Я плюс все

Я побежал на почту и отксерил пьесу в двух экземплярах: Барану и Гоше.

Интересно, понравится им «Нажмите любую кнопку» или нет?

Слёзы, которые я увидел

За ужином папа сказал:

– Твой Баранов дурак.

– Боря? – испугался я.

– Нет, Борин брат, – сказал папа. – Баранов…

– Почему? – спросил я.

– Потому что его снова отправят в колонию, – сказал папа.

– А что он натворил? – спросила мама.

– Он? – переспросил папа. – Он спёр бочку авиационного спирта! Его поймали и арестовали.

Я выскочил из-за стола и быстро оделся.

– Ты куда? – спросил папа.

– Папа! Папа! – крикнул я. – Я должен увидеть Борю!

Папа схватил меня за шиворот и сказал:

– Подожди. Я пойду с тобой!

– Зачем? – я попытался вырваться.

– Не бойся, – ответил папа. – Я постою внизу.

Он посмотрел в окно:

– Темно уже. Ночь.

Папа надел сапоги, куртку, вязаную шапочку, и мы вышли.

Мы шли быстро. Молча. И почти бежали.

У Бориного дома папа сказал:

– Ладно, ты иди. Я подожду.

Лифт не работал. Я помчался по лестнице на шестой этаж.

Боря открыл дверь. Он был очень бледный и с красными глазами.

Боря любит брата и считает его невезучим.

– А чего ты хочешь? – как-то раз сказал мне Боря. – Он отца потерял в девять лет.

– Кто? – спросил я.

– Брательник. Кто же ещё…

«Странно, – подумал я, – но ведь и ты потерял того же отца… И твоя сестра – Галя Баранова – потеряла его… И были вы совсем малышами…»

Боря кивает мне:

– Гошан… Здорово…

– Боря, что случилось?! – я почти кричу.

– Да вот… – говорит Боря. – Беда у нас… Брательника замели… Снова…

– Кто это? – доносится из комнаты женский голос.

Это Борина мама. Я ни разу её не видел. Как-то так получилось.

– Это ко мне! – кричит Боря.

Я и дома у него никогда не был.

– Ты извини, – говорит Боря. – Давай завтра поговорим.

– Да, конечно! – отвечаю я. – Я понимаю!

Боря закрывает дверь…

Я выхожу к папе.

Папа топчется на месте, подпрыгивает. Видно, холодно ногам. Его сапогам лет десять.

Он меня не видит. Стоит ко мне спиной.

Я подхожу.

– О! – радуется папа. – Ну что? Как дела?

– Да никак, – говорю я. – Пошли домой.

Мы идём по пустым улицам. Быстро, чтобы согреться. И тут мы замечаем, что с неба на нас сыплется первый снег.

Я подставляю ладонь. И снежинки на ней превращаются в капельки, очень похожие на слёзы, которые я увидел в Бориных глазах.

Скоро Новый год

Скоро Новый год. Через девять дней.

– Что ты подаришь маме? – спросил папа.

– Вязальные спицы, – сказал я.

– А мне? – спросил папа.

Я чуть было не проговариваюсь.

– Ну папа! – воскликнул я.

– Шутка! – развеселился папа.

– А ты что подаришь? – хитро произнёс я.

– Тебе? – уточнил папа.

– Да! – сказал я.

– О! – воскликнул папа. – Это удивительная штука! Ты будешь в восторге!

Я обрадовался. Люблю получать подарки. И дарить люблю.

– А маме что подаришь? – спросил я.

– Не могу сказать, – прошептал папа.

– Почему? – шёпотом спросил я.

– Потому что у тебя длинный язык и ты всё разболтаешь.

– Кто?! – возмутился я.

– Где мешок? – спросил папа.

– Какой мешок? – не понял я.

– Я не знаю, – сказал папа. – Ты сам спросил.

– Про что?

– Про мешок!

Наконец-то я понял, что папа шутит.

– Ну, папа! – закричал я.

– Тише! – попросила мама из коридора. Она разговаривала с бабушкой по телефону. – И что? – спросила мама.

Бабушка что-то ответила.

– А ты? – спросила мама.

Бабушка ответила.

– Напрасно! – сказала мама.

Бабушка ответила.

– Не надо было ему ничего обещать! – сказала мама.

Бабушка ответила.

– Мама, – сказала мама, – лучше всего позвони ему и скажи, что ты не можешь.

Бабушка ответила.

– Ладно, мамулечка, – попрощалась мама, – до завтра.

И положила трубку.

Папа подошёл к маме и обнял её.

Я улыбнулся.

– Что будем делать? – спросил папа.

– А давайте наряжать ёлку! – предложила мама.

– Девять дней до Нового года, – удивился я.

– А Рождество? – сказала мама.

– Точно! – обрадовался папа. – Двадцать четвёртого! Послезавтра!

– Двадцать четвёртого – Сочельник, – поправила мама папу. – А двадцать пятого – Рождество.

Мама и папа отмечают католическое Рождество. Потом Новый год. Потом православное Рождество. Потом старый Новый год.

Любят праздники.

Я тоже, конечно, люблю. Кто же их не любит? Но, честно говоря, немного утомляюсь. Мне больше нравятся не сами праздники, а каникулы. То есть расстояние между первым праздником и последним.

Праздник – это ураган. А каникулы – это приятная погода.

Мы спустили с антресолей нашу пластмассовую ёлку, которую я помню с раннего детства. Достали коробки с игрушками и гирляндами и принялись за дело.

– Ой! – вскрикнула мама, заглянув в одну из коробок. – Моя любимая игрушка!

Мама потянула за ниточку и показала нам то, что осталось от разбитой ёлочной шишки – матовый красно-оранжевый осколок.