Я один вижу подсказки 10

Даже глубокие воды озера Ламу не могли помешать. Формация без труда размещала столбы на самом дне. Всё это для неё не было проблемой.

После моих объяснений отец немного успокоился и, в конце концов, согласился со мной.

– Звучит хорошо.

Всё, что я говорил, было лишь ради одной цели. Расположить здесь поместье, чтобы могла прибыть мама вместе со слугами. Их тоже нужно было внести в формацию.

Да и вообще, не хотелось больше держать их в ожидании. Наверняка они сильно волнуются. Конечно, сейчас на берегу вид не самый приятный: поле боя, поваленные деревья, связанные звери.

Работы здесь предстояло много, и мы вряд ли закончим быстро. Тем более без поместья нам не обойтись.

Несмотря на все мои доводы, несмотря на то, что отец до этого со всем соглашался, он всё же снова спросил:

– Ты думаешь, это безопасно?

В этот момент мне показалось, что я говорю со стеной. Будто все мои слова до этого просто отскакивали от неё. Но я знал, что должен довести всё до конца.

– Конечно, безопасно… – спокойно ответил я.

Он снова что-то пробурчал себе под нос, но в итоге согласился.

Отец достал из сумки железный гладкий шар и влил в него свою тёмную энергию. Шар ожил, взвился в воздух и устремился к центру формации, буквально завис над пультом управления.

Так и было задумано: поместье должно было расположиться в самом безопасном месте, защищённом со всех сторон. Через несколько секунд в центре возникло здание.

Двухэтажное, из серого камня, но с большими окнами. Оно смотрелось здесь гармонично, как будто всегда было частью этого ландшафта. Такое здание могли себе позволить только богатые рода.

Только кто мог позволить его на Севере? Звучит странно, но, возможно, наше поместье было единственным каменным и таким комфортным на всём Севере.

Двери никто не спешил открывать. Сначала в оконных проёмах показались любопытные взгляды, чтобы осмотреть обстановку. Убедившись, что всё хорошо, двери открылись.

Из поместья вышла мама. На ней было лёгкое платье, подчёркивающее её изящность. Она сделала причёску и лёгкий макияж.

Сразу было понятно: она нарядилась не ради кого-то, а ради себя. Чтобы сохранить внутреннее равновесие, пока возводилась формация. Она не раз так делала при сильном волнении. Не загоняет себя, а перенаправляет мысли на что-то другое.

Как только она вышла, её взгляд зацепился за ближайшие «холмы», расположенные со стороны леса. До этого она видела только нас и безмятежное озеро.

Конечно, то, что выглядело как холмы, – это прикованные к земле звери. Она остановилась, посмотрела на них, а затем уже обернулась:

– Что это такое?

Вопрос почему-то адресовался не отцу, не кому-либо другому, а мне. Как будто я, справочное бюро, отвечающее на все вопросы.

– Наша добыча.

Она нахмурилась, не поняв:

– Что?

Тяжело было подобрать слова, чтобы объяснить правильно, поэтому я замялся немного:

– Эм… ну… как бы объяснить… Точно! Это наш ужин!

Наступила странная пауза. Атмосфера вдруг стала напряжённой и неловкой.

– В смысле, ужин?

К нашему разговору постепенно подтянулись и другие. У каждого было своё мнение на этот счёт. Сама тема тоже была довольно серьёзной.

Чтобы не стоять на свежем воздухе, мы вошли в поместье и расположились за большим столом в главном зале.

Вообще, было предложение накрыть стол и поесть, так как все устали и были голодны, но это казалось несерьёзным.

До тех пор, пока отец не сказал:

– Мы не можем обсуждать добычу, пока голодны. Ведь тогда всё, о чём мы будем думать, – только еда!

Его слова были вполне логичны. Никто и не спорил. Неудивительно, что уже через несколько минут большой стол был накрыт едой.

Меню было простым, но сытным: горячее мясо, гарниры, свежие и тушёные овощи, фрукты, несколько видов салатов.

Запахи быстро заполнили зал, раззадорив аппетит. Голод дал о себе знать, и сначала никто не стал говорить, все молча ели.

Слышен был только звон ложек и вилок, стучащих о тарелки, да негромкое шуршание ткани, когда кто-то тянулся за хлебом или чашей с фруктами.

Когда наконец поели, откинулись на спинки стульев, и атмосфера немного разрядилась, мы перешли к делу.

Вообще, было два мнения. Первое – самое радикальное: убить всех зверей и пустить их на мясо.

Такое предложение звучало жестоко, но имело свои основания. Мясо этих существ обладало высокой ценностью.

Оно не только насыщало, но и оказывало серьёзное воздействие на организм: укрепляло тело, повышало физические характеристики, усиливало жизненную энергию.

В нашем мире существует не так много способов развивать свои способности. Один из них, именно через такую еду.

Специальное мясо, насыщенное энергией, могло дать ощутимый прирост в силе, выносливости и ловкости. Но у этого решения была и очевидная проблема:

– Мы не сможем сохранить такое количество мяса!

Скай напомнил, что пространственные ящики больше не сохраняют свежесть, как это было раньше. Он имел в виду мир «Катакомбы Чернобога».

Услышав это, я удивлённо поднял брови:

– Да?

Тот кивнул и, немного нахмурившись, добавил:

– Да. Много мяса испортилось. Нам пришлось просто выкидывать его. Оно начало тухнуть и вонять.

– Интересно...

Не найдя объяснения этому, я просто кивнул. Странность пространственных сундуков сбивала с толку.

«Почему раньше всё работало, а теперь нет? Возможно, изменения в структуре мира...»

Но факт оставался фактом:

– Сколько бы ни стоило это мясо, каким бы редким и полезным оно ни было – если его не переработать или не заморозить в течение суток, оно просто начнёт гнить.

А это уже: утерянное золото, потраченная впустую энергия и упущенные возможности. В итоге, при всём кажущемся богатстве добычи, мы столкнулись с реальностью: даже обладая таким количеством зверей, мы получили не благо, а большую головную боль.

Тогда прозвучала вторая идея. Взять от природы только то, что нам действительно нужно, а остальное вернуть обратно.

Суть была в том, чтобы завалить лишь одного зверя. К примеру, лося. Он и вправду выглядел особенно аппетитно: массивный, мощный, с плотным мясом и красивым мехом.