Я никогда не...

– Я не врала! – возразила Габби.
– Я сказала две правды! Ложь была про мертвое тело. Я никогда бы не дотронулась до мертвого.
– Она вздрогнула.

Мэделин перенесла вес на одну ногу.

– Так вы обманом попали на конкурс?

Лили тихо и смущенно пробормотала: «Ага», - а Габби пожала плечами.

– Виновны по всем статьям. Мы взломали сайт и отдали сотни голосов за себя. Мы говорили вам, что умнее, чем вы думаете.

– Я и не сомневаюсь.

Эмма поправила лямку рюкзака на своем плече.

– Не знаю, как вы, но на одну ночь мне хватило похода. Думаю, что горячие источники подождут другого раза.

– Давайте убираться к черту из этих странных гор.
– Мэделин забрала у Габби фонарик и направила его луч на дорожку.
– Вы же знаете дорогу назад, да?

– Ну, конечно!
– радостно проговорила Габби.

Стоило им начать подниматься по горному хребту, как Эмму посетила еще одна мысль. Она оттащила Габби в сторону.

– Это была отличная шутка. Но, э-э, в следующий раз. Не нужно обрезать софит настолько близко к моей голове.

Габби остановилась. Даже в сине-черной темноте Эмма видела охвативший ее лицо испуг.

– Ты имеешь в виду освещение в зале? Мы этого не делали! Господи, Саттон! Мы не сумасшедшие!

А потом она двинулась вперед Эммы, ее хвостик раскачивался из стороны в сторону. Минуту Эмма стояла, холодное осознание пробирало ее до самых кончиков пальцев. Конечно, Габби и Лили не обрезали тот софит, чтобы он упал на нее. Это сделал кто-то другой.

Мой убийца.

Глава 32

Момент, который мы так ждали

Бз-з-з. Бз-з-з.

Эмма открыла глаза и посмотрела вокруг. Она лежала в спальном мешке на полу в доме Мерсеров. Синий свет телевизора с выключенным звуком мелькал в комнате, сумки и коробки с тайской едой лежали на журнальном столике, а несколько с загнутыми уголками экземпляров «Ю-Эс уикли» и «Жизнь и Стиль» - лицом вниз на ковре. Блок кабельного телевидения показывал 2.46 ночи. Шарлотта, Мэделин и Лорел спали рядом с ней, а Габби и Лили свернулись калачиком у камина, все еще сжимая свои новые членские билеты Игры в ложь.

Бз-з-з.

Телефон Саттон светился рядом с подушкой Эммы. На экране высветилось имя «Итан Ландри». Эмма тут же встревожилась. Она вылезла из спального мешка и протопала в коридор. В доме было устрашающе тихо и темно, единственный звук - ритмичное тиканье дедушкиных часов в фойе.

– Алло?
– прошептала она в трубку.

– Наконец-то!
– воскликнул Итан на другом конце.
– Я звонил тебе всю ночь!

– Что?

– Разве ты не получила мои сообщения? – Итан говорил запыхавшимся голосом, как будто только что бежал.
– Мне надо с тобой поговорить!

«О, теперь ты хочешь поговорить со мной», - подумала Эмма, выглядывая в окно. Знакомый красный автомобиль стоял на обочине. Она опустила занавеску и одернула футболку, чтобы та закрывала живот.

– Ты возле дома Саттон?

Повисла пауза. Итан вздохнул.

– Да. Я проезжал мимо и увидел на твоей подъездной дорожке машину Мэделин. Ты можешь выйти?

Эмма не знала, как относиться к тому, что Итан сидел возле дома Мерсеров посреди ночи. Если бы это был кто-то другой, то она решила бы, что это смахивает на преследование. По крайней мере, на этот раз он использовал телефон, а не камушки.

– Сейчас три утра, - холодно проговорила она.

– Пожалуйста!

Эмма провела пальцем по краю чаши, стоящей в коридоре на столе.

– Я не знаю...

– Пожалуйста, Эмма!

В области висков у Эммы начало болеть. Из-за тесной пещеры у нее ныли мышцы. Сейчас у нее не было сил, чтобы ее уговаривали.

– Ладно.

Фары машины Итана погасли, когда она прошла через двор.

– Почему ты не отвечала на мои звонки?
– спросил он, когда она ступила с обочины.

Эмма посмотрела на телефон Саттон. Шесть пропущенных звонков и сообщений от Итана. Раньше она их не заметила - она слишком веселилась с подругами Саттон, делала Лили и Габби макияж, пила шоты с ликером «Калуа», играла в «Танцевальную революцию» и, конечно, принимала Блязняшек в члены Игры в ложь.

– Я была занята, - резко проговорила она. – И подумала, что ты тоже занят.

Итан расправил плечи и открыл рот, но Эмма подняла руку, чтобы его остановить.

– Прежде чем ты что-то скажешь, это не Габби и Лили. Они не те, за кого я их принимала.
– Она старалась использовать «я» вместо «мы», как если бы это было только ее расследование, а не их обоих.

Итан нахмурился.

– Что произошло?

Эмма сделала глубокий вдох и рассказала ему о ночи.

– Это был просто розыгрыш, - заключила она.
– Конечно, Габби и Лили явно злились из-за всей этой истории с приступом, но они не убийцы Саттон. Они лишь хотели стать членами Игры в ложь.

Итан прислонился к дверце машины. В нескольких домах от них собака издала протяжный вой.

– Они не роняли на меня тот софит, - продолжала Эмма, по позвоночнику пробежала дрожь.
– Думаю, это сделал настоящий убийца Саттон.

– Но Габби и Лили так подходили. Ты же сама сказала, что Лили вернулась обратно по лестнице за своим телефоном в тот момент, когда упал софит.

Эмма пожала плечами.

– Может, убийца тоже это заметил, надеясь, что я заподозрю Габби и Лили из-за того, что Саттон им сделала.

Девушка поморщилась, понимая, как легко она заглотила приманку. Даже если Габби и упала не по-настоящему, даже если это все была уловка, Эмма все равно набросилась на нее со злостью. Что, если бы все пошло не так, и сила, с которой Эмма ее толкнула, по-настоящему привела бы к ее гибели? Она никогда так не выходила из себя.

Итан переминался с ноги на ногу и кашлянул в кулак.

– Я пытался дозвониться до тебя, потому что Сэм рассказала мне кое-что очень… странное. В конце вечера ей, видимо, все надоело, и она спросила, зачем я общаюсь с кем-то вроде Саттон. Она сказала что-то типа: «Я слышала, что Саттон Мерсер сбила кого-то машиной и чуть не убила».

– Что?
– Эмма подкочила.
– Кого?

– Я не знаю. Да она бы и не сказала. Или, может, не знала.

Эмма прищурился.

– Ты когда-нибудь раньше слышал об этом?

Итан пожал плечами.

– Может, это неправда.

Сердце Эммы забилось. Кого могла Саттон чуть не убить машиной и когда? Как она могла не знать о чем-то столь серьезном?

– Может, и правда, - нерешительно проговорила она.
– На этой неделе я ездила на штрафстоянку за машиной Саттон... но ее там не было. Саттон подписалась, когда забирала ее... тридцать первого.