Я, снайпер

— Брось оружие, — велел стрелок, хотя оба понимали, что у Хорька шансов сделать это не больше, чем снять штаны.

Хорек отпрянул, пытаясь высвободить свое оружие, и высокий ковбой трижды мастерски выстрелил ему в грудь, так быстро, словно из пулемета.

Пули ударили тяжелой кувалдой. В голове у Хорька все перемешалось. Среди какого-то постороннего мусора пронеслись обрывки воспоминаний — половинчатые, нет, четвертичные образы двадцати шести прожитых лет промелькнули подобно быстро тасуемой колоде карт, и последней была мысль о том, что он захлебывается собственной кровью, а на него в упор смотрит лицо его убийцы, прижавшего дуло пистолета ему к горлу и готового выстрелить еще раз, перебивая позвоночник, если потребуется.

— Убирайся в ад, — прохрипел Хорек.

— Непременно, — послышался ответ. — Но только после тебя.

В воздухе, наполненном пороховым дымом, повисла тишина.

Свэггер ногой выбил пистолет-пулемет из-под машины, облегчая поиски полицейским.

Обойдя вокруг накренившейся набок «импалы», он заглянул в салон и увидел Денни, откинувшего изуродованную голову на подголовник, с открытыми немигающими глазами. Кровь у него на рубашке казалась пролитым вином.

— Извини, что так получилось, капитан, — сказал Боб. — Ты был лучшим и заслуживал большего. Клянусь перед лицом Господа, правосудие восторжествует.

Затем он сунул руку в карман, проверяя, на месте ли пластиковый пакет с зашифрованным письмом Уорда Бонсона, и поднялся на ноги. Повсюду из мрака появлялись люди.

«И что дальше?

Если я сейчас не сбегу, то на неделю застряну в Чикаго, объясняясь с местной полицией, и плохие ребята, желающие меня прикончить, будут знать, где я нахожусь. Нужно передать письмо и надеяться, что Бюро вызволит мою задницу, если, конечно, Бюро, то есть Ник, сможет это сделать.

Если я скроюсь, то останусь без помощи, вероятно, меня будут разыскивать в качестве свидетеля, я брошу место преступления, которого не совершал, и мне несколько месяцев придется отвечать на вопросы, после того как эта заварушка будет наконец распутана — если это вообще когда-нибудь произойдет.

Но зато есть одно, чем я смогу заниматься без полицейской опеки.

Я смогу охотиться».

С этими мыслями Боб выстрелил в воздух, разгоняя зевак, нырнул в переулок и в полной темноте добрался до соседнего квартала, прежде чем раздался звук первой сирены.

Глава 29

Поздний вечер в Вашингтоне, машин и пешеходов на улицах почти нет, город заполнили тени, появились даже свободные места на стоянках, большинство предприятий общественного питания, нацеленных в первую очередь на обеденные перерывы, закрылось. Дэвид Банджакс отыскал свободное место у тротуара, оставил машину, прогулялся по Пятнадцатой авеню между М- и К-стрит, обратив внимание на здание на юго-восточном углу, принадлежащее конкурентам. Это был урод семидесятых, характерный для ужасов архитектуры «больших газет» по всему миру. Банджакс с усмешкой отметил, что в редакции «Вашингтон пост» работают допоздна, возможно стараясь не отстать от него в расследовании скандала со снайперами. Однако конкурентов можно не опасаться. Он уже так далеко впереди.

Завернув за угол, Банджакс прошел мимо корейского ресторана и свернул на широкий пандус, ведущий к подземной стоянке в подвале углового здания, примыкающего к редакции «Пост». Стоянка была пустынна, но освещена, и Банджакс, спустившись по спиральному пандусу на два уровня, мимо пестрого сборища всевозможных седанов среднего класса, которые так любят журналисты и редакторы, наконец оказался в самом низу. Ему совсем не понравилось, что нет других выходов, хотя ему вроде ничего не угрожало. И все же дыхание Банджакса участилось, воздух приобрел ледяной привкус, а легкие стали казаться слишком маленькими. Он облизнул пересохшие губы пересохшим языком. Вы уверены, что именно так начинал Боб Вудворд?

В переднем ряду машин мигнули фары. Банджакс приблизился — это была «киа», несомненно взятая напрокат — и увидел за рулем силуэт мужчины. Дэвид кивнул, силуэт кивнул в ответ, но тут в противоположном конце стоянки открылись двери лифта, острое лезвие света рассекло полумрак, и из кабины со смехом вышли две девицы. Дэвид присел между автомобилями и подождал, когда девицы пройдут. «Он действительно думал, что „незаинтересованный“ значит „неинтересный“! — донеслось до Банджакса. — У него точно с головой не в порядке. Как тебе это нравится?» Сейчас они сядут в стоявшую неподалеку машину, заведут двигатель и уедут. Корректоры! Повсюду одно и то же!

Когда автомобиль скрылся на пандусе, Дэвид шагнул к таинственной «киа» и с одобрением, но и с веселым смешком отметил, что неизвестный в темных очках и в фетровой шляпе с широкими полями. Дэвид открыл было переднюю правую дверь, но услышал:

— На заднее сиденье, пожалуйста, с этой стороны. Я буду смотреть на вас в зеркало. Вы же должны опустить глаза вниз и не оглядываться.

Судя по всему, Джон Ле Карре стал модным писателем. Происходящее напоминало шпионский роман. Не тот ли, где пешку устраняют из пистолета 22-го калибра с глушителем? Или тот, где пешка чудесным образом избегает убийцы, спасается бегством, но каким-то образом все-таки отправляет правительство в отставку, а плохих цереушников — за решетку, после чего получает Пулицеровскую премию и пишет бестселлер, и все это на трехстах пятидесяти страницах?

Дэвид подчинился.

— Смахивает на мелодраму, вы не находите?

— Давай так, приятель, умники мне не нужны. Я знаю, что ваша братия любит шутить, но лучше оставь свои идиотские остроты при себе и занимайся делом, тогда мы поладим. Это не кино, твою мать.

— Я все понял.

— Брось диктофон на переднее сиденье.

— Я…

— Брось диктофон на переднее сиденье.

Банджакс вытащил диктофон и положил на переднее сиденье.

— А теперь брось на переднее сиденье второй диктофон.

— Но я…

— Брось второй диктофон на переднее сиденье.

Банджакс выполнил и это условие.

— Понимаете, возможно, мне придется предъявлять доказательства того, что наша встреча имела место.

— Заметь, я их не выключил. Я их тебе верну, если приду к выводу, что ты профи, а я не выдал ничего лишнего.

— Хорошо. Разумно. Итак, что у вас есть для меня? И кто вы такой?

— Кто я такой, к делу не относится. Тот или другой — какая разница? Может, я курьер, ревизор или бандит. Ты этого не узнаешь. Но у меня есть для тебя один подарок, как я и обещал. Просто поразительно, каких успехов ты добьешься благодаря моей щедрости.

— Не сомневаюсь, для вас тоже будет какая-то выгода. В этом городе ничто не бывает бесплатным.

— Гм, а ты быстро учишься, — усмехнулся незнакомец.

Ловким движением, словно ему приходилось это проделывать много раз, он швырнул на заднее сиденье конверт из плотной бумаги, и тот опустился прямо рядом с Банджаксом. Журналист успел заметить, что неизвестный в перчатках.

— Можно открыть? — спросил Дэвид.

— Не здесь. В конверте ксерокопии внутренних документов ФН, из отделения в Южной Каролине, речь в них идет об отношениях с агентом ФБР Ником Мемфисом, оказанных им услугах, выплаченных ему вознаграждениях и прочем.

— Откуда, черт побери…

— Мы не дилетанты. Ты имеешь дело не с доморощенными хвастунами, которые любым способом хотят урвать минуту в вечерних новостях. В вечерние новости отправишься ты, а не мы.

— Как я смогу проверить подлинность этих документов? Обязательно нужно установить их подлинность.

— Это уже твоя проблема. У нашего человека не было времени заверить копии нотариально.

— Послушайте, все это надо сделать быстро. Я…

— Господи. Так, давай подумаем. Ты можешь воспользоваться законом о свободе информации и потребовать у ФБР официальную заявку, отправленную ФН, где содержится просьба предоставить необходимые материалы для участия в контракте на поставку снайперских винтовок. И тогда останется только сопоставить шрифты. Или вот что. Поскольку время поджимает, найди кого-нибудь в Бюро, кто сольет тебе эти документы без всякой канители с законом о свободе информации. Ты добудешь их сам, не через нас — вот и гарантия подлинности. Сравни шрифты. Если получишь совпадение, это докажет, что официальная заявка ФН и внутренние меморандумы напечатаны на одном и том же принтере.