Я просто тебя люблю
Шрифт:
— Пошли вон! — послушно пропищала ведунья.
Шаверов её писк, вроде бы, не слишком впечатлил. Но, по-волчьи оглядываясь и разве что не щерясь, «наложники» из шатра вышли.
— Да что тут…
— Раздевайся быстрее, — приказала демонесса, едва не разрывая шнуровку на лекарском платье. — Ну шевелись, шевелись! Или хочешь, чтоб Шая без тебя прирезали?
— То есть, лучше, чтобы его прирезали при мне? — буркнула ведунья, выпутываясь из рукавов. — Погоди, что? В смысле, Шая прирезали?
— В прямом, — огрызнулась Ирда, напяливая на ведунью коротенькую жилетку, остро
— Какая вторая? — мотнула головой Арха, цепляясь за рыжую.
Всё-таки стоя штаны напяливать, да ещё и на голое тело, не слишком удобно, а сесть лекарка почему-то не додумалась.
— Стаями они тут, что ли, носятся? — фыркнула Ирда, без всякого труда ведунью поддерживая. — Элной-ара, естественно. В общем, притащила она шейный платок и кисет. В нём, понятное дело, кресало, огниво и трут.
— Чей трут?
— Чей трут, не знаю. А кисет и платок совершенно точно Шаю принадлежат. На них монограмма вышита.
— Погоди-погоди, — Арха выпрямилась, позабыв гульфик до конца зашнуровать. — Какой кисет? Не может быть у него никакого кисета! Его ещё в Дубках научили огонь из… Ну, пальцами щёлкаешь — и огонь появляется, — ведунья сама пальцами прищёлкнула, хотя никакого огня, понятно, не добыла. — Шая там одна научила… В общем, не нужно ему никакое кресало! Тем более что в столице ими уже никто и не пользуется! Зажигалки нынче в моде. Ну, такое колёсико и кремень, колёсико щёлкает…
— Я ничего про столичные моды не знаю, — фыркнула Ирда, затягивая архе шнуровку, как ребёнку. — И, думаю, шаверы про них тоже слушать не захотят. Ведьма сказала, что вещи она на границе гари нашла. Выводы делай сама, а они уже сделали. Как раз оба стойбища собрались, чтобы решить, как дальше жить. Я три раза успела Тьму поблагодарить, что вас тут нет. И нате вам, прибыли! Зачем возвращаться-то приспичило?
— Значит, приспичило, — огрызнулась ведунья. — И чего они с Шаем делать собрались?
— В жертву приносить, — спокойно пояснила Ирда.
— Какую ещё жертву?!
— Да стой ты спокойно, а то нарисую криво. Я ж в их символах, как бес в гусином паштете! Обычную жертву, чтобы трава росла и кони плодились. Ну, заодно и наказать. Здесь степь, а не Ахар, детка.
— А у нас всё, что не Ахар, сплошная степь, — проворчала лекарка, дисциплинированно стараясь не морщится. Про источник бурых полос на шаверских физиономиях она догадалась правильно. Оставалось надеяться, что кровь козья. Ну, или овечья. — Вопрос, что теперь делать?
— Спасать! Или… — Ирда даже отступила на шаг, исподлобья глядя на ведунью. — Может быть, у леди другие планы?
— Спятила? — поинтересовалась Арха. — Я спрашиваю, как его спасать!
— Понятия не имею, — пожала плечами демонесса, возвращаясь к увлекательному занятию раскрашивания лекарской физиономии. — Но если кто это и сможет провернуть, то только ты. В конце концов, кровь от крови, плоть от плоти…
— Ну да, — не слишком уверенно подтвердила ведунья, сжимая цепочку на шее.
Вот
только ответом ей стала пустота, глухая и бесконечная, как сама Бездна.***
Идя к кострам, Арха снова и снова пыталась Дана дозваться — безрезультатно. Браслет, Иррашем подаренный, тоже никаких видимых плодов не приносил, сколько ведунья его не вертела. Лекарка была уверенна: с демонами ничего не случилось, просто они её не слышали. Невесть откуда взявшуюся стену девушка почти видела. Ну, может, не видела, но ощущала вполне ясно. Говорят, так летучие мыши преграду чуют.
И себе Арха казалась мышью, только совсем не летучей, а в ловушку угодившей — вот-вот стальная скоба хребет переломит. Может, и не ей, но от этого не легче. Четверо шаверов-«наложников», у шатра её поджидавших, мерещились не почётным караулом, а стражниками, на эшафот сопровождавшими. И костры эти впереди…
На ведунью вдруг озарение нашло: она ненавидит огонь. Особенно костры.
Шай, по пояс голый, стоял, к столбу привязанный, да ещё особо изуверским способом: на шее и поясе по тугой петле, ноги вместе стянули, а руки за спиной бревно обхватывают — не шелохнёшься. Правда, верёвки не мешали блондину «давать лорда» на полную катушку: взгляд презирающий всех и вся, физиономия сочится пренебрежением к собравшимся, подбородок задран, спина прямая. Хотя в последнем, может, виноваты как раз путы. Между прочим, не обычные, а сплетённые из красных и синих шнуров, да ещё и какими-то блестяшками позвякивающие.
— Йе! — поприветствовала внучку Агной-ара, — вот она. Садись по правую руку от меня, нарчар, ибо ты и есть моя правая рука!
Общий вопль подтвердил: права степнячка, ничего с конечностями не перепутала.
— Арычар, — тихо попросила ведунья, рядом с родственницей садясь.
Точнее, на колени опускаясь. Сидеть, как у шаверов принято, лекарка не могла категорически — суставы так не сгибались, даже если руками помогать.
— Я не слышу, что ты говоришь, кровь от крови моей! — в полный голос заявила бабуля.
Может, вредничала, а, может, и впрямь не расслышала. Степняков тут собралось немало, гораздо больше, чем в прошлый раз, но опять явились исключительно мужчины. Напротив Агной, по другую сторону круга, центром которому столб с Шаем служил, на ворохе кошм восседал степняк, чем-то неуловимо на Ирраша смахивающий. Не лицом, какое там лицо под торжественной раскраской и не разглядеть, а манерой держаться, наверное. Самоуверенностью от него так и несло. А ещё на Арху демон посматривал как-то странно, оглаживая подбородок, как порой старцы бороду гладят.
Лекарке он категорически не понравился.
— Я говорю, арычар, — ни с того ни с сего разозлившись, едва не заорала лекарка, — что вы не правы! Не поджигал Шай степи! А такие следы мог оставить лишь полный идиот.
Гул, запросто поспоривший бы громкостью с прибоем в скалах, умолк, будто ножом отрезанный. И вопли с дикими взвизгами мгновенно утихли, только костры потрескивали. Ну а все присутствующие, естественно, уставились на ведунью.
— Ты подвергаешь сомнению сказанное Элной-ара? — словно даже удивлённо, поинтересовалась Агной.