо черным крестом, сухой и аскетической, как все англиканские церкви, архитектуры. Во дворе ее сохранилось самое старое христианское кладбище, где англичане хоронили своих усопших с первых дней Калькутты — с 1690 по 1767 год; после этого было открыто второе — на Парк-стрит. В углу кладбища, почти вплотную к стене, стоит небольшой мавзолей: два шестиугольника, нижний — больше, верхний — меньше, над ним небольшой купол. Внутри несколько старинных надгробий, на одном имя Джоба Чарнока и длинная неразборчивая надпись, где упоминается имя его жены. Она тоже похоронена здесь. Фоном мавзолею служит серый, с подтеками доходный дом. Из-за стены слышен шум огромного города, звонки трамваев, крики торговцев. Особого почтения к своему основателю Калькутта не испытывает, хотя могилу и сохранила. Впрочем, и сам скромный чиновник Ост-Индской компании вряд ли мог представить, какой каменный Вавилон вырастет из убогих землянок, выкопанных в душный августовский полдень 1690 года.
Насчет названия «Калькутта». Прежде всего надо отметить, что по-английски оно звучит «Калкатта». Фактория была заложена на месте деревушки Сутанати, но имя ей дала почему-то другая — Каликотта (по другому варианту — Калигхат). Есть еще одно забавное объяснение, из тех, что называют «народно-этимологическими». Будто бы англичане, высадившиеся на берег, встретили крестьян с возом сена, у которых и спросили, как называется деревня (по-английски, естественно). А те, полагая, что речь идет о сене, ответили: «Каль катта» («вчера скосили»).
Сама церковь св. Джона тоже оказалась достаточно интересной. Построили ее в 1784 году по проекту военного инженера лейтенанта Эгга, и когда она была завершена, то оказалась обладательницей единственного каменного шпиля, возвышавшегося над молодым городом. Поэтому индийцы называли ее не иначе, как «Патар сирджа» — «Каменная церковь».
Характерна сама история строительства церкви. Участок под нее подарил англичанам местный махараджа. Затем был создан строительный комитет во главе с генерал-губернатором, обнаруживший, что средств на строительство нет. Великая и богатая, лопающаяся от денег Ост-Индская компания дала на церковь какие-то жалкие крохи, поэтому средства пришлось добывать с помощью лотереи, пожертвований по подписке, а в конце концов генерал-губернатор, превысив свои полномочия, самовольно выдал крупную сумму из муниципальных средств. И один из современников, некий сэр Шор, писал другу с иронией:
«Землю под этот храм дал язычник, средства на нее были использованы самые противозаконные — лотереи, пожертвования, конфискации. И только Компания не дала ничего».
Наверное, когда-то здесь кипела жизнь, особенно по воскресеньям: дефилировали разноцветные кареты и паланкины, суетились слуги с огромными пестрыми зонтами (ведь считалось престижным появляться на публике в сопровождении не менее семи слуг и четырех носильщиков), джентльмены в буклях и париках, в расшитых серебром камзолах спешили на помощь дамам, выходящим из карет и соперничающим между собой в роскоши туалетов.
…Сейчас здесь пусто и тихо, редко-редко зайдет какой-нибудь чудак-турист, вроде меня. Пусто и внутри, пылью подернуты вмурованные в стены мемориальные таблицы с именами знатных прихожан, жертвовавших деньги на храм (здесь венчались дед и отец Теккерея).
Интерьер, в отличие от католических храмов, аскетичен, стены облицованы черным мрамором; очень скромен и прост по оформлению алтарь, но зато там я увидел наконец «Тайную вечерю» — знаменитое творение Джона Зоффани (1733–1810).
У нас этого художника знают мало, большинство его работ хранится в Англии и Индии, это типичный мастер XVIII века — автор портретов царствующей фамилии, полотен на религиозные и мифологические сюжеты, известен также портретом великого Гаррика в одной из ролей. Несколько портретов я уже видел в Виктория-мемориал, но «Тайная вечеря» интересовала меня из-за своей необычной истории. Внешне в ней ничего особенного нет — типичная церковная живопись XVIII века, реалистическая по манере, слащавая по подаче, технически выполнена на хорошем уровне.А история ее такова. Еще будучи в Англии, Зоффани написал картину на ту же тему (есть сведения, что она находится в Брентфорде, в церкви св. Георгия), причем изобразил в виде св. Петра себя самого, а в виде женственного Иоанна — свою жену. Ничего в этом криминального не было — все в духе эпохи. Но художника угораздило в виде Иуды изобразить брата царствующего короля Георга III. Королю это почему-то не понравилось, и Зоффани вынужден был покинуть Англию. В 1783 году он объявился в Индии, где прожил до 1790 года и создал свои лучшие произведения.
Здесь, в Калькутте, он написал второй вариант «Тайной вечери» и в 1787 году преподнес его в дар церкви св. Джона, где она заняла почетное место в алтаре. И снова он не удержался от «хулиганства»: уговорил главу калькуттского аукциона, некоего Талло, позировать для Иоанна, но когда картина была выставлена, бедняга с ужасом узнал себя в Иуде! Оскорбленный аукционер обратился в Верховный суд, который заставил художника уплатить изрядный штраф за оскорбление личности.
В церкви хранится еще одна, в высшей степени загадочная реликвия: осколок бомбы (одной из двух), упавшей на церковный двор 24 декабря 1942 года. Японской, что ли?
С другой стороны площади — храм св. Андрея, принадлежащий пресвитерианской церкви Шотландии. Он малоинтересен как снаружи, так и внутри, но я вычитал в старой книге два интересных исторических анекдота, связанных с ним.
Первый — о том, что пресвитер этой церкви, д-р Джеймс Брейс повздорил с англиканским епископом, утверждавшим, что шотландской церкви не положен шпиль, это прерогатива англиканской церкви. В ответ пресвитер поклялся, что возведет шпиль с петушком, который будет выше шпиля церкви св. Джона. И выполнил обещание. Оскорбленный епископ обратился к властям, и те приняли поистине соломоново решение: церковь св. Андрея оставить как есть, но департаменту общественных работ «во веки вечные» не ремонтировать шпиль. Однако этот шпиль благополучно дожил до наших дней, и петух продолжает гордо красоваться над Калькуттой, не требуя до сих пор ремонта.
Во втором анекдоте рассказывается о том, что на месте храма св. Андрея когда-то стояло здание Старого суда, за ветхостью разобранное в 1792 году. Здесь проходил в 1779 году скандальный процесс над неким Филиппом Френсисом, обвиненным в предосудительных отношениях с юной женой мелкого писца Ост-Индской компании Гранда, ради которой означенный Фрепсис забыл жену и пятерых детей, оставленных в Англии. Миссис Гранд, урожденная Ноэль Катрин Вирли, миниатюрная блондинка с мечтательными голубыми глазами, считалась первой красавицей Калькутты. Френсис был признан виновным и приговорен к штрафу в 50 тысяч рупий. Оскорбленный муж, взяв деньги, уехал в Бихар, где основал на них фабрику по производству очень дорогой краски индиго, и, несмотря на слезные мольбы красавицы, дал ей развод лишь через много лет, когда она достигла сорокалетнего возраста. Я бы не стал записывать эту длинную историю, если бы не одна деталь: уже сорокалетней она отплыла наконец в Европу, где стала женой знаменитого наполеоновского министра — Талейрана.
5 января. Боюсь, что, пораженный возможностью напрямую соприкоснуться с историей, сконцентрированной на крохотном участке старого города, почувствовать атмосферу давно минувших времен, я чересчур увлекся в предыдущих записях деяниями джентльменов в шитых серебром камзолах, которые, что ни говори, пришли на чужую землю грабить чужие богатства. Поэтому я продолжу рассказ о них записью еще об одном памятнике, что находится во дворе церкви св. Джона; мрачная и загадочная история его не прояснена до сих пор.