Я послал тебе бересту
Шрифт:
Тот Григорий сам был данником и должен прекрасно знать, кто из новгородцев имеет отношение к практике сбора дани. Авторы же грамоты № 281 не знают новгородского данника даже по имени. По-видимому, это письмо написано местными феодалами, недовольными размерами поборов. Не вполне ясно, где они жили, однако достаточно хорошо известно, что «дань» новгородцы собирали только в завоеванных Новгородом северных странах — в Карелии, на Кольском полуострове, в За-волочье, в Пермской земле, на тех территориях, которые в Новгороде гордо назывались «волостями новгородскими». На русских землях поборы с населения назывались иначе.
«Место работы» адресата грамоты № 281 раскрывает одно из «присловий», принадлежащих именно этому даннику, поскольку оно происходит из тех же слоев рубежа XIV
Здесь поборы исчислены не в деньгах и не в пушнине. Вигарь, Валит, Ваивас Ваякшин и Мелит обязаны все вместе уплатить 12 локтей «водмолу» и 49'/г локтей «хери». Слово «хери» в современных языках не сохранилось, а вот слово «водмол» и теперь живет в Эстонии, Карелии и Финляндии. Оно означает грубую домотканую шерстяную материю. Какой-то другой сорт ткани назывался «хери». Об этом, впрочем, можно догадаться и не зная значения слова «водмол». Ведь локтями в древности измеряли именно ткань, как позднее ее измеряли аршинами, а теперь метрами. Даже деревянная линейка, изобретенная людьми .специально для измерения ткани, первоначально называлась локтем, потом аршином, а теперь метром. Локоть был равен примерно 46 сантиметрам. В его основе лежит длина руки от локтевого сгиба до вытянутого среднего пальца.
Как видим, дань платили и тканями. А это значит, что там, где ее собирали, ткачество получило значительное развитие и составляло важную часть жизнедеятельности тамошнего населения.
Где же жили Вигарь, Валит, Ваивас Ваякшин и Мелит? Да все в той же Карелии. Об этом говорят не только их карельские имена, но и названия населенных пунктов — Курола и Кюлолакша. Курола уже упоминалась в одном «карельском» письме: в грамоте № 278 наш знакомец Григорий записал: «У Муномела в Куроле у Игалина брата поло-рубля и 2 куници».
Карельским погостом была и Кюлолакша. Впрочем, о Кюлолакше у нас будет особый разговор в связи с другими «карельскими» лрамотами.
Вот мы и убедились, что безымянный новгородский «даньник» грамоты № 281 связан со сбором карельской дани. Окончательно такой вывод подтверждается еще двумя грамотами, найденными на его усадьбе.
Эти две грамоты обнаружены дождливой осенью 1956 года, когда раскоп, врезавшийся в толщу наслоений на усадьбе «Е» до примерного уровня конца XIV века, уже готовили к консервации на зиму. На линии квадратов, примыкавших к стене раскопа, делали .последние подчистки, упаковывались коллекции для отправки в Москву. Еще работал насос, но через день-другой воду, заливающую раскоп и дружно проклинаемую всей экспедицией, перестанут откачивать. Ей некому будет мешать в работе. Наоборот, она надежно сохранит до будущего года недоко-панный культурный слой. Скоро можно сбросить надоевшие -брезентовые плащи... И вдруг: «Грамота!».
Пятьдесят четвертый раз в этом году звучал над раскопом ликующий крик «Грамота!». Грамота! И не одна, а сразу две в одном комке.
Обе, к сожалению, не сохранились полностью. Что ж! Мы хорошо знаем, что иногда и обрывок стоит нескольких целых писем.
Внимание! Читаем грамоту № 248: «Беют челом корила погоская Кюлолакская и Кюриеская Господину Новугороду. Приобижени есмь с нимецкой половине. Оцтина наша и дидена... а нас. У Вымолчов, гос-подда, имали крецетея. ...мопь. Вьржи пограбиле, а сами есмь... ина... алуи 10, а у...».
Сразу же переведем, чтобы не мешали непонятные слова: «Бьют челом карелы из погостов Кюлолакшского и Кирьяжского Господину Новгороду. Обижены мы с немецкой половины. Земля отцов наших и дедов... У Вымолцов, господа, отняли кречетов... Верши рыболовные пограбили, а сами мы...».
А о чем написано в другой грамоте — № 249? Да все о тех же обидах: «У Питина сына у Игали и у Микиты третьего л... на 14 рублей». Грамота начинается как бы с середины фразы, хотя ее первая строка не оборвана. Это страница из длинного письма, написанного на нескольких листах бересты.
Такие странички из других писем встречались при раскопках и раньше. Судя по дальнейшему тексту, в начале страницы рассказывалось, как у Игали Питина сына и Микиты в позапрошлом году, «третьего лета», было отнято имущество на 14 рублей.' Читаем и переводим дальше: «Микулин человек Стень на... Коневых Водах у Жабия Носа избили Нас... вуева сына и Кавгалу. А отняли товара на 10 рублей». Здесь все ясно: Стень, Микулин человек, вместе с кем-то из своих дружков избил Кавгалу и другого карела, имя которого в грамоте не сохранилось полностью, и отняли у них товара на 10 рублей. Это случилось на Коневых Водах у Жабия Носа.
Дальше все читается без разрывов: «Также лопарь Киреев сын отнял. В прошлом году у Гювиева сына у того же Жабия Носа Севилак-шане, приехав в количестве восьми человек, отняли товара на 5 рублей и лодку. На тех же Коневых Водах у Мундуя Вармина сына отняли 10 лендом рыбы...». Дальше грамота оборвана. От следующей строчки видны только самые верхушки букв.
О чем же все-таки рассказывается <в этих двух -грамотах? Чтобы разобраться в запечатленных в них событиях, вернемся ко времени великого князя Юрия Даниловича, к войне 1323 года и договору, заключенному между новгородцами и шведами на Ореховом острове в истоке Невы.
В этом договоре не только описана «межа князя Юрия», в нем содержатся и другие установления, призванные регулировать жизнь карел на границе Новгородской земли и Швеции. Вот одно из них: «И дал князь великий Юрги со всем Новымгородом по любви три погосты: Севилакшу, Яскы, Огребу — карельские погосты». Желая устранить причину постоянных столкновений на границе, новгородцы передали Швеции три карельских погоста, до тех пор принадлежавших Новгороду. Их финские названия: Саволакс, Яскис, Эврюня. Эти три погоста составляли западную часть Карельского перешейка, а восточная его часть оставалась под новгородским управлением.
Вот другое из этих важных установлений: «А что наших погостов новгородских воды, и земли, ловищ: Уловежи половина во всем, Ковкукали половина, Ватикиви половина, Сумовиси половина, Уксипя половина, Урбала половина, Кедевя шестая часть бобров, Кунустани шестая часть бобров — за рубежом, а то все к Новугороду...». Здесь перечислены принадлежавшие новгородским карелам земли, рыбные ловли и бобровые угодья, находящиеся за «межой князя Юрия». Туда безотказно шведы должны были пускать новгородских подданных за своей долей урожаев и промыслов. А отсюда следует, что хозяйственные взаимоотношения на границе были сложны и опасны новыми столкновениями из-за определения доли доходов.
В грамоте № 249 -перечислены такие столкновения. В ней вспоминаются обиды, нанесенные новгородским карелам на протяжении последних трех лет. Главным местом действия в этих столкновениях оказываются Коневы Воды у Жабия Носа. Такой пункт хорошо был известен в древнем Новгороде. В 1534 году новгородский архиепископ Макарий, сетуя на нетвердость в христианской вере подвластного русским населения финноязычных областей, перечислил районы, жители которых продолжали молиться языческим кумирам. Вот некоторые из этих областей: «...от Норовы реки до Невы реки и от Невы реки до Сестрин реки, до рубежа свейских Немец, и от всей Карельской земли и до Коневых Вод и за Нево езеро великое, и до каяноких Немец рубежа...». Коневыми Водами назывался один из плесов на озере Сайма. Сейчас это плес Оривеси. По-фински «ори» значит конь, а «веси» — вода. На Оривеси находились богатые рыбные ловы.
Теперь обратите внимание, на кого жалуются в грамоте № 249: сВ прошлом году у Гювиева сына у того же Жабия Носа Севилакшане, приехав в количестве восьми человек, отняли товара на 5 рублей и лодку...». Вот кто, оказывается, виноват в обидах, тщательно перечисленных карелами в их берестяном'письме: Севилакшане, жители Севи-лакши, одного из трех бывших новгородских погостов, уступленных «свейским немцам» в 1323 году. Авторы письма действительно «при-обижены с немецкой половины».
Одна из фигурок новгородских «домовых» — свидетельство существования остатков древнего языческого культа в христианском городе