Я отвечаю за все

– Да не знаю, Марта. Мало ли есть способов? Ну, просить знакомых в газете писать больше материалов о нем-распрекрасном.

– Хм... Ты говоришь это все слухи?

– Слухи. Но какие-то уж больно уверенные.
– Вздохнул юноша.
– Да ну его, у нас все равно очень крутая предвыборная кампания и многие говорят, что мы круче Белова. Так что посмотрим еще, кто кого. А зачем тебе это?

– Да так... услышала кое-что. А ты не знаешь, может такое быть, что кто-то в Совете уже знает о том, что Белов победит?

– Как кто-то может это знать, если будет подсчет голосов?

– А кто будет считать?

– Один представитель Совета, один учитель...

– То есть, никакого подкупа?

– С этим все должно быть чисто. Да успокойся, что это, нервы предвыборные?

– Да, наверное, - невесело засмеялась я.

Этот разговор и не подтвердил и не опроверг слов Белова. Возможно, что все его слова, что он уже точно будет президентом — это лажа и туфта. Но кто сказал, что Тёмка должен быть в курсе всех делишек Совета? Кто знает, сколько человек из Совета на стороне Белова?

Так и не успокоенная этими сведениями, я проснулась злая и не выспавшаяся и еле дождалась того момента, когда можно будет начать собираться в школу. Смотров весь день не показывался из своей комнаты, пребывая в весьма мрачном настроении из-за ссоры с Селиверстовой. На вопросы он перестал отвечать еще вчера вечером и рявкал на нас с бабушкой ни за что ни про что.

В конце концов, бабушка попросила его убраться в его комнату и не портить настроение окружающим. Что Дима с превеликим удовольствием и сделал, хлопнув напоследок дверью.

Теперь я стояла на пустынном втором этаже и как пенек смотрела на дверь редакции. Белов, как и обещал, открыл дверь кабинета, сказав, что закроет ее после моего ухода. Сам он не показывался здесь, чем очень меня радовал. Лишний раз лицезреть его физиономию не было никакого желания.

Помедлив, я дернула за ручку и дверь открылась. В кабинете было темно и пусто. Силуэты предметов угадывались по очертаниям, и пора бы уже было зайти внутрь и приступить к делу. Но я медлила.

Я вспомнила, как стояла в этом кабинете вчера, что лишь вчера я и узнала, что Разлогов был редактором газеты. Забавное время выбрал Белов, чтобы порадовать меня своими знаниями. Я вспомнила взгляд Данила, его слова о том, почему ему нравится быть редактором газеты. Это было так... по-настоящему и так не похоже на того Данила, которого я знала.

На того шутника, балагура, любящего подкалывать всех окружающих. Но как ни странно, его статус редактора газеты очень даже неплохо сочетался с образом, сложившимся в моей голове. Я вспомнила, как странно, будто пытаясь прочитать мои мысли, он смотрел на меня вчера, и тут до меня наконец полностью дошло, что же я делаю.

Зачем? Что даст мне эта подлость, которую я собиралась сделать? А ведь это была именно подлость. Неважно, были ли у Разлогова какие-то дурные мотивы, неважно, знал ли он, что все подтасовано на выборах, я не могла поверить, что лучший друг моего брата мог сделать такое. Какие бы отношения у меня ни были с обоими.

Нет. Я решительно закрыла дверь кабинета.

Если думать, что все предатели, то что за мир будет вокруг? Чем ты сам будешь лучше, если только совершая дурные поступки, ты сможешь доказать чьи-то дурные намерения?

Будь что будет.

Я обернулась, собираясь уйти, и тут же наткнулась на самого Данила.

Я ойкнула, наступив ему на ногу и потеряв равновесие, а он подхватил меня, придерживая.

– Марта! Что ты делаешь?

– А ты что?

– Я пришел дописать материал, - отпуская меня, любезно сказал Разлогов.
– А ты, видимо, решила за мной следить? Или просто караулить возле редакции?

– Нет. Просто я мимо проходила.

– Интересно, куда это ты мимо проходила? У вас же нет сегодня уроков.

– Ну... мало ли какие у меня дела.

– О, - понимающе подхватил Разлогов.
– Дела. Ну ладно, идите по своим делам дальше. Не буду вас задерживать.

– А я вас.
– Сказала я и быстрым шагом направилась к лестнице. Тут до меня кое-что дошло, и я пошла еще быстрее, насколько это было возможно. Но я едва сбежала вниз на несколько ступенек, как услышала окрик Разлогова:

– Эй, а почему здесь...

Он начал открывать дверь ключом и понял, что она открыта.

Вот же черт!

Хорошо еще, что я действительно не стала заходить внутрь кабинета.

Уже пересекая холл первого этажа мне в голову пришла мысль: а что если Белов знал о появлении Данила в редакции сегодня? Что если он хотел меня подставить?

***

Данил

Не прошло еще и часа от начала вечера, а я уже с тоской посматривал в сторону выхода. В ушах гремели зажигательные отбивки клубных мелодий, в глазах рябило от цветных импульсов светомузыки.

Не то, чтобы я терпеть не мог дискотеки и все такое, но в последнее время я, скажем так, перестал видеть в них смысл. У меня не было упоенного восторга от них, как у восьмиклассников и девятиклассников, и я не горел желанием напиваться в туалетах, как это нередко делали одиннадцатиклассники. Так что было бы мое желание, меня бы сегодня здесь не было вообще.

Но на этой дискотеке было обязательно присутствие всех, кто имел к выборам какое-то отношение. Лина-малина крутила собственные миксы и через каждые три песни восхваляла Игнатову, пока учителя не сделали ей замечания за ее предпочтения одному кандидату. Поболтав со знакомыми девчонками, я на некоторое время завис около Лины, затем оказался возле группы бешеных девятиклашек — одноклассников Марты. Сама она была здесь же — в самой гуще, хоть и не выглядела очень уж довольной. Раздумывая над тем, что же она делала сегодня днем в школе, я тут же оторвал взгляд от их компании, когда увидел приближающегося ко мне Смотрова.

– Почему у меня такое чувство, что все меня избегают?
– поинтересовался он недовольно. Я искоса взглянул на него и вздохнул. Почему это всегда я должен выступать в роли гонца, несущего плохие вести? Риторический вопрос.

– Может быть, потому что тебя действительно все избегают?

– Это еще почему?
– на лице друга застыла обиженная гримаса.

– Ммм... ты бы сам с собой не захотел разговаривать. Уж больно агрессивен.

– И вовсе нет.

– И вовсе да.

– Нет!