Я не продаюсь

Хочу скинуть его руки, обернуться, но Тим держит крепко, и моя возня – всего лишь жалкие попытки побороть человека сильнее меня.

Тим встряхивает так, что моя голова приподнимается и ударяется о подушку.

– Я, блять, всё верно запомнил, а? – повторяет он яростным и в то же время ледяным тоном.

– Тим, пожалуйста, я так не могу. Отпусти.

– Другие моменты? Какие такие другие моменты оговариваются персонально? Просвети меня, а?

– Пусти!

– Почему ты не отвечаешь на простой вопрос? Неужели так сложно?

Теперь я притихла, потому что пытаюсь сообразить, что мне делать, как поступить? Весь мир полетел к чертям собачьим, я не понимаю, как мне всё вернуть обратно. На нормальную орбиту?

– Алёна – это твоё рабочее имя или настоящее? Нет, наверное, рабочее, не можешь ведь ты находиться в Англии по поддельным документам? Или можешь?

– Меня зовут Тамара.

– Отлично, ну хоть здесь не соврала. А то мне Стас столько интересного про тебя рассказал, что я понял, что совсем тебя не знаю, Тома.

Вот она – моя погибель. Не знаю, как ещё не потеряла голос, но силы на вопрос находятся.

– Стас? Ты общался со Стасом?

– Опаньки… значит, понимаешь, о ком я…

– Как он тебя нашёл?

– А что меня искать? Он же видел меня на вечере. Пара звонков и любой выяснит, кто я и как со мной связаться. К тому же этот Стас хреналионоюродный брат Егора, - скидывает очередную бомбу Тим. – Прикол, да?

Молчу… сказать-то нечего. И главное – в голове тоже пусто. Ни одной идеи.

– Ну… что притихла-то? Много он на тебя потратил? Больше, чем я? А? Как трахается? Ты сравнивала? Что тебе больше нравится, Тома? За деньги или по любви? Там работа, а тут отдых? Или я тоже работа?

– Тим, пожалуйста, ты говоришь ужасные вещи.

Мне, наконец, удаётся вывернуться и посмотреть на него. Лежу испуганная, словно кролик, сжавшись в комок.

– У нас… у нас ничего с ним не было, - пытаюсь что-то объяснить.

– Ах, значит, не было! То есть сегодня ты уже не отрицаешь, что знакома с ним?

Тимур нависает надо мной темнее самой низкой грозовой тучи.

– Нет, - шепчу я, - не отрицаю.

– Чудно! – бросает он и вскакивает с кровати. – Просто великолепно! Не ожидал, Тамара, что ты такая лживая дрянь!

От каждого слова вздрагиваю, как от удара плети.

– Это… это неправда, Тим… Зачем ты так говоришь?!

Смотрю, как он натягивает боксеры, затем резким движением выворачивает футболку с изнанки, надевает следом. Подтягиваю простынь к груди, чтобы прикрыться. Чувствую себя слишком раздетой. А от слов Тимура всё горит, как от пощёчин.

Я встаю с постели, иду к нему, что-то говорю, но спутанно и сбито, потому что не могу найти правильных слов, да и Тим, кажется, меня не слушает.

– Ах да, про ещё один пункт забыл. Девственница, - как последнюю жирную точку добавляет он.

– Тимур, - протягиваю к нему руку, но он хватает меня за запястье, отбрасывая её прочь.

– Ну, поскольку к моменту нашего знакомства ты уже не была девственницей, значит тогда всё и случилось. Продала подороже? Я слышал, некоторые расчётливые девки так и делают.

– Нет, неправда, я не спала с ним. Я же сказала, не спала!

– Не спала? А что делала? Сосала? В зад давала?

Боль в руке осознаётся внезапно и гораздо быстрее, чем приходит реальность, в которой я отвешиваю Тимуру звонкую пощёчину.

Его голова резко дёргается, а на лоб падает чёлка, из-под которой на меня смотрят его безумные глаза.

– Я думал, ты не такая.

– Какая?

– Думал, ты отличаешься. А ты как все - продаешься и покупаешься. Назови цену, я заплачу.

Сильнее стягиваю простынь на груди, ладони сами собой сжимаются в кулаки, стою и тяжело дышу. На удар ушли последние силы.

– Назови цену, твою мать! – заводится Тимур, кричит, уже не сдерживаясь.
– Я сказал, я заплачу! Ты была сегодня хороша. Минет – очень профессионально и глубоко исполнен. За то, что кончил в тебя, приплачивать надо? Или бонусом пойдёт?

Мне не верится, что эти гадкие слова исходят от него. Перед глазами всё плывёт. Держусь из последних сил. Тошнота шкалит. И отвращение. К себе, к его фразам, ко всей ситуации. По-прежнему кажется, что всё сон. Но нет.

Тимур серьёзно лезет за кошельком и достаёт оттуда наличку. Выгребает банкноты не глядя.

– Столько хватит? – суёт он мне деньги под нос.

– Убери, - абсолютно мёртвым голосом произношу я.

– Мало, да? – лезет в карман куртки, выгребает ещё купюры. – А так?

– Убери, я сказал-ла, - запинаюсь, потому что на последнем слове он швыряет деньги мне в лицо.

Резко отворачиваюсь, смотрю вниз, на пол, куда приземляются бумажки. Много бумажек. Тим будто специально снял их в банкомате, чтобы побольше вышло. Чтобы уязвить меня сильнее. Ранить. Обидеть.

Господи… мне надо всё ему рассказать. Он ведь поймёт… он должен.

– Тим, пожалуйста, давай поговорим, - умоляю с отчаянием.
– Я всё объясню. Расскажу, как дело было на самом деле.

– А тебе не кажется, что я не хочу слушать? Того, что мне поведали, вполне достаточно. Да я и сам дурак. Боже… ну какой я был дурак! Твои отлучки постоянные. Пропадания на сутки и более. Я тебе звонил, а ты телефон не брала. Работала… да? – его губы презрительно поджимаются. – Клиентов обслуживала? Пока я ждал… как последний влюблённый идиот.

– Да, - вскидываю голову, не понимая, откуда во мне сейчас гонор взялся. – Работала! Обслуживала! Клиентов! В баре! Я барменом работаю в пабе. Ты можешь меня выслушать, твою мать? Мне есть…

– Хватит! – рявкает Тим, и чуть тише. – Хватит… Мне совсем неинтересно. Не интересно, поняла?

Внутри всё холодеет, когда смотрю на него. Сейчас он совсем не похож на моего Тимура. Весёлого, лёгкого, улыбчивого парня. Передо мной будто незнакомец какой-то.

Нападает ступор, всё что могу: стоять и смотреть, как Тим ходит по комнате, подбирает одежду, натягивает обувь, сброшенную куртку, засовывает телефон и кошелёк в карман.