Я подарю тебе боль

Я больше не знала, кому из присутствующих могу доверять. Возможно, кто-из них тоже был в курсе похождений Эдика, покрывал его, врал мне в глаза, смеялся за моей спиной…

Я сжала за спиной руки в кулаки. Ни за что не позволю никому из них увидеть мою слабость. Разглядеть боль. Не дам повода для пересудов, для того, чтобы обсуждать меня, полоскать моё имя, забавляться всей этой драмой…

Выстою. Сильная.

– Дорогие гости, праздник окончен. Дальше каждый отмечает у себя. Спасибо, что пришли.

Я не указала им на дверь рукой, но мой голос делал это куда выразительнее жестов.

Люди начали вставать. Кто-то озирался на меня, видимо, раздумывая, стоит ли выразить мне свою жалость, но, натыкаясь на твёрдый, холодный взгляд, сразу же ретировался; кто-то уходил молча, мудро не предпринимая попытки играть в утешителей…

– Я только вещи соберу и уйду… - сдавленно проговорил Эдик.

Я на него больше не смотрела. Ответила, не поворачивая в его сторону головы…

– Ты уйдёшь сейчас же. И больше ни единой секунды моей жизни не отнимешь.

– Понял.

Я уловила, как он сделал шаг в сторону, но далеко уйти не успел.

– Ну ты, папаша, и говно, оказывается! – раздался звенящий болью голос Маши. – Найти какую-то шалаву у тебя ума хватило, а уйти по-человечески – нет! Так на тебе, на дорожку!

Она схватила со стола блюдо с любимым салатом Эдика и впечатала его отцу в лицо.

– Свинье – свинячьи проводы!

Он заметался по комнате - ослепленный, дезориентированный.

Влетел, не разобравшись, в сына…

Я перехватила взгляд Яна и повторила:

– Забирай своего дорогого папашу и вон отсюда!

Сын уставился на меня с поразительной злобой, видимо, не ожидая, что я его выставлю вон…

– Да ты шутишь, что ли?! Чего взбесилась?! Правда глаза колет, что не молодая уже и есть получше тебя бабы?!

– Глаза сейчас колоть будет у тебя, на столе ещё много интересного, - парировала, вопреки тому, какой болью отзывались во мне его страшные слова. – А баб, знаешь, полно. А вот женщин настоящих – все меньше. Я была и остаюсь женщиной, а вы с отцом проваливайте к своим бабам.

– Да подумаешь! Пошли, бать!

Он подхватил отца под локоть, повёл на выход…

Я – отвернулась, чтобы этого не видеть. Моя жизнь рушилась прямо на глазах.

Когда наступила тишина, подумалось, что все наконец ушли. Но я ошиблась.

Помимо Маши, в квартире был ещё один человек.

– Вы что-то не расслышал или не поняли, Вера Андреевна? – обратилась я к свекрови. – Я велела всем уйти. Вас это касается тоже.

Глава 8

– Ну что там твой старикан, заткнулся наконец?

Лучшая подружка Лины – Оля, кивнула на телефон, куда Лина периодически заглядывала на случай, если Эдик что-то написал.

Это занятие, откровенно говоря, чертовски ей надоело. Она находилась в самом крутом клубе города, от души отмечая наступающий Новый год – алкоголь, танцы, парни…

А тут этот Эдик написывает ей, как мечтает её лапать. Но не ответить она не могла – любовник должен был находиться в полной уверенности, что без него она сидит дома и безумно страдает. Так, что в организме скоро не останется жидкости от пролитых слез!

И, конечно, у него не должно было возникать сомнений, что она каждую минуту только и думает, что о его сорокалетней туше и о том, как она его хочет.

Лина невольно фыркнула. Мужики, конечно, круглые идиоты. Готовы внимать и верить всему, во что им только хочется верить. Всему, что им хочется слышать. Обмануть их – легче лёгкого, даже стараться особо не надо.

– Да, что-то замолчал, - проговорила она, легонько хмурясь.

Олька рядом грубо хохотнула, безо всякой деликатности заметив:

– Поди уснул уже! Старики, они же такие – выдыхаются очень быстро! Уверена, храпит сейчас твой шугар дэдди, лёжа лицом в салате!

Подруга продолжала потешаться, а Лина слегка поморщилась. Конечно, двадцать два года разницы – огромная пропасть. Лине было скучно слушать, когда Эдик ей что-то рассказывал о своей престарелой жизни, хорошо еще, что чаще он был занят её телом, а не болтовнёй. Да и сам он не всегда понимал все слова, которые она употребляла. И все же, если рассудить спокойно, Эдичка был не столь уж и плох.

Во всяком случае, посмотреть на него было пока приятно. Он не запустил себя до такого состояния, чтобы до колен свисало пузо, на макушке образовалось зеркало, а изо рта воняло так, что хоть умри. В целом, он выглядел солидно, а седина и лёгкие морщины даже добавляли ему мужественности.

Конечно, как любовник он не годился вообще ни на что – быстро возбуждался и так же быстро сдувался. Удивительно даже, вроде к своему-то возрасту уже должен был опыта какого-то нажить! Или его жена была настолько плоха в постели, что он попросту успел забыть, как нормально заниматься сексом?

Ладно, в целом, это было несмертельно – нужно было лишь перетерпеть несколько минут его пыхтения и возни. Конечно, удовольствия никакого, но удовлетворение Лина могла и с другими получить, а от Эдика ей требовалось совсем иное.

– Ну, раз молчит, то мне же лучше, - усмехнулась она, убирая телефон. – Пошли развлекаться, Олька!

Подруга толкнула её плечом.

– Уже приметила себе кого-нибудь?

Лина стрельнула глазами по сторонам. Один чувак с неё весь вечер взгляда не сводил. Симпатичный, надо сказать. Мощный, высокий…

– Вон тот блондин ничего, - кивнула она в сторону этого воздыхателя.

Олька рассмеялась.

– Такой даже стоя может наверняка, на весу… Удивляюсь тебе, Линка! Как ты вообще умудряешься с этим хрычом женатым спать? Когда вокруг столько молодых, горячих…

Лина хмыкнула про себя. Совсем подружка не соображает!

– Зая моя, спать – это ведь не жить вместе! По сути, покувыркались и разошлись, а он тебя ещё и благодарит за это дорогими подарками, каких жене своей не дарит! А что толку от молодняка этого? Ну что мне вот такой даст, как этот? Одну задрипанную розочку подарит на праздник, сводит в бургерную и по выходным – в кино? Ну и мерзость! Выбирать надо мужиков, которые тебе по жизни могут дать все, что ты хочешь! В трусы залезть у всех ума хватает, а бабки ковать – нет! Эдик крутой, богатый… подарки дарит даже без просьб! И, кстати… я ему намекнула, чего хочу на Новый год. И, мне кажется, он меня хорошенько побалует!