Я научу тебя любить
Шрифт:
А для Ани это и вовсе стало снесшим очередную плотину чувств к нему порывом. И новым импульсом к тому, чтобы и об этих словах он тоже не пожалел.
Корней делал ей приятно по-разному. В этом Аня его тоже не тормозила. А вот сама решалась действительно долго. В основном именно потому, что ей приходилось жить с тенями в его спальне.
Не в буквальном смысле. Она никогда не размышляла о том, со сколькими женщинами он успел переспать. Не лезла с расспросами о том, кого он поставил бы в своем личном рейтинге любовниц на первое место и в какой десятке оказалась бы она. Это было бы очень глупо. Но
Несколько раз порывалась, собиралась… Но в определенный момент стреляла взглядом, Корней видел в нем страх, и сам все переигрывал. Отчасти Аня была за это благодарна — испытывала облегчение. Отчасти грусть. Потому что собственные страхи не казались ей достойным основанием, чтобы лишать его без преувеличения заслуженного удовольствия.
Он нравился ей весь. Ей всего приятно было трогать. Целовать. Вжиматься носом, губами, пробовать языком. Иногда хотелось кусать. Корней в ее голове и сердце был абсолютным идеалом. Во всем. Телесно и духовно. Его хотелось поглотить. С ним хотелось не просто слиться, но соединиться навечно. Она поняла, насколько ей самой важно было то, на чем настоял он — секс без презерватива отличается больше даже не отсутствием разделяющей латексной преграды, а завершенностью процесса, степенью близости, которая достигается, когда он выплескивает свое удовольствие в нее, а она обволакивает его своим.
Вероятно, этому стоило бы пугаться, но она только упивалась. И убеждала себя в том, что должна собраться. Отбросить детский страх, глупый стыд. Доказать себе и ему, что философия секса у них одна.
Множить удовольствие. Замыкать круг.
Привычная к системе дедлайнов, и в этом вопросе Аня себе тоже поставила такой.
Спецоперация «минет» была запланирована на субботнее утро. Свободнее, неспешное.
Да только… Не случилось.
Аня разбудила Корнея поцелуями — в плечо, по спине, до щеки, по ней до губ…
Думала, что он будет просыпаться долго, что начнет бурчать, попытается отвернуться и добить свое законное время на отдых, но получилось иначе.
Она пискнуть не успела, как была подмята…
— Не спится, да? — закивала, блестя глазами, в ответ на его вопрос, заданный прямо в губы, когда темные глаза смотрят хищно — с прищуром…
Он фиксировал надежно, но Аня смогла обвить бедра ногами, податься навстречу… Пошла с собой же на маленький компромисс. Никто ведь не запрещает начать просто с секса?
Поймала его губы, простонала в них, чувствуя его первый толчок. Упиваясь тем, что им по-прежнему достаточно пары поцелуев, чтобы нестерпимо друг друга захотеть. Радуясь, что заснули голыми и одежда сейчас — не помеха.
Корней делал движение за движением, собирая губами выдохи и стоны, мял тело, несомненно, не жалея, что его разбудили, только вот…
В какой-то момент на тумбе зажужжал телефон — его мобильный. Задребезжал так, что Аня даже вскрикнула от неожиданности, с силой вжалась ногтями в плечи мужчины, запрокинула голову…
— Звонят… — шепнула, чувствуя, что Корней останавливаться явно не собирается. Движется в том же темпе, даже
не сбившись.Целует подбородок, шею, толкается сильнее… Снова выбивает мучительно-сладкие выдохи…
— Потом наберу…
Тянется к тумбе. Очевидно намереваясь сбросить звонок, чтобы не мешал, но что-то идет не так…
Телефон слетает на пол, грохается с подозрительным звуком…
Корней ругается сквозь зубы, а Ане почему-то хочется смеяться… Но она не может. Это сложно сделать, когда тебя продолжают сладко и чувственно иметь…
Она попыталась дернуться в сторону, чтобы посмотреть, жив ли мобильный, но мужчина не дал. Придавил еще сильней, поймал взгляд… Посмотрел снова с прищуром, предупреждающе…
Аня шепнула:
— А если разбился…
Получила в ответ однозначное:
— Посрать.
Закрыла глаза, приоткрыла рот, потянулась к его губам… Ей всегда нравилось, как он целует, когда они занимаются сексом. По-особенному. Без тормозов и намеков на приличие. Он правда хочет ее на максимум. И через поцелуи это тоже чувствовалось. Только вот…
Все оборвалось как-то резко. Вместе с тем, как с пола донеслось произнесенное голосом Ярослава Самарского:
— Доброе утро, Корней. Минутка есть?
Заставившее застыть обоих, потом же…
Корней резко вышел, сел, потянулся за телефоном, Аня же откатилась, трясясь от смеха и стыда, пытаясь потушить его, утыкаясь лицом в подушку.
Телефон в полете принял вызов и включил динамик. Пожалуй, не худший вариант, но определенно незабываемое воспоминание…
Продолжая содрогаться от смеха, Аня слушала…
— Доброе утро, Ярослав Анатольевич. Конечно, есть. Для вас — в любое время дня и ночи…
Голос Высоцкого был таким доброжелательным, что она не выдержала — зажала рот ладонью, поднялась над подушкой, повернула голову.
Корней смотрел на нее, повернув голову, блестя глазами, прижимая телефон к уху. Ему тоже было очень смешно, но он явно держался.
Слушал что-то… Отвечал… Тянулся за часами, проверял время…
Снова смотрел на Аню…
— Да ну что вы… Какие дела в восемь часов утра в субботу? Я только вашего звонка и ждал…
Пусть и самому Корнею, и, очевидно, Ярославу была ясна ирония, но новый приступ смеха почему-то поразил Аню. Она не сдержалась — захихикала громко… И ее не остановил ни предупреждающий, пусть и лукавый, взгляд Корнея. Ни приложенный к губам палец.
Подползла сзади. Обняла со спины — руками и ногами. Уткнулась лбом в спину и слушала…
Не испытывая ни злости, ни раздражения. Просто легкую досаду, а еще по-прежнему сдерживая смех. Самарский обломал им секс. И минет тоже обломал, пусть Корней об этом пока не знал. Но выбора не было.
— Надо ехать, зайка. Прости.
Высоцкий договорил, скинул, снял с себя Анины руки, поднялся с кровати.
Окинул ее взглядом… И в нем все читалось. Аню снова затопило желанием, нежностью, любовью…
Ему никуда не хочется. Только в нее. А ей… Нужно быть сильной. Облегчать ему жизнь там, где можно.
— Я дождусь.
Аня ответила, даря Корнею мягкую улыбку, наслаждаясь его ответной…
После чего следила, как он уходит в ванную, дальше — в гардероб, одевается, курсирует по комнате, целует ее на прощание и куда-то уматывает.