Я ненавижу тебя, Ким Минджон!

– И ничего не беспокоюсь, – Донук покраснел сильнее. – Не хочу, чтобы Ли Дан обвинил меня в твоей болезни. Кстати, где он? Я думал, вы все делаете вместе.

– Ушел по работе, – хихикнула Минджон, словно это было чем-то веселым.

– Он так много работает, – удивился Донук, но затем вспомнил, о чем хотел поговорить с этой чокнутой наедине. – Скажи, ты подумала над моей просьбой?

Конечно, он подслушал сегодня разговор Минджон и едва ли надеялся на положительный ответ. Ведь если она взамен попросит жениться на ней, то он лучше распрощается с карьерой и уедет жить в горы.

Но попытаться все равно стоило.

– Я… – начала Минджон, но в этот момент из темных кустов слева раздался странный шорох и треск.

– Что это? – подскочил Донук, едва не уронив чокнутую фанатку. – Кабан? Это дикий кабан? Или лиса? А может медведь?

Минджон шумно задышала, а после засмеялась:

– Это заяц, глупый.

– Заяц, – с облегчением выдохнул Донук. – Хорошо.

– Ты боишься диких зверей?

– Не говори таким тоном, будто бояться диких зверей это странно, – Донук нахмурился. – Наоборот, странно их не бояться. И вообще, я не боюсь, я опасаюсь.

– Ну да… оппа, а ты у меня оказывается трусишка, – Минджон звонко рассмеялась.

– Я не трусишка.

– Трусишка.

– Сейчас пешком пойдешь.

– Ладно, ладно… – девушка сделала серьезное лицо и добавила шепотом: – Трусишка…

– Да чтоб тебя.

Когда они добрались до домика, там все уже спали – путь обратно и борьба со склоном заняли слишком много времени.

Менеджеры Ко и Чо уснули прямо на веранде за столом, а менеджер Хан клубком свернулась в кресле, на первом этаже.

– Сейчас-сейчас, – Донук опустил Минджон на стул. – Пойду поищу аптечку, а потом нам обоим надо будет переодеться в сухое.

Он ушел в ванну, но вернулся спустя пару минут. Взял щиколотку Минджон в свои ладони, принявшись осторожно щупать ее на предмет травм.

– Кажется, всего лишь растяжение, – наконец вынес вердикт Донук. – Подожди еще минутку.

Он метнулся к холодильнику, вытащив оттуда пачку мороженных полуфабрикатов. Обвязал их полотенцем и приложил к ноге Минджон.

– Ты так хорошо в этом разбираешься, – с некоторым удивлением заметила чокнутая.

– Конечно. Я ведь долго… – Донук запнулся, но поскольку они были наедине, все же продолжил: – …я ведь занимался с хореографами, готовился к дебюту. Там подобное случалось. Все, сейчас зафиксирую.

Отложив лед, он взялся за эластичный бинт, как вдруг почувствовал горячую руку Минджон на своей макушке. Вскинул голову – фанатка смотрела на него, тепло улыбаясь. Щеки ее раскраснелись, волосы слипшимися сосульками висели вдоль лица, а на лбу красовалось пятно грязи.

– Ты добрый, оппа, – проговорила она, продолжая гладить его по голове. – Кажешься злым, но на самом деле добрый.

От ее ладони Донуку стало странно хорошо, но он тут же одернул себя.

– Чушь, – фыркнул недовольно, кивком головы скинув руку Минджон. – Я тебе щенок что ли? Чего ты меня наглаживаешь? Все, готово. Иди умываться первая.

Кивнув, Минджон поднялась со стула, продолжая улыбаться. Тут же пошатнулась, но Донук поддержал ее и помог добраться до ванной.

Под плеск воды и храп, доносившийся с веранды, он повесил куртку сушиться. Затем стянул мокрые насквозь носки. Порылся в сумке в поисках сухих вещей, чтобы переодеться в них после душа.

Шум воды стих, скрипнула дверь ванной.

– Наконец-то, – проговорил Донук, даже не глянув в ту сторону. – Я уж думал, ты утонула. Тебе помочь дойти?

– Уже не болит, оппа, – довольный голос Минджон раздался прямо за спиной Донука. – На мне все быстро заживает, как на собаке.

И она хихикнула.

– И все-таки надо было позвать меня, как оденешься, – Донук развернулся, но тут же попятился, выронив из рук чистые вещи. – Мамочки, ты что творишь?

Минджон стояла перед ним в одном коротком полотенце, с влажными после душа волосами, сейчас казавшимися почти черными.

– А что не так? – склонила она голову набок. – Я не знаю, куда Ли Дан положил наши сумки…

– Вот, держи, – Донук, стараясь лишний раз не глядеть на почти обнаженную девушку, ногой подпихнул к ней свои чистые вещи. – Прикройся поскорее.

– Хорошо, – пожала плечами Минджон и потянулась к узлу полотенца.

– Ааа! Да не здесь, а в ванной, – заорал Донук, закрыв глаза ладонью. – Ты совсем что ли? Ты и при Ли Дане так ходишь?

– Когда я иду в душ, Ли Дан обычно на работе, – пожала плечами Минджон, и призадумалась. – Думаешь, он уходит специально?

Нет, она точно-совершенно-стопроцентно чокнутая. А еще у нее нет ни совести, ни стыда.

– А что у вас тут происходит? – в кресле сонно заморгала Хан Джиен.

– Это тебе снится-снится, – заулыбался ей Донук, а после зашипел на Минджон. – Кыш-кыш-кыш.

Наконец чокнутая фанатка вышла. К счастью, в этот раз одетая. Ходила она и впрямь уже спокойно, и даже не морщилась, когда опиралась на пострадавшую ногу.

Неужели на ней все так быстро заживает? Да уж, знали бы это его хейтеры… а ведь она так и не ответила на вопрос по поводу пресс-конференции.

Об этом Донук собирался спросить после душа. Но когда вышел, Минджон уже спала, примостившись на диване, который он облюбовал для себя.

Вздохнув, айдол нашел в шкафу одеяло с подушкой и устроился на полу.

Уснул он быстро, но всю ночь ему снилась чокнутая Минджон в полотенце, звавшая его «оппа» и предлагавшая взять ответственность за ее бусинку.

Проснулся Донук с криком:

– Не нужна мне твоя бусинка!

И тут же услышал грохот, а после громкое «Ай, за что?».

Проморгался и увидел, как Ким Минджон сидит на полу, потирая спину, и с обидой смотрит на него.

– Чего? Я тебя с дивана не толкал, – буркнул Донук и покраснел, вспомнив сон.

Да уж… это точно был кошмар. И приснится же такое!

– Но ты отказался от моей бусинки. Второй раз. А я сейчас тебе ее даже не предлагала, – Минджон ткнула в него пальцем, сверкнув глазами.

– Мне теперь это в кошмарах снится, – Донук отвернулся, потому что сейчас у него пылали не только щеки, но уши.