Я обязательно спасу Тот

Эта масса принимает новые и новые формы, то исчезая, то появляясь вновь. Но в любом случае она давит. И давит так сильно, что я не могу нормально вдохнуть, давясь слезами.

Сегодня я плачу впервые за очень и очень долгое время. Но мне не становится легче. Наоборот, я стала чувствовать себя какой-то ущербной, как все, депрессивной девчонкой и сопливым подростком, не способным справиться с эмоциями.

Это угнетение обращается злобой.

Я сминаю подушку, ударяю по ней кулаком, потом еще и еще, случайно задела изголовье кровати и, резко прижав ушибленную руку к груди, стону от тупой боли в костяшках.

Я ненавижу этот мир. Я ненавижу всех и вся. Но я не слабая, я не уйду из жизни, сломленная окружающими и их мнением, не уйду, как поверженный воин. Я не воин, правда. Я поэт и художник, я - искусство. А искусство вечно.

И пусть сегодня я убила человека, даже не одного, впервые в своей жизни, сама же осталась жива. А это уже что-то значит, верно? Значит, я сильнее.

Это естественный отбор.

Я рождена потреблять диких зверей.

Утро выдается довольно пасмурным.

Я впервые за долгое время решаю посмотреть в зеркало. И после пары секунд ступора отвожу взгляд, не решаясь вновь взглянуть на своё отражение - ужасающе бледное лицо с впалыми щеками и выступающими скулами, будто я не ела последние пару недель, кажется мне совершенно чужим. Это лицо странное, какое-то неправильно-вытянутое, страшное.

По просьбе Кайлы я бужу её в шесть утра, после чего мы вдвоем спускаемся вниз, где я готовлю ей кофе.

– Думаешь, она сразу стала такой?
– с глумливой усмешкой говорит Кайла, кивая на сидящую в гостиной Рашель.
– Когда мы только познакомились, это была худая до жути девчонка с пустыми карманами и бегающими глазками. У неё еще тогда были жуткие волосы и лак для ногтей с блестками.
– мисс Спенсер смеется, припоминая прошлое.
– Запуганная, неуверенная в себе, но знаешь, временами настоящее убийство меняет всё.

Я ухмыляюсь.

– Зачем ты говоришь мне всё это?

– Ты впервые убила человека.

– С чего ты взяла, что впервые?
– фыркаю я. Спенсер недвусмысленно приподнимает бровь.
– Это никак не влияет на моё мировоззрение.

– На мировоззрение может и не влиять, а вот на психику... Тебе страшно?

Я слегка оборачиваюсь.

– Нет.

– Вот и правильно. Бояться тебе нечего, Бруклин. Не каждый может пристрелить того, кто угрожает жизни другого. Это уже что-то значит.

– Я сделала то, что должна была сделать.
– протяжно говорю я.
– Всего-то.

– Ты сделала не только то, что должна была. Даже больше.

Я наливаю ароматный напиток в чашку и протягиваю наемнице. Кайла благодарно мне кивает.

– Выпьешь со мной?

– Нет, я еще спать.
– я показательно зеваю.
– А ты на работу?

– Почти. Один мудак немного зазнался и не отдает нам долг. Придется разбираться.

– Удачи.
– я наблюдаю за тем, как Кайла натягивает куртку.

– Спасибо, тебе тоже.

Но мне не нужна удача.

Глава 14. Это железный город

Человек двадцать, не больше, и почти все они пропали без вести. А кто не пропал - мертв. Командир бросил своих бойцов и карету скорой помощи, когда начался обстрел. Старика-водителя застрелили, двух молоденьких девятнадцатилетних медсестры уволокли с собой.

Я читаю новости, хотя особой заинтересованности не наблюдается. Включая радио, натыкаюсь на диктовку имен погибших, в новостной ленте в интернете - одни военные вести. Вряд ли кто-нибудь здесь вообще задумывается о том, что происходит в стране, ведь пока наемникам не заплатят...

Я сижу на заднем сидении машины, поджав под себя ноги, и наблюдаю за тем, как по лобовому стеклу скатываются дождевые капли. Рядом со мной лежит Бьянка, закинув руку мне за спину, и Джон, смотрящий в окно. На пассажирском - Мел, за рулем сидит Тео. В салоне стоит гул, я не разбираю слов. Пока, наконец, мы не останавливаемся около какого-то универмага.

Быть подростком - довольно трудная работа. Ты всё время чем-то озадачен, о чем-то думаешь и почти все время тебя не покидает желание трахнуть вся и всех. А еще ты несчастен и все считают тебя глупым.

Мной быть еще труднее - каждую секунду я думаю о чем-то темном, вязком и унылом.

Сейчас же мне не хочется ничего. Бьянка пытается соблазнить меня в раздевалке, когда мы меряем новые свитера, но я четко даю ей понять, что настроения заниматься сексом у меня нет. Затем хвалю футболку Мел и то, как она пинком выгоняет любознательного Тео из своей кабинки. Парень буквально выпрыгивает в небольшой коридор, Тот с добродушным смешком закрывается занавеской.

Затем мы едем в продуктовый, в небольшом оружейном магазинчике пополняем запас пуль и я, уговорив Тео отвезти меня в ближайшее заброшенное здание, поясняю свой своеобразный выбор.

– Меня обещали научить стрелять.
– говорю я, пожимая плечами. Парень удивленно косится на меня из-за плеча.

– Так я могу тебя научить, чего не попросишь?
– интересуется Мел.
– Тут все умеют стрелять.

– Да ладно, не хочу вас напрягать.
– весьма миролюбиво улыбаюсь я.

– А кто, если не секрет?
– спрашивает Бьянка, подозрительно сузив глаза.

– Секрет.
– отвечаю я. Блондинка обиженно отворачивается, но я, подтянувшись ближе, целую её в скулу. Девушка смягчается.

Я выскакиваю из машины и на ходу натягиваю свою единственную кожаную перчатку.

– Осторожней, в мире полно подонков.
– кивает мне Тео, подмигивая.

– Знаю. Один из них и будет меня учить.
– подмигиваю ему в ответ я.
– Удачи, ребят.

Затем, попрощавшись еще раз, направляюсь в одинокий старый дом.

Внутри помещение ничем не отличается от миллиона таких же заброшенных зданий. Голые стены, местами выбитые окна, кучи строительного мусора. Этот дом так и не достроили. Видимо, у заказчиков попросту закончились деньги. И закончились они как минимум лет десять назад, судя по состоянию кирпичной кладки и общей загрязненности помещений. Я, бесшумно спустившись по пыльным ступенькам, осторожно толкаю ржавую дверь, ведущую в подвал, и сразу замечаю сидящего на холодных ступенях.

– Привет.
– киваю я, принимаясь разглядывать окружающую обстановку.
– Отличный район.

– Миленько, правда? Сейчас в стране много таких мест, что неудивительно.
– он резко поднимает голову и устремляет взгляд на меня. Я мысленно умиляюсь его смешной шапке и торчащим из-под неё кудряшкам.
– Пойдем.

Эван поднимается, берет меня за запястье и ведет вниз по ступенькам. С каждым пройденным пролетом становится холоднее, в воздухе всё больше пыли и он, кажется, начинает давить на тебя со всех сторон.