Я приду плюнуть на ваши могилы

– Передайте мне, Ли, старый крокодил…

– Не бойтесь, у меня есть еще одна. Он удерживал руль одной рукой, и, протянув другую к нам, шарил ею в воздухе.

– Эй, никаких шуток! – посоветовала Джуди. – Смотри, не отправь нас в кусты!..

– Вы – холодный разум этой банды, – бросил я ей. – Никогда не теряете хладнокровия?

– Никогда! – сказала она.

Она на ходу перехватила бутылку в тот момент, когда Дик собирался мне ее возвращать. Когда она протянула мне ее, та была пуста.

– Ну как, – одобрительно сказал я, – дела пошли лучше?

– О!.. Совсем неплохо… – сказала она. Я увидел, что на глазах ее выступили слезы, но держалась она хорошо. Голос у нее был немного сдавленный.

– А теперь, – сказала Джики, – мне ничего не осталось…

– Поедем за следующей, – предложил я. – Заберем гитару и потом вернемся к Рикардо.

– Вам везет, – сказал парнишка. – Нам никто не хочет продавать.

– Вот что значит выглядеть слишком молодо, – сказал я, посмеиваясь над ними.

– Ну, не так уж молодо, – пробурчала Джики.

Она завозилась и пристроилась таким образом, что мне не оставалось ничего лучшего, как сплести пальцы, чтобы заняться чем-то.

Колымага неожиданно остановилась, и я небрежно свесил руку вдоль ее руки.

– Я сейчас вернусь, – объявил Дик.

Он вышел и побежал к дому. Тот явно был составной частью целого ряда домов, построенных одним и тем же подрядчиком на целом земельном участке. Дик опять появился на пороге входной двери. В руках он держал гитару в лакированном чехле. Он захлопнул за собой дверь и в три прыжка добрался до машины.

– Би-Джи нет дома, – объявил он. – Что будем делать?

– Мы вернем ей гитару, – сказал я. – Садитесь. Поезжайте мимо Рикардо, чтобы я мог наполнить эту штуку.

– У вас будет прекрасная репутация, – сказала Джуди.

– О, все сразу поймут, что это вы вовлекли меня в ваши мерзкие оргии, – уверил я ее.

Мы проделали в обратном порядке тот же путь, но гитара мне мешала. Я сказал парнишке, чтобы он остановился на некотором расстоянии от бара, и вышел, чтобы заправиться горючим. Я купил еще одну фляжку и вернулся к компании. Дик и Джуди, стоя на коленях на переднем сиденье, энергично обсуждали чтото с блондинкой.

– Как вы думаете, Ли, – сказал парнишка. – Искупаемся?

– Согласен, – сказал я, – вы одолжите мне купальный костюм? У меня здесь ничего нет…

– О, мы устроимся!.. – сказал он.

Он тронул машину, и мы выехали из города. Почти сразу он свернул на дорогу, шедшую наперерез, которой едва хватало, чтобы по ней мог проехать крейслер, и которая содержалась из рук вон плохо. В общем-то, вообще никак не содержалась.

– У нас есть сногсшибательное местечко для купания, – заверил он меня. – Никого никогда там не бывает! А вода!..

– Река для форели?

– Да. Гравий и белый песок. Никто туда никогда не заявляется.

Только мы ездим по этой дороге.

– Ну, это заметно, – сказал я, удерживая на месте свою челюсть, которая рисковала отскочить при любом толчке. – Вам бы надо поменять вашу колымагу на бульдозер.

– Это – часть приключения, – объяснил он. – Чтобы помешать другим совать свое мерзкое рыло в эти места.

Он нажал на газ и я препоручил свои кости всевышнему. Дорога сделала резкий поворот и, проехав еще полсотни метров, мы остановились. Кругом была чаща. Крейслер остановился перед большим кленом, и Дик с Джуди выскочили из машины. Я вышел и подхватил Джики на лету. Дик взял гитару и пошел вперед. Я отважно отправился следом. Между ветвями вился узкий проход и вдруг перед вами открывалась река, свежая и прозрачная, как стакан джина. Солнце стояло низко, но было все еще очень жарко. По лежащей в тени части реки шла легкая рябь, а другая нежно поблескивала под косыми лучами. Густая трава, сухая и пыльная, спускалась к самой воде.

– Неплохое местечко, – сказал я одобрительно. – Вы сами его отыскали?

– Не такие уж мы дураки, – сказала Джики. И в шею мне полетел здоровый ком сухой земли.

– Если не будете паинькой, – пригрозил я, – не получите больше лакомства. Я похлопал по карману, чтобы подчеркнуть значение своих слов.

– О, не сердитесь, старый певец блюзов, – сказала она. – Лучше покажите, что вы умеете делать.

– А купальный костюм? – спросил я у Дика.

– Об этом не беспокойтесь, – сказал он. – Здесь никого нет.

Я обернулся. Джуди уже стянула свой свитер. Под ним у нее было, скажем, не слишком много белья. Юбка ее скользнула вдоль ног и в одно мгновение она запустила в воздух свои туфли и носки. Наверное у меня был довольно глупый вид, потому что она рассмеялась мне в лицо так насмешливо, что я почти смутился. Дик и Джики в таких же костюмах рухнули в траву рядом с ней. Самым смешным был я, казавшийся им смущенным. Я отметил, однако, худобу парнишки, его ребра натягивали кожу, покрытую загаром.

– О’кей, – сказал я, – не вижу причин разводить церемонии.

Я нарочно не торопился. Я знаю, чего стою раздетый, и уверяю вас, что у них было время оценить это, пока я снимал с себя одежду. Я потянулся так, что кости затрещали, и уселся возле них. Я еще не совсем успокоился после наших легких стычек с Джики, но ничего не сделал для того, чтобы скрывать что бы то ни было. Полагаю, что они ожидали, что я сдрейфлю.

Я схватил гитару. Это был замечательный образец продукции фирмы «Эдифон». Не очень-то удобно играть, сидя на земле, и я сказал Дику:

– Вы не возражаете, если я возьму подушку из машины?

– Я пойду вместе с вами, – сказала Джики.

И она, как угорь, скользнула меж ветвей.

Забавно было видеть это девичье тело с посаженной на него головой старлетки среди кустов, полных густых теней. Я положил гитару и последовал за ней. Она опередила меня, и когда я добрался до машины, уже возвращалась с тяжелой кожаной подушкой сиденья.

– Дайте ее мне! – сказал я.

– Оставьте меня в покое, Тарзан! – крикнула она.

Я не стал слушать ее возражения и схватил ее, словно животное, сзади. Она уронила подушку и дала себя обнять. Я бы взял сейчас и уродину. Она, видно, отдала себе в этом отчет и изо всех сил стала сопротивляться. Я рассмеялся. Я любил это. В этом месте трава была высокая и нежная, словно надувной матрац. Джики скользнула на землю и я последовал за ней. Мы боролись, словно дикари. Она была вся загорелая, вплоть до сосков, и никаких следов от лифчика, которые так уродуют нагие тела девушек. И гладкая, словно абрикос, голенькая, словно маленькая девочка, но когда мне удалось удержать ее под собой, я понял, что об этих делах она знает больше, чем маленькая девочка. Она представила мне лучший образчик технических приемов среди тех, что я имел в последние несколько месяцев. Я чувствовал под пальцами гладкий выгиб ее поясницы, а ниже – ягодицы, крепкие, как арбузы. Длилось это от силы десять минут. Она притворилась, что засыпает и, в тот момент, когда я двинулся глубже, она оттолкнула меня, как тюк, и убежала к реке. Я подобрал подушку и побежал следом за ней. На берегу она разбежалась и прыгнула в воду, не подняв брызг.