Я не кошка

Валешина красными пятнышками пошла, а Марта прихрюкнула усмешку сквозь губы, которые свела бантиком. А общая зала в мелких движениях притихла. Я обернулась на вход и увидела в широкой арке Вадима. Он спокойно стоял и ждал, не делая замечаний за нерабочее поведение на рабочем месте. И за глупую женскую перепалку.

– Вадим Михалыч, представление закончено. Если задержала начало вашего выступления, извините.

– Было бы срочно, перебил. Ольга Александровна, я как раз хотел обсудить результат по Смирновой, ваш вызов месячной давности. И вы, господин викинг, пойдемте ко мне в кабинет. Там проанализируем детали.

Тот быстро нашел папку в столе, а несчастная Валешина стала совсем пунцовой и на меня бросила взгляд с ненавистью. Хотя я ничего плохого не сделала. Что, обличила ее как воздыхательницу? Так пусть не роет другому яму!

Проводила глазами всех троих – руководителя, оператора и контролера, с удовольствием отметив, что Олег Петрович довольно провел пальцами по своим подбритым вискам… пусть думают, что хотят, а я попала в цель комплиментом! Может, он давно мечтал натворить на голове что-то не по возрасту лихое, и прическа «старый пердун» его вымораживала? Чистой воды правда – не только внешне, он по самоощущению помолодел. А я добавила, влепила по мужскому самолюбию лестной оплеухой, и ничуть не жалею.

Глава седьмая

– Сонечка, тебе нравится?

– Я не могу принять такой подарок.

И в глазах Володи-технолога отразились сначала непонимание, а потом озарение:

– Не думай, что я хочу обязать тебя чем-то и… это просто подарок, от чистого сердца. Ты скромная девушка, знаю, но все же прими. Не думай о цене и прочих глупостях.

Я вздохнула и посмотрела в открытую коробочку. Фирменная, из дорогого картона с пластиковыми вставками и толстой книжечкой инструкции. А посередине – телефон-раскладушка. Смотрелась дорогая и не всем доступная диковинка, как ювелирное украшение – алый блестящий корпус, на крышке экранчик часов с кантиком из «бриллиантовых» страз. Это шик! Дорого, со вкусом, уже миниатюрного размера если сравнивать с прошлым поколением сотовых телефонов.

– Вов, я не скромная девушка. Я не думаю, что если возьму, то буду обязана отплатить тебе чем-то особенным. Стоимость подарка не смущает. Мне он просто не нужен.

– Не понимаю.

– Если бы тут лежало колье из подлинных изумрудов, стоимостью в полмиллиона, я бы тоже отказалась – мне не нужны вещи, которые мне не нужны. Верни в магазин, если есть такая возможность.

Он молчал и смотрел на меня со смесью недоумения и легкого ужаса. Даже жалко немного стало, потому что Володя-технолог знал один инструмент ухаживания, и он назывался «дорого». У нас это пятое свидание, и на третьем я поняла нехитрую тактику – он повышал градус финансовых вложений, начав с розы и похода в хорошую кондитерскую, а этим вечером доведя меня до ресторана и преподнеся вдруг это – сногсшибательный по дороговизне подарок. И лукавство есть – сказал, что ничем себя не обяжу, но по глазам видно – рассчитывал кавалер после «подвига» хоть на что-то. Между нами и поцелуя не было, я не позволяла себя даже обнять… Володя бахнул козырь! Коронный удар, после которого у меня от восторга подкосятся ноги и я в его объятия упаду.

– Извини, если обидела. Это очень щедро, по-царски, никто и никогда раньше мне не дарил подобного. Но не могу принять. Не нужен мне телефон.

– А что… что тебе нужно? – Бедный Володя-технолог сидел, как оплеванный. Ответа не дождался. – Я отойду ненадолго.

И вышел из-за стола, направившись к туалету.

Я не соврала Валешиной о том, что у меня было три ухажера. Внешность яркая, привлекать умела, и знакомиться пыталось гораздо больше, чем в результате с этими попытками справлялось. Забавно, но с начала года три кавалера оказались тезками, и Владимиров я различала по профессиям. Технолог – соответственно, старше меня на семь лет, хорошая должность на заводе шампанских вин, деньги есть, воображения нет. При знакомстве зацепил тем, что с увлечением рассказывал об особенностях бутылок. Я углядела в этом знак подлинной увлеченности делом, а позже оказалось, – тем особо других нет.

– Надо мне было не соглашаться на свидание, а увидеться и сказать, что больше общаться не хочу…

Адресовала это красивому телефону, закрыла крышечку и задумалась о чувствах. Второй Володя – менеджер по персоналу в одном ресторане, третий – держит свою лавочку по обработке и печати фотографий, сам же там и работает в одной из смен. Хорошие люди, достойные шанса, и не просто так я их держала на дистанции в личном плане, позволяя только ухаживать – уважала себя и их. Вдруг так получится, что из симпатии вырастет большое чувство? А оно не вырастало. Поклонники отпадали со временем, не выдерживая испытаний… Я опять посмотрела на коробку, а потом на спинку пустого места напротив. Загадка. Представила на минуту, что здесь бы сейчас Вадим сидел, пресловутые бабочки в животе запорхали бы как обкуренные – куда лететь – плевать, несет и все тут.

Прищурилась и подключила воображение. Образ руководителя нарисовался за этим же столиком, только килограмм десять я ему накинула лишних, добавила скошенный подбородок и полноценную плешь, темноту в подглазьях утяжелила мешками. А во всем прочим оставила прежним – широкие брови, яркие глаза, вежливое обращение и приятный голос. Влюбилась бы? По характеру, возрасту, темпераменту – тот же Вадим Михалыч!

Неправильно запасть лишь на красоту!

Но почему тогда ни разу в жизни прежде не испытывала подобных эмоций, глядя на других? Не уродов, эффектные попадались. Голос разума говорил – многие женщины мечтают однажды встретить судьбу, и желательно так, чтобы сразу было понятно: Он. Вторая половинка, любовь до гроба, свой человек, родная душа, единственный. Никакого права на ошибку. Сомнениям тоже места нет. Узнавать друг друга поэтапно и долго не хочется, – а в омут с головой да! Жизнь – одна. Это – любовь. Да гори оно все огнем, если хоть что-то меня остановит! Я, Софья Истрова, считаю себя умной девушкой, но почему, оставаясь трезвой в этих рассуждениях, чувствую, что меня мои же обкуренные бабочки подцепили и несут над землей? Голову потеряла!

Володя вернулся, но на место не сел.

– Ты очень красивая, Соня, но очень тупая.

Забрал коробку и ушел, бросив напоследок, что по счету он заплатил – на этот раз пополам. Предупредил. Ну и ладно, на всякий случай на любое свидание я всегда брала деньги.

Глава восьмая

Я стояла даже не на пороге, а в тамбуре перед входной дверью, и ужасалась открывшейся картине. Вещи свисали с потолка. Стеллажи, полки, антресоли, верхние поверхности навесных шкафчиков – все буквально забито до отказа всем! Воздушного пространства квартиры очень мало, тропинка, вместо коридора, пятачок на кухне и в комнате, балкон завален настолько, что не видно света через окно!

Вся моя жизнь – хлам. Вся моя жизнь – помойка. И в голове тоже самое, что во внешнем жилище. Я сливала деньги в ничто, душевные силы в ничто, обрастала грязью, мусором, заводила плесень и тараканов буквально, как в физическом, так и в ментальном мире.

– Проходи, Ань, тапочки слева.

А сама протиснулась к кухне, чтобы освободить хоть один из стульев. Этот почище – на нем стопка журналов о кино, коробка карандашей, старая газета, остаток скотча и… да чего только на нем не было! Мало того, что бардак, вещи лежали вперемешку – продукты могли найтись в зале, посуда на балконе и в ванной, расческа под раковиной!

Моя бедная коллега и подружка приходила ко мне в гости из вежливости раз в месяц.

– Римм, дай тарелку, я персики помою и выложу. Чая не хочется, и так жарко.

Парочка чистых блюдец лежала, где положено – на сушилке в шкафчике. Но как бы чистых – тыльная сторона аж липкая от налета. Стыдобища такую в руки давать. Кружки коричневые изнутри, чайник с накипью, в коробку с чайными пакетиками просыпалось что-то вроде муки или крахмала, – я бы сослалась на экваторную жару, лишь бы не пробовать чая в таких гостях. А помыть персики… только навесу, чтобы ни один в жирную раковину в гору посуды не шлепнулся. А дуршлаг почему с налетом? Макароны не отмылись?

– Ань, давай подождем с персиками. Можешь просто выслушать меня?.. Я умру, если не выговорюсь. Умру, если не избавлюсь от всей этой дряни в башке!

Девушка приткнула пакет на угол стола, села на табуретку и с удивлением кивнула.

– Ты только не думай, пожалуйста, что я тебя сейчас как помойку использую, и нечистоты в свободные уши вылью. Мне поддержка нужна. Понимание. А ты настолько добрая и вежливая, что я надеюсь на эти твои качества как на лекарство. Ко мне ведь уже много-много лет никто не приходил в гости больше двух-трех раз. И вообще люди исчезали из жизни.