Я (не) ведьма

— Ваша правда, — тут же ответила я, — только не раздавите яйца копытом.

Мы начали танец, двигаясь сначала вдоль яичной дорожки — стараясь не задеть ни одно яйцо. Я оценила мастерство Рэндела еще в Санлисе, когда мы танцевали вольту, но сейчас он просто превзошел себя, выделывая такие кренделя ногами, что посрамил бы любого жеребца, которого пчела укусила за круп.

— Ну как, я осторожен? — спросил он, когда мы сошлись в танце, переплели руки и закружились.

— И это удивительно, — ответила я насмешливо.

— А знаете, что в этих краях есть поверье… — мы разошлись, и Рэнделу пришлось приберечь слова для второго круга. — Есть поверье, что если мужчина и женщина спляшут яичный танец, не разбив ни одного яйца, — закончил он, вернувшись, — то им суждено быть вместе.

Вы подзабыли, что я замужем, — сказала я, но сердце мое заскакало в такт музыке.

— Наверное, вы тоже? — предположил Рэндел. — Раз так легко избавились от обручального кольца.

— Далось вам это кольцо, — я фыркнула и ловко перепрыгнула очередное яйцо.

Повернувшись в танце, я заметила, что леди Манила наблюдает за нами с Рэнделом прищурившись, задумчиво подперев пальчиком подбородок. Лорд Нобар что-то говорил ей, но она остановила его жестом, и он замолчал. Раскела не было за столом, но я отметила это мимоходом, потому что сейчас меня никак не интересовал старый брюзга.

Мелодия горячила кровь, и взгляды Рэндела тоже горячили. А если мы и в самом деле станцуем, не разбив ни одного яйца?..

Глупые мысли в глупой голове — так говорил, порой, Донован.

Я с усилием вернулась на грешную землю, напомнив себе, что я — жена другого. Да еще и жена короля. Но улыбка сама играла на губах, и я ничего не желала бы сильнее, чем чтобы этот танец длился как можно дольше.

Вилланы веселились от души, наблюдая нашу пляску. Когда музыканты доиграли, ни одно яйцо не было разбито

— и это вызвало целую бурю восторгов.

— Все целы, — промолвил Рэндел, останавливаясь рядом со мной. Он смотрел в сторону, но плечи наши чуть соприкосались, и это волновало, заставляло голову кружиться, как от вина, хотя я не выпила ни капли.

— И вы даже не отдавили мне ногу, — ответила я ему в тон, стараясь казаться невозмутимой. — Где вы так наловчились скакать через яйца? В монастыре?

— Нет, в юности, — ответил он, — когда был в свите Альфреда. Но сегодня мне танцевалось особенно легко.

— Почему же? — мы стояли среди веселой толпы, в кругу, прочерченном на земле, но мне казалось, что на свете остались лишь двое — я и Рэндел Эдейл.

— Хотите знать? — он наклонился ко мне, шепча на ухо.

— Конечно, — ответила я одними губами, — вы же не просто так завели этот разговор.

— Потому что стоило мне представить, что под юбкой на вас только чулки…

Я отпрянула, едва не наступив на яйцо. Кровь бросилась мне в голову, а сердце заскакало еще резвее, чем Рэндел во время танца. Нет, я не была смущена, не была возмущена такой бестактностью по отношению к замужней женщине, к королеве… Меня словно окатило солнечным огнем, и опалило от кончиков пальцев до самого донышка души. Я бросилась к креслу под дубом, не разбирая дороги, потому что только там могла спастись от этого огня — по крайней мере, думала, что могу спастись…

Леди Манила очутилась на моем пути, как будто выросла из-под земли. Я едва не налетела на эту белокурую неженку и приготовилась к очередной изящной словесной перепалке, но красавица кротко взглянула на меня синими глазами, улыбнулась немного застенчиво, и спросила:

— Вы так мило танцевали с сэром Эдейлом, дорогая миледи… Позволено ли будет мне станцевать с ним? Я не ожидала этой просьбы, но смешалась лишь на секунду, махнув рукой в сторону рыцаря:

— Во всем, что не касается служения короне, сэр Эдейл волен распоряжаться собой на свое усмотрение.

— Тогда спрошу у него, — она проплыла мимо меня, оставив шлейф нежного сладковатого аромата.

Невольно оглянувшись за ней, я увидела, как она подплывает к сэру Эдейлу и что-то говорит, скромно потупившись и теребя платочек. Рэндел как будто очнулся и повернулся к леди Маниле.

— Что, леди? — услышала я его голос.

Она засмеялась, прикрывая ладошкой рот, и снова что-то забормотала.

— Моя сестра просит вас станцевать с ней! — крикнул Нобар. — Будет невежливо, если откажетесь Эдейл.

Эрик принес мне башмаки, которые я позабыла надеть. Я уселась в свое кресло, натягивая башмаки и с досадой наблюдая, как Рэндел идет танцевать с леди Манилой. Яйца были убраны, и музыканты заиграли вольту — надо думать, по просьбе белокурой леди. В этом танце она была куда лучше меня — и прыгала в такт с Рэндолом, и шла в нужную сторону. Меня снова окатило удушливой волной (на этот раз — от стыда), когда я вспомнила, как позорно путала фигуры во время пира в Санлисе. Когда Рэндел схватил миниатюрную леди за талию и закружил вокруг себя, я отвернулась. Мне было неприятно смотреть на это. Юбки леди Манилы взвились колоколом, и я успела заметить крохотные башмачки из серой замши с золотыми пряжками.

— Леди Манила замечательно танцует, — сказал Эрик, услужливо пододвинув мне кусочек пирога с медовыми орехами. — Но вы все равно танцуете лучше, миледи. Попробуйте пирог? Он вкусный. Здесь есть поросятина, но вы ведь не любите мясо.

— Благодарю, — чтобы проявить вежливость, я откусила кусочек пирога. Может, вкус и правда был отменным, но я не почувствовала ни сладости, ни пряности. Я не смотрела на танцующих, но слышала, как заливается смехом леди Манила и взвизгивает время от времени — наверное, когда Рэндел вскидывал ее на руках.

И с чего она отправилась танцевать с бастардом?..

Раскел не появлялся, и мы просидели под дубом до сумерек. Несколько раз староста спрашивал, не желаю ли я снова потанцевать, и Эрик сразу вскидывался с надеждой, но я отказывалась. Рэндел после танца с леди Манилой, тоже не появлялся больше в кругу танцующих. Он снова занял место за моим креслом, и вел себя, тише кота, караулившего мышь у норки.

Зато я ерзала на мягкой подушке и все не могла усесться поудобнее. Леди Манила вышла танцевать в паре с братом, и лорд Нобар плясал еще нескладнее, чем медведь на канате, но даже это не вернуло мне душевного равновесия. Поэтому я вздрогнула, как ужаленная, когда Рэндел наклонился и сказал мне на ухо: