Я никогда не...

– Простите, - тихо говорю я им, понимая, что в тайне они меня считают невероятной стервой.
– Я не знала, что это...

– Просто заткнись, ладно?
– шипит Шарлотта, впиваясь ногтями в свои бедра.
– Не заставляй меня сожалеть о том, что я ничего не рассказала полиции.

Из дверей реанимации выходит лысеющий, среднего возраста мужчина-врач в голубой одежде и хирургической шапочке, ищет Лили и ее маму и подходит к ним. Мы вчетвером и мистер Фьорелло подскакиваем и подбегаем к ним. У меня скручивает живот. У доктора вытянутое лицо, как будто он собирается сообщить плохие новости. Он щелкает ручкой и морщит губы.

– Вы семья Габриэллы Фьорелло?
– спрашивает он.

Родители Лили кивают. Мистер Фьорелло обнимает руками плечи своей жены и Лили, ближе притягивая их к себе.

– У Габриэллы, что называется, большой эпилептический припадок, - говорит доктор.
– Это когда меняется электрическая активность на поверхности мозга. Ее еще слегка потряхивает, но сейчас она отдыхает и с ней все в порядке.

У Лили округляются глаза.

– С ней все в порядке? Но почему у нее случился припадок?

Ручка щелкает, не переставая.

– Припадок может быть вызван инфекцией, но мы взяли кровь на анализы и не обнаружили признаков инфекции. Еще причиной может быть опухоль мозга, но мы сделали МРТ, чтобы исключить такую возможность. Скорее всего...

– А что насчет страха?
– перебивает его Лили. Доктор вопросительно вскидывает брови.
– Может ли припадок произойти из-за страха?
– спрашивает Лили. Как если бы ее кто-то очень сильно напугал?
– Она поворачивается и многозначительно смотрит на меня.

Я слегка сжимаюсь, став меньше ростом.

– Это очень маловероятно, - говорит доктор.
– Мы считаем, что Габриэлла страдает эпилепсией. Она у нее с рождения, но болезнь может у людей в течение долгого времени не проявляться. Почему она проявилась именно сейчас, мы никогда не узнаем.

– Эпилепсия?
– повторяет Лили так, будто не верит ему.
– Но… это серьёзная болезнь! Только у чудных бывает эпилепсия.

– Лилианна, - мисис Фьорелло бросает на Лили раздраженный взгляд.

– Это не так, - спокойно говорит врач.
– Эпилепсией легко управлять. Многие пациенты, у которых есть эпилепсия, могут больше не испытать большого эпилептического припадка. Но чтобы быть в этом уверены, Габби придется пить таблетки всю оставшуюся жизнь. Нам повезло, что приступ случилса, когда она не вела машину или не находилась где-нибудь одна. Хорошо, что вы оказались с ней рядом и знали, что нужно вызвать скорую.

Я украдкой поглядываю на остальных, задаваясь вопросом, проговорятся ли они. В конце концов, скорую вызвали не из-за Габби, а из-за того, что я остановила машину на рельсах. Но никто не говорит ни слова. Родители Фьорелло кивают, соглашаясь и благодаря доктора. Он показывает на раскачивающиеся белые двери.

– Сейчас вы можете с ней повидаться, если хотите. Она немного сонная, но уже спрашивала про вас.

Мы проходим через двери реанимации, минуем пост медицинских сестер и пару пустых кроватей и находим Габби на небольшой койке в огороженной занавеской палате. На ней выцветший больничный халат в горошек, лицо бледное и осунувшееся.

Лили подбегает к Габби и заключает ее в свои объятья, отчего матрасные пружины скрипят.

– Я так рада, что с тобой все хорошо, - шепчет она, ее голос душат слезы.

– Я в полном порядке, - говорит Габби, которая выглядит изможденной, но при этом хорошо. После объятий родителей она слабо улыбается нам.

– Привет, девочки.

Мы по очереди обнимаем Габби. Под тоненьким больничным халатом ее тело кажется таким крошечным. А потом мы обнимаем друг друга, переполненные облегчением, благодарностью и нервозной энергией. Даже Лили обнимает меня, крепко сжимая.

– Запомни мои слова, - шепчет она мне на ухо.
– Может, розыгрыш и закончился хорошо, но мы с Габби доберемся до тебя. Ты не узнаешь, когда, не узнаешь, где, но так или иначе мы отомстим тебе.

Я пренебрежительно машу рукой. Близняшки разыграли меня? Точно. Но я больше не та испуганная нуждающаяся девушка из зала ожидания. Я снова Саттон Мерсер, девушка, которую все уважают. Девушка, которую все боятся. Девушка, которой все сходит с рук.

– С удовольствием посмотрю на вашу попытку, - бросаю я вызов.

Лили не моргает.

– Игра началась, Саттон.

– Игра началась, - говорю я в ответ.

Глава 31

Маленькие умные сучки

– Пожалуйста, - прошептала Эмма, когда Лили придвинулась ближе, ее тело ослабло от удушающей хватки девушки и нехватки кислорода.
– Пожалуйста, не трогай меня.

– Можешь попрощаться, - прорычала Лили.

Эмма закрыла глаза и мысленно представила всех людей, с которыми бы попрощалась. Итан - она никогда не сможет егоп оцеловать. До сего момента она и не подозревала, насколько сильно хочет его поцеловать. Мэделин, Лорел и Шарлотта - они больше никогда не будут смеяться и сплетничать. Но тут ее осенило, что этих людей она узнала из жизни Саттон, а не своей. Есть ли кто-то, когда она была еще Эммой, кто будет по ней скучать? Кто будет ее оплакивать? Даже Итан не мог горевать по Эмме на людях. Они все знали ее как Саттон Мерсер, а не ее тайную близняшку. И Алекс тоже не знала, что она притворялась Саттон, даже не подозревала, что теперь ее подруга мертва.

Лицо Саттон, так похожее на ее собственное, возникло у нее в голове. Больше всего на свете она хотела узнать Саттон. Ей хотелось решить эту задачку ради ее сестры, раскрыть это ужасное преступление. Кто бы знал, что произойдет сейчас. «Прости меня, Саттон, - подумала она.
– Я старалась изо всех сил».

Я знаю, Эмма. Я попыталась положить руку ей на плечо, чтобы ее успокоить, чтобы она знала, что я рядом.

В пещере было тихо, как в гробу. Лили наклонилась, так что ее губы оказались возле уха Эммы. А потом тихо и игриво прошептала:

– Попалась!
– Она ослабила хватку на шее Эммы. Когда девушка открыла глаза, Лили истерично смеялась.
– Попалась!
– снова воскликнула она, на этот раз громче, как будто кого-то звала.

Камни задвигались, и вдруг большой валун, загораживающий Эмму, исчез. Их лица осветил яркий фонарь.

– Попалась! – прокричал другой голос снаружи пещеры.

Эмма прикрыла лоб и уставилась на грациозную блондинку. Это была… Габби?

Эмма поспешно вылетела из пещеры. Как только ее ноги коснулись твердой почвы, Габби игриво шлепнула ее по плечу.