Я приду плюнуть на ваши могилы

Выпивки было предостаточно. Надо сказать, что Декстер умел принимать друзей. Я сам представился одной-двум девицам, чтобы потанцевать румбу, а потом пил, потому что другое занятие подыскать было нелегко. Хороший блюз в паре с Джуди несколько привел меня в чувство; она была из тех, кого я трахал нечасто. Вообще-то, похоже было, что она меня избегает, ну, а я хотел ее не больше, чем любую другую; но в тот вечер я думал, что живым не оторвусь от ее ляжек: Боже правый! Какой жар! Она хотела заставить меня подняться в комнату Декстера, но я не очень-то был уверен, что нас там не потревожат, и потянул ее выпить – для компенсации, а потом мне словно врезали кулаком между глаз, когда я увидел группу, входившую в гостиную.

Там было три женщины – две из них молодые, а третьей было около сорока, и еще один мужчина, но об этих, последних, говорить не будем. Но те двое – малыш перевернулся бы в своей могиле от радости. Я сжал локоть Джуди; она, наверное, подумала, что я ее хочу, потому что подвинулась ко мне. Да я бы всех их уложил к себе в постель, лишь бы только смотреть на этих двух. Я отпустил Джуди и погладил ее по ягодицам, не привлекая внимания, словно просто опустив руку.

– Что это за две куколки, Джуди?

– А что, вас это интересует, старый торговец каталогами?

– Скажите, где Декстер мог откопать таких прелестных штучек?

– Приличное общество. Это вам не девчонки-подростки из предместья, знаете ли. С ними на купанье не отправишься!..

– Чертовски жаль! Если быть совсем честным, думаю, что прихватил бы и третью, чтобы заполучить двух других!

– Не заводитесь так, старина! Они нездешние.

– Откуда они?

– Приксвиль. Сто миль отсюда. Старые друзья отца Декстера.

– Обе?

– Ну, а как же! Вы сегодня совсем как идиот, дорогой мой Джо Луис. Это две сестры, мать и отец. Лу Эсквит, Джин Эсквит; Джин – это блондинка. Старшая. Лу пятью годами младше.

– Значит, ей шестнадцать? – предположил я.

– Пятнадцать. Ли Андерсон, вы отобьетесь от компании и броситесь на краль папаши Эсквита?

– Ну и дура вы, Джуди. А вас они не привлекают, эти девочки?

– Я предпочитаю мальчиков; простите, но сегодня вечером я совершенно нормальна. Пригласите меня танцевать, Ли.

– Вы меня представите?

– Попросите об этом Декстера.

– О’кей, – сказал я.

Я станцевал с ней два последних такта пластинки, которая кончилась, и покинул ее. Декстер обсуждал что-то с какой-то красоткой в дальнем конце холла. Я окликнул его.

– Эй! Декстер!

– Да! Он обернулся. Казалось, он потешается, глядя на меня, но мне на это было с…ть.

– Эти девочки… Эсквит… так? Представьте меня.

– Ну, конечно, старина. Идемте.

На близком расстоянии это превосходило то, что я видел, стоя у бара. Они были потрясающие. Я сказал им что-то и пригласил брюнетку, Лу, танцевать слоу, который тип, менявший пластинки, выудил из груды других. Господи! Я благословлял небеса и типа, который подогнал смокинг по моей фигуре. Я держал ее немного ближе, чем это принято, но, тем не менее, не решался прилипнуть к ней, как мы это делали, прижимаясь друг к другу, в нашей компании, когда на нас находило. Она была надушена какой-то сложной смесью, без сомнения, очень дорогой; может быть, это были французские духи. У нее были темные волосы, которые она зачесала все на одну сторону, и желтые глаза дикой кошки на довольно бледном треугольном личике; а тело ее… Лучше об этом не думать… Платье ее держалось на ней само собой, не знаю как, потому что удержать его было нечем – ничего на плечах или на шее, ничего, кроме ее грудей, и я должен сказать, что можно было удержать дюжину платьев такого же веса, как это, на этих крепких и острых грудях. Я повернул ее слегка вправо, и в вырезе смокинга, через шелковую сорочку почувствовал на своей груди ее сосок. У других можно было видеть краешек трусиков, просвечивающий сквозь ткань платья на ляжках, но она, видно, устраивалась как-то особо, потому что от подмышек до щиколоток линия ее тела была гладкой, словно струя молока. Я все же попытался с ней поговорить. Я сделал это вскоре после того, как смог перевести дыхание.

– Как получилось, что вас никогда здесь не видно?

– Сегодня я здесь. Вот доказательство.

Она немного откинулась назад, чтобы взглянуть на меня. Я был выше ее на целую голову.

– Я хочу сказать, в городе…

– Вы увидели бы меня, если бы приехали в Приксвиль.

– Тогда, думаю, я сниму что-нибудь в Приксвиле.

Я поколебался, прежде чем залепить ей это. Я не хотел продвигаться вперед слишком быстро, но с этими девицами ничего не знаешь наверняка. Надо рисковать. Похоже, это ее не взволновало. Она слегка улыбнулась, но глаза ее были холодны.

– Вы и в этом случае совсем не обязательно увидите меня.

– Думаю, есть немало охотников…

Надо признать, что я пер вперед, как грубое животное. Так не одеваются, когда у вас в глазах такой холод.

– О, – сказала она. – В Присквиле не так уж много интересных людей.

– Вот как, – сказал. – Значит, у меня есть шанс?

– Я не знаю, интересный ли вы человек.

Получай. В сущности, я нашел то, что искал. Но я не стал сразу отступать.

– Что же вас интересует?

– Вы недурны. Но это может быть обманчиво. Я вас не знаю.

– Я друг Декстера, Дика Пейджа и других.

– Я знаю Дика. Но Декстер странный тип…

– У него слишком много денег, чтобы быть по-настоящему странным, – сказал я.

– Тогда, я думаю, вам совсем не понравится моя семья. Знаете, у нас, правда, тоже немало денег…

– Это чувствуется, – сказал я, приближая лицо к ее волосам.

Она опять улыбнулась.

– Вам нравятся мои духи?

– Обожаю.

– Удивительно…, – сказала она. – Я готова была поклясться, что вы предпочитаете запах лошадей, оружейной смазки или примочек.

– Не насмехайтесь надо мной, – продолжал я. – Не моя вина, что я так сложен и лицом не похож на херувима.

– Не выношу херувимов, – сказала она. – Но еще больше не выношу мужчин, которые любят лошадей.

– Никогда не подходил к этой домашней птице, – сказал я. – Когда я могу опять увидеть вас?

– О!.. Я еще не ухожу, – сказала она. – У вас впереди целый вечер.

– Этого недостаточно.

– Это зависит от вас.

На этом она меня и оставила, потому что музыка кончилась. Я смотрел, как она скользит между парами, и она обернулась и рассмеялась, глядя на меня, но смех этот не звучал обескураживающе. Линии ее тела могли разбудить даже члена Конгресса.

Я вернулся к бару. Там были Дик и Джики. Они потягивали мартини и, похоже, дьявольски скучали.

– О, Дик! – сказал я. – Вы слишком много смеетесь. У вас рожа от этого перекосится…

– Как дела, мужчина с длинными волосами? – сказала Дики. – Что вы делали? Скрывались в зарослях с негритянкой? Или охотились за богатой роскошной сучкой?

– Для типа с длинными волосами, – парировал я, – я начинаю неплохо свинговать. Давайте только смоемся отсюда с какиминибудь симпатичными личностями, и я покажу вам, что я умею делать.

– Симпатичные личности с кошачьими глазами и в платьях без плечиков, да?

– Джики, прелесть моя, – сказал я, подходя к ней и схватив ее за запястья, – вы не станете ведь меня упрекать за то, что мне нравятся красивые девочки?

Я слегка прижал ее к себе, глядя ей прямо в глаза. Все лицо ее смеялось.

– Вы скучаете, Ли. Вам надоела наша банда? Знаете, я ведь тоже неплохая партия: отец мой худо-бедно делает двадцать тысяч в год.

– А что, вы здесь хорошо забавляетесь? Я считаю, что здесь тоска смертная. Возьмем бутылки и смоемся куда-нибудь. Здесь задохнуться можно среди этих темно-синих штук…