Я сделаю это сама
Шрифт:
– Нечего сегодня дать тебе, уж прости. Назови, что желаешь, отдам, если буду в силах, пусть только Дарья с дочерью спасутся.
– Это ж венчанная супруга и дитя того, чернущного? – спросила местная нежить.
– Точно. Он их забрать хочет, я не даю.
– Правильно не даёшь, нечего баб и детей забирать. А это твоя? – и ещё раз встряхнула Трезон.
– Говорит – моя, я не уверена. Не то её заставили, не то сама за мной увязалась, хотела прощения для сыновей и чего-нибудь для себя.
– Сыновья пускай сами спасаются. Поздно, ничем она уже им не поможет. Не нужно было ей с чёрным уходить, его посулов слушать.
Тьфу ты, значит – и вправду
– Ты заберёшь её?
– Если я заберу её, ограда схлопнется, и вам никогда из неё не выйти. Она невольно не дозволяла, а я по воле да по твоей просьбе. Ещё подержу немного.
– А что делать-то с той оградой?
– Только с той стороны её можно снять. Тому, кто силён и могуч.
– Там такие есть, - выдохнула я. – Только б догадались.
– Да уж догадаются, - Алёнушка всё ещё держала сопящую и вздрагивающую Трезонку за плечи. – А пока колдуют, ты скажи: кто это хотел быть владычицей морскою?
– Да старуха одна, ты разве не слышала?
– А не доводилось.
– Сказка такая есть. О том, как жили-были старик со старухой у самого синего моря, старик ловил неводом рыбу, а старуха пряла свою пряжу…
– И что с ними было? – тихонечко спросила из-за моей спины Настя.
Я отчаянно не помнила, как там у старика оказалась рыбка, то есть события-то помнила, но без красивостей, потому что Алёшкино детство закончилось давно, и сказки Пушкина вместе с ним. Но была готова говорить, просто потому, что она попросила, и Настя попросила, хоть и дико это звучало в такой момент.
Но тут тишина снова взорвалась какофонией звуков – а невидимое кольцо вокруг нас как вспыхнет!
– Смогли, - удовлетворённо кивнула Алёнушка. – Потом, значит, доскажешь. Ну, бывай. Теперь-то кто-нибудь до вас сюда доберётся.
Она ещё раз встряхнула Трезон и исчезла вместе с ней. А мы втроём оказались в теперь уже пламенном кольце. Дарья с Настей тут же прижались ко мне, а я обняла их. Вместе выстоим.
Когда в кольцо шагнул человек, и с тем шагом оно погасло, у меня враз ослабли ноги. Девы отцепились от меня, и я даже не слышала уже, что там, с ними, потому что звук снова куда-то делся. Опустилась на мёрзлую землю, и тут пропала картинка – я не видела ничего, а затем и не ощущала. Ни прибежавших котов, ни подхвативших меня рук.
40. В тёмном дворе
40. В тёмном дворе
Анри успел только подхватиться с лавки, не забыв трость, и двинуться за маркизой – он не вполне понял, причём тут госпожа Трезон. Северин унёсся вперёд, за подопечной девушкой маркизы, а Анри оставалось только поспешать в меру подвижности увечной ноги. И то, с каждым днём нога позволяла ему всё больше, просто не нужно забывать об отдыхе, о чём ему постоянно твердил Асканио. Ну ничего, вот разберёмся с тёмной тварью, там и отдохнём.
– Господин Анри, пришла госпожа Трезон и выманила из дома жену и дочь тёмной твари. Госпожа маркиза побежала их спасать, - доложил Северин.
Анри вышел на крыльцо. И где теперь искать ту маркизу? Коты вроде бы и хотели куда-то рвануть, но будто не видели, куда. Сидели. Тянули шеи и мотали хвостами. Впереди у калитки клубилась какая-то серая дымка, и в этой серой дымке не было видно ни маркизы, ни помянутой Трезон, ни женщины с девочкой – родственниц твари. Что за чёрт?
– Понимаете, господин генерал, - быстро говорила девочка, которую Асканио взялся учить магии, - она постучала, госпожа Трезон то есть, и Дарёна открыла.
О чём-то они там быстро поговорили, а потом Дарёна дверь-то прикрыла и пошла к себе, вернулась с Настёной. И они пошли. Мы с Марьюшкой Яковлевной её звали, но в неё как бес вселился! Выскользнула, и вперёд! А потом ещё и те штуки сняла с себя и с Настёны которые ей Женевьева Ивановна дала. Сняла и бросила куда-то во дворе. А потом за ними и Женевьева Ивановна убежала, а сейчас не видно никого!– Северин, что ты видишь впереди? – вдруг некроманту дано увидеть больше?
– Преграду. Можно сжечь, могу и я попробовать.
– Пошли. Асканио, Жак, вперёд.
– Я с вами, господин генерал, - это был Ильин.
– Ваше право, я вам не командир, но от помощи не откажусь.
Они пошли впятером с разных сторон – к той непонятной дымке возле забора, в центре её, если Анри верно помнил, должна быть калитка. Вдруг из той дымки как раздастся вопль, да как захлебнётся! Господи, что они там делают!
Вопль прозвучал, будто выстрел, и будто сигнал, потому что из земли враз возникли и выросли чёрные фигуры. Больше всего это было похоже на нежить, на обычную нежить, с какой случалось биться, и какую случалось жечь. Держать одной рукой трость было неудобно, руки нужны обе, поэтому Анри просто подошёл поближе, вколотил ту трость в мёрзлую землю – получилось, но с толикой магической силы, оперся на неё и сосредоточился.
Анри насчитал десяток врагов – это что, уведённые и убитые той тварью? Ничего так послужной список у рыбака! И чем только ему все эти люди не угодили?
Впрочем, жечь их удавалось ничуть не хуже, чем врагов из плоти и крови. Ограниченная подвижность привлекала к Анри внимание – к нему старались подобраться не только те, кого он сам себе назначил в противники, но и те, кто наступал на Жака и Северина. Впрочем, Северин выпустил из ладони тоненькое щупальце и хлестал им, будто кнутом. От каждого удара на противнике оставался серо-пепельный след, их становилось всё больше и больше.
Жак просто выпускал огненные плюхи одну за одной, тварь напротив него уворачивалась и гнулась, демонстрируя чудеса гибкости и упорства. Но пару-тройку раз он, всё же, попал, и в этого, и ещё в одного. Асканио прицельно разил воинство тьмы слепяще-белыми молниями, они пугались, метались, отпрыгивали и отскакивали, но по ним тоже прилетало. Нежить валилась наземь, потом поднималась, отряхивалась, и шла снова – некоторые уже прямо с дырами от асканиевых молний, но это никак не сказывалось на их подвижности и опасности.
Вот Жак зазевался и дал себя коснуться, и взвыл, но собрался и в ответ разнес ранившую его тварь в клочья. Вот спрятавшийся за бочкой однорукий Ильин тоже сжёг одного из врагов, стало чуть прощё.
Правда, у оставшихся их раны, или что это такое у нежити, начинали понемногу затягиваться.
– Северин, что за ерунда?
– Не знаю, господин генерал, - выдохнул тот.
– Асканио, почему они восстанавливаются?
– Их питает наша тварь.
– Где он засел?
– Не узнаем, пока не перебьём этих.
Это сопротивлялись отчаянно, но их оставалось всё меньше. Вот уже и пятеро, а вот и вовсе трое.
Он возник внезапно, Анри почувствовал – и обернулся. Сзади зашёл, тварь такая. Тварь, впрочем, и есть.
Анри спустил пламя с обеих ладоней, оно красиво объяло фигуру твари, опалило, обуглило, но не убило. Ещё раз – и тоже не убило.
Ильин выпустил несколько молний, но тварь словно поглощала их – ему не было ничего, а вот поручик сначала скрючился возле своей бочки, а потом и вовсе завалился.