Я - сингуляр
Шрифт:
Глава 5
Я скосил глаза на ее крупную пышную грудь, всегда горячую, словно там постоянно разогревается горячее молоко, даже не молоко, а сливки или сметана. Да, Лариска на белом коне с золотым седлом, пришел ее звездный час. Она мне показала как-то ее первое фото в светской хронике: с обнаженной грудью на концерте, а второе фото в зале, когда шла между рядами кресел к сцене, а бретелька сарафана соскользнула с плеча, открыв изумительной формы грудь и, как уверяет наш корреспондент, никаких имплантатов. Едва не ожег пальцы, помогая смутившейся певице водрузить лямку
Она легла рядом, ее умелые пальцы скользнули по моему животу вниз, на губах понимающая улыбка, следит за моим лицом и улавливает смену моих ощущений.
– У тебя все равно сиськи большие, – заверил я. – Это совсем не кажется!
– Этого мало.
– А что нужно еще?
Она сказала рассудительно:
– Я ж говорила, «Покажи сиськи!» устарело, теперь «Дай потрогать!», понял?
– Да, говорила.
– А чтобы трогать, сиськи в самом деле должны быть крупными и плотными. Ну, с этим у меня пока в порядке, но что дальше, Славик? Не знаю!.. Потому пока выжимаю все из старых ресурсов: ищу музыкантов получше, с композитором работаю, чтоб не халтурил, а выдавал песню... сам знаешь, чтоб сердца трепетали!
– Сердца? – переспросил я удивленно.
– Ну да, – подтвердила она, словно только что не рассуждала о выпрыгивающих сиськах. – Это должно быть заложено, а я постараюсь оттуда это вытянуть и вложить в слушающих!.. Думаешь, зря я наняла еще и преподавателя по вокалу?.. Сиськи сиськами, но петь надо!.. Ого, ты готов!
– Да, – согласился я, – заговорить зубы ты не сумела.
– Да, – шепнула она сонно, – тебе все равно придется трахать меня уже спящую.
– Спящая что резиновая... Красота!
– Извини, не могу сосать, сил нет, засыпаю...
– Да ладно, просто повернись ко мне задом.
– Только помни, у меня опасные дни...
– Ничего, я в жопу, – успокоил я, но Лариска уже спала, тихо посапывая и легонько подергивая ногами, как щенок, которому снится, как удирает от большой страшной собаки.
Жалко, что пить воду не грех, говорил как-то умник в старину, вот бы казалась вкусной... Сейчас, к сожалению, в сексе уже все не грех, так что две трети радости потеряно. А то и больше, чем две трети. Запретный плод сладок, а когда не запретный и на каждом шагу вообще даром, то от сладкого начинает воротить даже сладкоежек.
Лариска, умница, едва проснувшись, в темпе ополоснулась, выпила кофе и, чмокнув меня в щеку, бросилась к двери.
– Погоди, – крикнул я вдогонку, – машина под окнами, я тебя довезу.
Она помотала головой.
– Тебе рано!
– А тебе?
– И мне...
– Так чего же?
Она пробормотала, открывая замки:
– Пока сцена пуста, малость покручусь... Надо повторить ряд прыжков, пока никого нет.
– Трудоголик, – сказал я. – Сдвинутая.
В окно я видел, как она прямо возле дома остановила автомобиль, водитель тут же распахнул дверцу, нет такого мужчины, что отказался бы ее подвезти, и Лариска исчезла.
– За работу, – сказал я, – убью дурака, если еще раз открою двери. Или даже откликнусь.
Я подбирал маски, когда в уголке экрана замигала иконка скайпа. Я автоматически
ткнул курсором, еще даже не посмотрел, что там за ник. Донеслась тихая танцевальная музыка, в центре экрана открылось квадратное окно в другой мир. В просторной комнате из кресла с высокой и широкой спинкой, что делает похожим на королевский трон, радостно улыбается молоденькая девчушка с поднятыми кверху косичками с красными бантами.– Привет! – произнесла она щебечуще на английском. – Я Мэри, живу в Детройте. А ты кто?
Я торопливо собрал все знание языка, ответил тоже на английском:
– Я Слав, живу в Москве...
Ее глаза засияли восторгом, детский рот приоткрылся от удивления.
– Правда? Так далеко? С ума сойти... Я никогда ни с кем еще не общалась в Раше.
– А ты давно пользуешься скайпом? – спросил я.
– Давно, – ответила она гордо. – Уже целую неделю!
– Ого, – согласился я и подумал, что для такой малышки неделя еще та вечность, – ты ветеран скайпистов. Динозавр!
– Точно, – сказала она. Ее рука стрельнула в сторону, музыка стала громче, – сейчас я тебе что-то покажу...
Голос звучал так загадочно и обещающе, что я подумал с тревогой, неужто и эта соплюшка будет показывать сиськи, у нее там еще ничего нет, одни бугорки, однако малышка по имени Мэри отодвинула кресло и встала на его месте, неумело покачивая бедрами и улыбаясь зазывно.
Ее тонкие пальчики ухватили за края маечки, потащили вверх, но едва начали обнажаться бугорки, тут же дразняще опустила, словно застеснявшись, и все это время изгибалась в танце, на губах блудливая улыбка, глаза наблюдают за моими движениями.
– Здорово, – согласился я, что за идиот, зачем включал скайп, – танцуешь классно...
– Я рада, что тебе нравится! – сообщила она ликующе. – Ты уже заводишься?
Я поколебался, ужасно не люблю говорить такое, что обижает людей, тем более – женщин, но когда поддакиваю, это обычно заводит меня в такое, что потом выкарабкиваюсь со злостью на себя, и на этот раз я ответил честно:
– Нет.
Она удивилась и явно очень огорчилась, но танцевать и приподнимать маечку продолжала, наконец сняла ее вовсе и заученным движением прожженной стриптизерши отшвырнула в сторону.
Я вежливо похлопал в ладоши.
– А почему? – спросила она обиженно. – Что не так?
– Все так, – ответил я с неловкостью, – я ж говорю, танцуешь здорово...
– А, – догадалась она, – сиськи маленькие?
– Не сиськи делают женщину, – сказал я с бессильной вежливостью, как же, не сиськи, а что же еще, – просто от меня только что вышла подружка, понимаешь?
Она хихикнула:
– Понятно.
– Она высосала у меня даже мозг из костей, – объяснил я, с трудом подбирая нужные слова, – так что у меня все на нуле.
Странно было видеть ее танцующей в небольшом окне, вокруг которого тексты о достижениях нанотехнологий, но танцует в самом деле здорово, есть у девчушки чувство ритма, только вот смущает, что лет ей двенадцать-четырнадцать...
– Понимаю, – ответила она, танцуя. – Думаешь, я не знаю, что это? Я у Джека тоже сосала, но у него пока ничего нет. Это мой братишка. Младший.
– Повезло парню, – пробормотал я.
– Тогда смотри и завидуй, – ответила она задорно.
– Уже завидую.