Я полюбила главного злодея не моего романа

Всё-таки Бранд был очень учтив. Они действительно подождали, когда я отойду достаточно, и лишь потом двинули за мной, находясь на приличном отдалении. Радующая когда-то исполнительная прислуга, могла и надоедать. Учитывая, с какой скоростью они появлялись, стоило лишь позвать, начинало казаться, что они прячутся по углам и тайно наблюдают. От того ещё больше злило, когда они заявляли: ничегошеньки не знаем о личной жизни Его Высочества. Наше дело маленькое — прислуживать.

Так вчетвером мы добрели до главной площади, осмотрели изящные статуи зверей в парке, прошли вдоль пруда с лебедями, где я пожалела, что не взяла с собой хлеба их покормить. А потом меня осенило, что я могу войти в любое дворцовое здание и просто приказать слуге принести хлеба. Я повернула к ближайшему дворцу с синей отделкой, когда в нескольких метрах от меня из-за поворота, скрытого зарослями роз, вывернул мужчина в пурпурном камзоле и двинулся в мою сторону. Сердце вздрогнуло от надежды: Сервиан. И мгновенно выдохнуло: Ванс. Хотя…

«На ловца и зверь бежит!» — мелькнуло в моей голове.

Я подняла руку и помахала ему. К моему удивлению, тот замер, секунду-другую посмотрел на меня, а затем развернулся и побежал прочь. Вот это поворот!

«Не на ту напал! От меня так быстро не уйдешь!» — подумала я, и подхватив юбки, бросилась за ним.

Мы неслись в сторону Синего дворца. Первым бежал Ванс, я за ним, а за мной трое гвардейцев. Взбежав по лестнице входа, Ванс ворвался во дворец и кинулся в правую сторону, преодолевая дверь за дверью, которые слуги едва успевали открывать.

— Дверь! — орал Ванс, забегая в следующее помещение.

— Не закрывать! — кричала я следом, не отставая.

Обращать внимание на убранство времени не было. Мы пробежали несколько залов, когда за следующей дверью внезапно возник слуга с ведром воды, который, стоя на коленях, натирал полы. Ванс запнулся за ведро. Ведро полетело в одну сторону, Ванс в другую и шмякнулся на пол. В душе я обрадовалась, расстояние сокращалось, но поскользнулась и неплохо прокатилась на пятой точке по водной глади, наблюдая, как вскочивший Ванс снова удаляется от меня. Только скольжение замедлилось, наплевав на мокрые юбки, я рванула следом. Переходы закончились. За следующими дверями обнаружилась лишь лестница вверх. На втором этаже было тихо, даже слуг не видать. Быстро заглянув в несколько комнат, я услышала, как меня зовёт Бранд и шмыгнула в ближайший шкаф, скрываясь от преследователей.

«И зачем я это сделала? В смысле, залезла в шкаф», — мелькнуло в моей голове.

Я не хотела, чтобы Бранд меня остановил. Но в любом случае, время потеряно, и если Ванс не прячется от меня где-то в шкафу, то, вероятнее всего, он знал проход, о существовании которого я не догадывалась. Я выбралась из шкафа и вышла на балкон. Внизу по песчаной тропинке от меня удалялся Ванс.

— Ванс, стой! — крикнула я.

Он поднял голову и, широко улыбаясь, помахал мне рукой.

«Вот же негодник!»

Бежать обратно к выходу через все залы — не вариант. Я глянула вниз. Высота не такая уж большая, если повиснуть на руках, то до земли чуть больше метра…

— Врёшь! Не уйдёшь, — пробормотала я и задрав юбки, перекинула ногу через перила.

Даже на расстоянии видать, как глаза Ванса расширились до размера чайных блюдец и полезли на лоб. Благополучно шмякнувшись на землю, я вновь бросилась в погоню за Вансом. На этот раз он бежал к садовому лабиринту.

— Ваше Высочество! — где-то позади, с балкона взывал к разуму Бранд.

Ванс шмыгнул в проход, образованный из растений, я за ним. Пришлось замедлиться, изгородь лабиринта в раза два превышала мой нынешний рост и выглядела плотной зелёной стеной. Неожиданно из-за поворота меня схватил за руку Ванс и потащил за собой.

— Ты сумасшедшая?! — кинул он, обернувшись на секунду.

— Можно подумать ты нормальный, — я не осталась в долгу: — Ты чего от меня убегаешь? Мне нужно поговорить с тобой.

— Сервиан запретил мне к тебе приближаться, не то, что говорить, — пояснил он, не сбавляя шага и продолжая тащить за собой. — Ты же не думала, что он не узнает о моем проникновении в твои комнаты. Учитывая, как ты меня выставила, — с лёгкой обидой в голосе добавил он.

— Нет, а ты мог просто по-человечески со мной поговорить? Не очень приятно, когда к тебе вламываются без разрешения, знаешь ли. Да ещё и говорят гадости, — как-то совсем по-детски заметила я.

— Это не гадости. Я сказал тебе чистую правду, — возразил он и остановился, отпустив мою руку.

Я оглянулась. Мы стояли на выложенной камнем площадке, в центре которой имелся небольшой пруд с рыбками и статуей кота, что с интересом заглядывал в воду. Рядом с прудом находилась изящная лавочка. Ванс явно знал, куда шёл.

— Ты же не собираешься опять бежать? — поинтересовалась я, искоса глянув на Ванса.

— Тут у нас будет время поговорить. Лабиринт построен по-моему проекту. Быстро нас не найдут. И если Сервиан спросит, скажи, что ты меня не нашла.

— Почему?

— Я не хочу, чтобы меня сослали из Сорста. Сорст — мой дом. Я тут вырос.

— Я имела в виду: почему мне нельзя с тобой говорить? — уточнила я.

— Наверное, он не хочет, чтобы я тебе рассказал о нашей семейке. Ты уже заметила, что слугам запрещено обсуждать Госсетов?

Я кивнула и преодолев расстояние в пару шагов, опустилась на лавочку, игнорируя неприятный холод от намокших юбок:

— Ты не любишь брата?

— Да разве это имеет значение? Признаюсь, когда Сервиан прибыл в Сорст шесть лет назад, я был рад брату, но вскоре понял, что он такой же, как и наш отец. Такой же, как все Госсеты.

Я в отличие от него ничего не понимала и вопросительно взглянула на Ванса, вынуждая пояснить.

— Прежде, чем безоговорочно доверять Сервиану тебе следовало хотя бы почитать историю о Госсетах, — произнёс он. Я молча скрипнула зубами. — Прямо там не пишут, но всё-таки догадаться можно. Всегда существует лишь один Госсет, один Император. Я жив только до тех пор, пока у Сервиана не родится второй сын. Только до этого момента мне позволено быть запасным. И твоё положение Императрицы после рождения второго сына сразу покачнётся, за ненадобностью. Так что не обманывай себя любовью, — усмехнулся он. — Так и случилось с нашей матерью.

Из-за его слов ко мне вернулся позабытый страх. Разом нахлынули аоспоминания о страданиях Клодель из-за неоправданных надежд.

— Сколько тебе было, когда умерла твоя мама?

— Три года. Но она не умерла. Отец отрубил ей голову.

— До этого ты говорил, что Сервиан её убил, — припомнила я.

— Номинально это сделал именно он. В тот год Сервиан приехал навестить нас в Сорст, а по факту удостовериться в здоровье запасного сына. О чём и уведомил отца.

— Подожди, а сколько лет было Сервиану?

— Двенадцать.

Сервиан сам ещё ребёнок. Какой ребёнок будет желать смерти своей матери? В такое трудно поверить.

— Откуда тебе это известно? Ты был слишком мал, чтобы что-то помнить.

— Я прожил здесь всю свою жизнь, а люди нет-нет да проговорятся.

Его слова не убедили меня. Припомнив замечание Ванса, что он был рад Сервиану, когда тот перебрался в Сорст, меня охватила внезапная жалость к Вансу, к его одиночеству. И одновременно с этим я подула о том, что эти доводы верные или нет, не знаю, но их ему внушили гораздо позже. Но кто?