Я не вернусь. 3, 4, 5 части.

Саша историю веселенькую как-то рассказал...

Ему лет пятнадцать тогда было. С утра к другу забегает:

– Леха, пошли на рыбалку!

– Чувак, какая рыбалка? Я сплю!

– Ну и сиди дома, а я пошел.

Пришел на пруд, размотал удочку, червячка насадил - все как положено. Размахнулся - и улетела его удочка на середину пруда. Уж не знаю - может, он каши с утра не поел, может, еще что, но рыбалка накрылась медным тазом. А, нет! Он присоединить забыл что-то! Точно...

Снова возвращается до Лехи:

– Дай мне какую-нибудь удочку.

– Зачем?

– Да я свою выкинул!

Рыбак, чё...

Я представляю в голове такую картину: прибегает на пруд - весь радостный, довольный. Зашвырнул удочку в воду и ушел. Это больше похоже на меня, чем на него. Единственное, что в этой истории под сомнением - так это имя друга. Может, это был не Леха. Может, это был Женя, Паша... кто угодно.

Забавная штука память, да? Эту историю я слышала один-единственный раз, даже не записывала никуда - какой в ней смысл? И не вспоминала о ней - ну, было и было, узнала что-то новое про любимого - и ладно. А тут начала писать - и неожиданно вспомнила. И друзей его вспомнила. Из всей Сашиной компании мне больше импонировал Паша Тарарыв. Не скажу, что он был атлетом или красавчиком, или что-то еще - нет, самый обыкновенный парень с самой обыкновенной внешностью. Да и ко мне он относился несколько холодно, но вот именно Паша мне казался самым рассудительным и разумным на фоне остальных ребят - может, потому что был среди них старшим? Хотя намного ли старше? Три-четыре года, не больше. А у Леши Грибачева была девушка Влада. Сейчас наверняка уже жена. Мы с ней отличались и по внешности, и по характеру, но одно в нас было неизменно - она тоже очень сильно любила Лешу. Но она никогда не позволяла своему любимому себя унижать. В этом плане я отставала от нее, как черепаха от зайца. Да и не поступал Леша так низко, как Саня - вот ему бы поучиться у друга-то... А Саша мой - однозначно душа компании. Он умеет располагать к себе людей. Когда мы сидели у кого-нибудь в гостях - я смотрела только на него. Знаете, когда он уходил на балкон покурить, а я оставалась в комнате, полной народу - все равно чувствовала себя неуютно. Без него. Он всегда был моим центром. Был моим счастьем. И да - самое веселое и счастливое время тогда было именно рядом с ним. Как и самое несчастное...

Сейчас немного отступлю и расскажу, как в честь моего теперь уже окончательного переезда в Казань Бероевы повезли меня к своим друзьям на дачу - ходили в какой-то лесочек, сидели на бережку, шашлыки жарили, то, сё... А я вспоминала, как точно так же отдыхала с Сашей в компании его друзей. Вспоминала всех! Как Паша "Du hast" выкрикивал, подражая Тилю Линдерману. Как в какой-то посадке за огородами отдыхали, а из машины "Хали-Гали, Паратрупер" орала. Как на квартире у Грибачевых сидели, в покер играли на кукольные купюры. Как у Зюбановых на кухне ночевали... Тогда хорошее время было. Тогда вера какая-то была, надежда на то, что все закончится хорошо. И я была вся в мечтах - мы с Сашей сидим, уже старенькие, седые, где-нибудь на лавочке, и перед нами в песочнице внуки наши играют. В общем, дурочкой я была. Нет, я хорошо отдохнула на той даче, и винограда наелась, и босиком по холодному песку ходила - но не то это уже было. Вроде бы и радостно, и все равно не то. Наверное, раньше проблем ни с чем не было. Больших проблем. Кто мы были с Сашей, по сути? Вот точно - два долбо...ба. Мы просто хотели быть вместе, занимались тем, что нам нравилось - в супермаркет ходили, продукты покупали. Потом домой приходили и пиццу готовили. Или еще что-нибудь. Кино смотрели. В интернете зависали - какие-то картинки веселенькие находили. В ванной вместе купались. Вот в ванной мне очень нравилось с ним сидеть - Саша сзади, крепко меня обнимает, а я голову ему на руки опущу, ноги вытяну - и кайфую. Была парочка моментов, когда я купалась одна - и засыпала в ванной. Меня до сих теплая вода иногда убаюкивает... А Саша замок ножиком поворачивал, входил тихонько, рядом садился на корточки и целовал - будил так. Или когда я сама в комнату после душа заходила - вся мокрая, в одной его футболке, которая мне до колен была... И начинали друг к другу приставать.

Я вообще многое помню, что связано с Сашей. Как мы целовались всю ночь в деревне у его бабушки. Как он писал смс-ки в поезде, когда ехал домой из Геленджика: "Ну что, замуж еще не вышла? Я, кажется, соскучился". Как мы догоняли автобус, хотя через пять минут мог прийти следующий. Как я, не умея плавать, держалась за его плечи, а он плыл вместе со мной от берега до буйков и обратно. Как делали ноги с водохранилища с целым ведром карпов. Я помню все. Как улыбался, как злился, как смотрел на меня как на пятилетнее дитя. Как просыпалась по утрам от того, что он... ну, не важно. Нас, кстати, некоторые называли "Маша и Медведь". Саша такой большой и сильный и я - мелкая и приставучая. Мне нравилась его мощь. Он очень сильный, широкий, крепкий. Я с ума сходила от его накачанных рук.

Говорят, со временем лица стираются из памяти, становятся смазанными, неясными. Я закрываю глаза и вижу Сашу так четко, будто на фотографии. Помню каждую родинку, и мою самую любимую - на хрящике уха, и шрамики-растяжки на животе и спине, которые так любила целовать. И маленький шрамик на тыльной стороне ладони чуть выше большого пальца. И те, которые остались от спиц в аппарате Елизарова. Наверное, я бы узнала Сашу где угодно и при любых обстоятельствах по одной-единственной родинке на спине или на руке. Забыть такое невозможно. Память может выкинуть какие-то моменты детства, школьных друзей, первый медленный танец, слова инструктора по вождению, лицо нового знакомого, чье-то имя... Но тело любимого человека, которое тысячу раз целовала, ласкала - забыть нельзя. Память постоянно возвращает его образ во снах. В его руках находится мое счастье с того самого момента, как мы впервые встретились, и до этих самых пор. Я сама ему отдала и счастье, и сердце, и душу, и тело, и всю себя - без возможности вернуть все это обратно. И ни разу об этом не жалею. Потому что знаю, уверена - он самый лучший, и мне безумно повезло, что мы были вместе те коротких-длинных четыре года. Наверное, так любят первый и последний раз. Да-а... Говорят, первая любовь - от Бога, а последняя - от черта. А от кого единственная?

За то время, что мы были вместе, я будто прожила целую жизнь. Счастливую, яркую, насыщенную жизнь. Я ни о чем не жалею. Разве что о том, что это больше никогда не повторится. Знаете, теперешнее одиночество по ночам - это, наверное, плата за то, наполненное блаженным счастьем время. За все в жизни надо платить. Я заплатила сполна. Стоит ли это того? Не знаю...

Если честно, то за то время, как я начала работать над этой книгой - я не просто все вспоминаю заново. Я не забывала этого никогда. Но я впервые могу спокойно подумать о своей жизни. Не просто задаваться риторическим вопросом: "Что было бы, если бы вдруг...?", а вот именно действенное: "Почему именно так, а не иначе...?" Узнаю о себе много нового.

Саша никогда не грустил, ко всему относился позитивно. Он мог быть задумчивым, усталым, загруженным, злым, но грустным - никогда. Это качество я всегда в нем ценила. Каждый раз, когда у меня падало настроение - я вспоминала его улыбку, чуть прищуренные глаза - и на душе становилось легче. А сейчас, когда в памяти возникает его образ - хочется зажаться, спрятаться от бессилия и рыдать. Кровать кажется непомерно огромной, жизнь кажется непомерно ошибочной. Черт бы побрал эту любовь! Кто только ее придумал? Того надо сжечь на костре инквизиции... или поставить вечный памятник.

И какими бы не были радостными воспоминания, от них хочется только плакать - тихо и беззвучно.

– Ну Саша! Щекотно же! Отпусти!

– Отпустить?

– Да, отпусти!

– Ты уверена?

– Уверена!

– Тогда отпускаю.

И я кубарем падаю с кровати. Бабуля смеется, в шутку хватает швабру и грозит Саше, мол, хватит баловаться. Саня, изображая испуг, кричит и прячется под одеяло, а я сижу на полу и закатываюсь от смеха.

Кто-то подумает, что у нас детство в одном месте играло. Да, так и есть! И это было весело! У меня видеозапись осталась после очередного такого дурачества - Саша прячется под одеяло, как Карлсон, и рычит на меня. Удивительно, но за четыре года у меня осталось только это видео и не больше десятка общих фотографий... И когда накатывает какая-то меланхолия, я включаю эти кадры и слушаю его нарочито испуганный голос, прерываемый моим смехом... А еще у меня есть аудиозапись - правда, очень слабая, с кучей помех. Там наши голоса еле-еле угадываются - я как-то случайно нажала на кнопку в телефоне, пока тот был в кармане. И теперь иногда слушаю ничего не значащие три минуты наиглупейшего разговора, где я, немного заикаясь от смущения, рассказываю о том, как искала в интернете исторические фильмы про гладиаторов и случайно зашла на порно-сайт. А Саша смеется над моими жалкими попытками оправдаться и объяснить, что вирусы на свой старенький нетбук я занесла ненамеренно. Смеется и подкалывает. Господи, это, наверное, самый глупый и бредовый разговор на свете! Но у меня так мало осталось от Саши, что даже эта аудиозапись стала для меня одним из самых ценных воспоминаний. Помните фильм "P.S. Я тебя люблю"? Похожий сюжет, да? А наша фотография, одна из тех, которые сделал Артем Ефимов - моя самая любимая - у меня под подушкой в самой простой рамке. Как в каком-нибудь дурацком кино про любовь...

На небе яркими огоньками взрывается салют. Прямо над головами, лишь ненамного выше самых высоких струй фонтана, возле которого мы стояли. Люблю салют. Он приносит радость.

– Как красиво!
– я радовалась как ребенок, и с благодарностью смотрела на Сашу. Он стоял у меня за спиной и крепко обнимал. Тоже улыбался. Запрокинула голову ему на плечо и мысленно порадовалась, что обула босоножки на высоком каблуке - так я хоть немного достаю до его плеча.

Неожиданно Саша что-то вспомнил и посмотрел по сторонам. Нахмурился.

– Что такое?
– напряглась я, надеясь, что причина не во мне.

– Да Дэн с Малым потерялись.

Дэн - это Денис Зауэр, а Малой - Дима Зюбанов, младший брат Шнура, с которым последнее время Саша видится чаще, чем с Зюбановым-старшим. Ребята и вправду потерялись где-то в толпе - народу на площадь пришло очень много... Хотя это не важно. Найдутся - они ж не иголки в стоге сена?

– Сань...

– У?

– Спасибо, что согласился пойти сегодня на площадь.

Все-таки я его целый вечер уговаривала. А одновременно со мной уговаривала и та... другая... Вика, кажется. Вот он - выбор. И сегодня Саша его сделал.

– Ну, детка... Тебе нравится?

– Да.

– Вот и хорошо.

Саша спросил, нравится ли мне? И после этого я буду слушать Катьку, что он эгоистичный? Нет, Саша - самый лучший. Конечно, мне все нравится! Еще бы - он здесь, со мной, обнимает, целует, да к тому же и салют для красоты момента.

– Родной, я так сильно тебя люблю.

– Смотри салют, а то пропустишь.

Очень скоро после того, как мы с Сашей снова стали встречаться, случилось одно очень важное событие. Нет - два события, взаимосвязанные друг с другом. Произошло то, что многие называют коротко и ясно - "залет". Случайно - как это обычно и бывает. Ох как Саша психовал! Еще ничего не было известно, но он уже искал в интернете признаки, симптомы и прочее. Не хотел он ребенка. Предложил выпить таблетку, которая "после". Ну, как предложил... очень сильно настаивал. Я, понятное дело, была против. Видя, что добровольно я не соглашусь ни на что подобное, на следующий день Саша позвонил какой-то своей знакомой, чтобы узнать название этих таблеток - хотел подмешать мне их в напиток. А надо сказать, что в этот день он был с отцом на работе - шабашили на стройке. И не прошло и десяти минут после этого разговора, как Саню отправляют на леса и... он падает с высоты двух метров. Тяжелый перелом руки. Вот так, и не верьте в Бога после этого.