Я с тебя худею

— Кстати, эклеры ты мне так и не купила, — она складывает руки на груди.

— Вчера было не до них, поверь.

— Ты никогда не выполняешь обещания!

— Да куплю я тебе эклеры, куплю!

На меня накатывает раздражение. Мама останавливается недалеко от университета. Я бы вылетела из машины, если бы мое состояние и ноющие мышцы позволяли.

Я аккуратно выбираюсь и медленно ковыляю к центральному входу.

— Ермакова! — кто-то окликает возле лифта. Я оборачиваюсь и встречаюсь с Машей Мишиной — одной из «Цензорш». — Ты к Аксенову?

— Да, к девяти, — киваю я и стараюсь двигаться расслабленно, но чувствую себя деревянной. Буратино нервно курит в сторонке.

— Я с тобой! — радуется Маша, а я скисаю. Мне хотелось встретиться с Виктором Максимовичем вдвоем. Мишина никак не входила в мои планы.

— Кто еще будет?

— Мы все, — заявляет Маша и распрямляет плечи. Она последней вступила в ряды «Цензоров» и непомерно этим гордится.

На меня накатывает паника. Почему Аксенов собрал всех «Цензоров» для встречи со мной?

А второй момент, который мучает меня даже больше — я ведь не получала окончательное согласие Соколова на то, чтобы дать кому-то почитать его комикс. Чувствую себя предательницей.

Мы без стука заходим в аудиторию. Все уже здесь и оборачиваются на нас с Машей. Хотя кого я обманываю? Все таращатся на меня. Хорошо, что я привела себя хоть немного в порядок и красиво уложила волосы. Под пристальным вниманием остальных чувствую себя лабораторной мышью. Серой.

— Доброе утро, дамы, — говорит преподаватель, встает на ноги и подходит к окну, распахнутому настежь. Он поворачивается и видит, что я все еще стою, смущенная, и с улыбкой добавляет: — Садитесь, Ермакова, не стесняйтесь, все свои.

Забавно, но это далеко не так. Своей меня здесь уж точно никто не считает. Я глупо улыбаюсь и стараюсь сесть настолько изящно насколько могу. Ноги — две негнущиеся конструкции из ржавого, скрипучего металла.

Аксенов закрывает окно с громким хлопком, и я вздрагиваю. Он берет пульт и включает кондиционер. Я наблюдаю за его действиями, как завороженная. А в это время Маша расставляет на столе вазы с печеньем. Шумит кофейный аппарат и потихоньку аудитория наполняется терпким ароматом кофе. Маше помогает еще одна девушка, но я не помню ее имени. Скоро перед каждым «Цензором» стоит по чашке ароматного черного напитка. Все переговариваются на свои темы и стараются не замечать меня, до тех пор, пока преподаватель не раздает всем присутствующим по экземпляру «Коучинга для чайников». Та самая книга, которую я редактировала, и которая оказалась на полках среди бестселлеров. Ребята с недоумением, а кто-то с любопытством, открывают и изучают книгу. Меня почему-то начинает трясти.

— Я пригласил вас, Олеся, не просто так, — начал Аксенов, вальяжно располагаясь в своем кресле напротив всех нас. — Вчера мы с «Цензорами» кое-что обсудили и большинством голосов приняли решение, которое теперь хотим обсудить с вами.

Он впивается в меня серо-голубыми глазами, как будто приковывает к месту, а я шумно сглатываю, нарушая повисшую тишину.

— С тех пор, как я начал курировать вашу дипломную работу, я начал присматриваться к вам, Ермакова. Я изучил ваше личное дело и просмотрел работы, которыми вы занимались в рамках университета и должен сказать, что впечатлен. — Аксенов задумчиво чешет подбородок и рассматривает меня взглядом от которого у меня мурашки бегут по спине. Какой же он красивый! — У нас уже сформированный и отлично слаженный коллектив, но я не могу упустить такой ценный кадр, как вы, Ермакова, и предлагаю вам подумать над тем, чтобы вступить к нам в «Цензоры».

Я замираю. Боюсь даже дышать. На меня смотрят с еще большим пристрастием и ждут. Я должна что-то сказать? Стараюсь не показать волнения, хотя меня трясет неконтролируемой мелкой дрожью. В животе все узлом связывается. Только бы не повторилось вчерашнего!

Тут еще и сообщение приходит, и я кошусь на экран телефона.

Мастер вселенной: У меня появилось окно в два. Придешь?

Я мысленно прикидываю сколько времени займет вернуться домой и взять сумку. Успеваю. Хотя все зависит от того, насколько затянется это голосование и встреча. Не могу написать ответное сообщение. Не потому что не знаю, что сказать, а потому что тринадцать человек пялятся на меня не отрывая взгляда. Переворачиваю телефон экраном вниз и судорожно проговариваю «извините».

— Соглашайся, — шепчет кто-то из «Цензоров» и я, все еще не соображая, поворачиваю голову. Кажется, его зовут Давид. Он говорит уже громче: — Олеся работала с моим приятелем, который пишет мангу. Он ее хвалил.

— Давай, вступай к нам, и нас, наконец, будет чертова дюжина, — Маша подначивает и с добродушной улыбкой предлагает мне печенье в вазе.

Сначала я тяну руку к угощению, но потом сдержанно мотаю головой. Соколов меня убьет! Никакого печенья.

Но потом понимаю, что мое отрицательное мотание головой могут неправильно понять и начинаю кивать.

— Да, я конечно же согласна! — голос охрип от волнения, я прокашливаюсь. — Что тут думать, я говорю «да».

— В таком случае, добро пожаловать в «Цензоры», — говорит преподаватель и у меня резко подскакивает пульс.

Аудитория наполняется веселыми аплодисментами. Я незаметно щипаю себя, хочу убедиться, что все это не сон. Боль настоящая, а значит и то, что я теперь в элитном клубе «Цензоров» — тоже взаправду.

От грохочущего сердцебиения в ушах, не сразу слышу, когда преподаватель обращается ко мне. Я перевожу рассеянный взгляд на Аксенова и моргаю. Он берет в руки «Коучинг для чайников» и переводит внимание с меня на книгу.

— У нас есть прекрасная возможность еще раз убедиться в способностях Ермаковой. Она в списке редакторов книги, которую нам с вами предстоит внимательно изучить и на днях дать обзор. Олеся будет отвечать за качество наших текстов и за поиск новых авторов вместе с Мишиной. Кстати, один из кандидатов у нее уже есть!

Аксенов косится на мою сумку с ноутбуком.

— Олеся рассказывала о комиксе про супергероев и об очень талантливом авторе. Комиксов у нас еще никогда не было, так что мы все во внимании.

Под разговоры «Цензоров» я вынимаю из сумки ноутбук, подключаю его к проектору и запускаю с кнопки. Экран загорается, показывая всем картинку с тортом на рабочем столе. Я становлюсь пунцовой от стыда. Сейчас я была бы не против съесть его весь. С утра во рту и маковой росинки не было.

Около двух часов я рассказываю о комиксе Соколова. Ребята отмечают его художественный талант и интересный сюжет. Все до единого голосуют за то, чтобы взяться за раскрутку комикса, когда он будет доработан. А я стану представителем автора и его работы на форуме в Анталии. Я не помню себя от счастья, но есть маленькая ложка дегтя, которая мешает сполна насладиться этим сладким мгновением. Стоит ли им говорить, что автор еще не дал согласия на участие в этом форуме? Точнее, дал, но с его выдвинутым условиям нужно что-то делать.

***

Выхожу из аудитории, прощаясь со всеми «Цензорами» и с Аксеновым. Не могу никак прийти в себя от эмоций. Не знаю кому звонить сначала: Маруське или Соколову?

Пока иду к остановке, приходит еще одно сообщение.

Мастер вселенной: Ты что меня игнорируешь?

Не успеваю написать ответ, приходит еще одно вдогонку.

Мастер вселенной: Поступило предложение, от которого я не смог отказаться. Так что шанс упущен. Но у Тимы есть время сегодня на три. Приходи. Он тебя классно погоняет.