Я не продаюсь

Смотрит на экран, наклоняет голову к плечу.

– Я выйду ненадолго, важный звонок. Но вернусь, и мы продолжим. А ты пока подумай, как следует, Алёна. Подумай.

Когда он выходит из комнаты, я делаю вдох. Оказывается, я стояла, ни жива, ни мертва, напряжена до предела, как грёбанная струна. Теперь вот отпустило.

И в голове вдруг прояснилось.

Абсолютно чётко понимаю, что не могу этого сделать. Как бы заманчиво не звучало предложение Стаса. Я не могу. Девять штук баксов за девственность, за одну-то ночку – это, конечно, нехило. И очень соблазнительно. Особенно, когда таких денег в жизни в руках не держал. Но, чёрт…

Мечусь по комнате, пока идеи бомбардируют мою голову.

Лондон, колледж, деньги, девственность, честь, ум и совесть. Принципы. Поступиться?.. Нет… Да… Разговоры те глупые в салоне в первый день, что я должна относиться к этому, как к развлечению. А я не могу… Но… чёрт… Как ухватить удачу за хвост? Как поймать мечту, если она действительно, мать её, имеет определённую цену?

Плевать. Я уйду. И класть на мою мечту. Придумаю что-нибудь другое. Поступлю куда-нибудь, а через год попробую ещё. В конце концов, за эти несколько дней со Стасом у меня на счёте скопилась небольшая сумма, хотя бы на билет до Лондона, взнос за студенческое общежитие и визовые дела хватит. Решаюсь, беру сумочку с кровати и делаю шаг в сторону выхода.

Но медлю.

Оборачиваюсь и смотрю на деньги на столе.

Говорю себе нет… решительное нет…

Но ноги сами несут туда… а руки сгребают пачки и запихивают в сумочку, которая тут же становится пухлой и не хочет застёгиваться на молнию. Таким вот образом из недопроститутки я переквалифицирываюсь в воровку.

В голове какой-то бред, с помощью которого убеждаю себя, что для Стаса это мелочи. Так… на спички, как говорится.

Прошибает на хохот, когда мелькает мысль, что он может и не заметить пропажи. У него ведь много денег.

«Конечно, не заметит… когда ты взяла всё, что он вывалил на стол», - мне смешно и не смешно.

Звонок, видимо, действительно серьёзный, потому что Стас, по ходу, ушёл очень далеко. Даже голоса его не слышу. Что, в общем-то, мне на руку.

Скидываю туфли, чтобы набойки не цокали, беру их в руку. Выскальзываю в коридор и иду в противоположном направлении от входа. Там в конце коридора приоткрыто окно. Аккуратно распахиваю створки шире, забираюсь на низкий подоконник и через секунду оказываюсь на газоне по ту сторону.

У меня два выбора – пляж или кусты. В кустах-то оно надёжнее. Не видно. А на пляже я буду, как на ладони. С другой стороны, там быстрее, чем мотаться по зарослям. В итоге я выбираю более безопасный путь, и вскоре мой ускоренный шаг перерастает в бег. Хочу быстрее унести ноги отсюда. И пока стараюсь не думать о том, что сделала. Всё равно обратного пути нет. И не будет.

16

– И этот мерзотный Стас здесь? В Лондоне? – уточняет Соня, когда я завершаю эту часть своего рассказа.

– Да, представляешь. И он после благотворительного вечера встретился с Тимуром. Специально, конечно, чтобы мне жизнь испортить.

– Урод!

– Знаешь, я тоже сначала: урод… урод… А по факту, Сонь, я его обокрала. Девять тысяч баксов, как с куста, унесла. Давай посмотрим правде в глаза.

– Но что он наговорил Тимуру, что тот так себя повёл?

Жму плечами. Чтобы Стас не наговорил Тимуру, уже одного, что я работала в эскорте, и он мой прошлый клиент достаточно, чтобы у Логинова сложилось определённое мнение обо мне.

А вот то, что он меня не выслушал – это уже другой вопрос.

– Правду? От себя добавил? «Хэ», как говорится, его «Зэ». Мне ведь Тим даже шанса объясниться не дал.

– Ещё один маленький мальчик, - Сонька тарабанит пальцами по чашке с чаем, которую держит в руках. – Почему люди не разговаривают друг с другом? Жить было бы проще, если б все перестали играть в молчанку эту грёбанную. Есть проблема – обсуди! Язык что ли отсохнет?

Тут я с ней на сто процентов согласна. Соня сама ведь такая: и выслушает, когда надо, и душу изольёт без лишних вопросов. Из некоторых же просто клещами вытягивать приходится.

– Ты же на полной стипендии учишься. Или я ошибаюсь? – спрашивает она.

– На полной.

– Тогда каким образом? Или колледж пересмотрел условия предоставления гранта?

– Нет, Сонь, не пересмотрел.

Коротко рассказываю ей, как первым же рейсом улетела из Сочи в Казань, просто потому что именно в этот город направлялся ближайший самолёт. Как оттуда рванула домой в Пермь. Как оформила мультивалютную карту и забросила туда деньги, и провела часы в раздумьях, что с ними делать. В итоге решила, что они станут моим неприкосновенным запасом на случай «ядерной войны». Как решила подождать год и пробоваться заново. Как переспала с Ильёй, чтобы мой первый раз был с парнем, которому я, по крайней мере, небезразлична. Как встретила бывшую учительницу по английскому, которая перебралась в Питер и преподавала в аспирантуре пединститута. У нас с ней всегда были шикарные отношения. Она то меня и пропихнула в наш колледж, потому что её подопечная отказалась, так как той поступило более интересное предложение из Штатов. А проект и все сопроводительные документы уже были направлены в Лондон. Меня быстро записали в со-авторы разработки, хотя моего там ничего не было. И чудо свершилось. Не совсем легальное и честное, учитывая, что я как бы числилась первокурсницей, но здесь от меня хотя бы не требовалось торговать своим телом и временем. Или, вернее, заниматься покупкой мечты. Пускай бизнес в сфере искусств не был тем, чему я хотела посвятить жизнь и карьеру, но, быстро втянувшись, я нашла и в этом направлении перспективы для роста. Как говорят: дайте шанс, а возможности появятся.

– Так что первый год я отучилась по гранту питерского ВУЗа, а на все последующие компенсацию мне уже предоставил наш колледж. Полную стипендию. Нужно было себя зарекомендовать, и я не расслаблялась, работала в этом направлении. Вот, недавно всё одобрили, я просто не говорила. Боялась сглазить.

– Отличная новость, Тома!

Соня бросается меня обнимать и я, утыкаясь лбом в её хрупкое плечо, протяжно выдыхаю.

Мне определённо становится легче от того, что я всё ей рассказала.

– А с Тимом как поговорить, мы ещё придумаем.

– Не надо… не надо придумывать.

– Почему?

– Перегорело, Сонь.

Во мне действительно что-то надломилось. Мне уже не хочется долбиться в закрытую дверь. Тем более, он меня слушать не пожелал. Всё сам решил без суда и следствия, как говорится.

За разговорами подкрадывается вечер, и мы перемещаемся на кухню, где спонтанно возникает решение налепить пельменей. Мы так с Соней на первом курсе время от времени развлекались. Затаривали морозилку на пару недель вперёд, чтобы не париться с быстрым ужином. Ещё и прикалывались о «вкусе Родины». В общем, как всегда, монотонная работа – лучший способ разгрузить голову.

За этим занятием нас и застаёт вернувшийся Кристофер.

– Вау, у вас тут, смотрю, вечеринка полным ходом! – подкалывает он и, проходя мимо Сони, наклоняется, чтобы поцеловать её в щёку.

– Запас на месяц почти готов, - хихикает она, затем серьёзно уточняет: - Всё нормально прошло?

– Да, вместе к сестре полетим, я их туда без своего надзора отказываюсь пускать. Вроде согласились.

Знаю, что у Криса в семье не всё гладко, но в эту тему мы с Соней никогда не углублялись.