Я стану Бабой Ягой

– Прощу прощения, за свое опоздание.

– Да это я виноват, поздно предупредил его. – С плохо скрываемой гордостью посмотрел на сына Водяной старший.

Бабушки защебетали о том, как они рады видеть Володеньку. Ядвига смущенно улыбнулась. Русалки, пряча глаза, радостно улыбались, стараясь поставить приборы с дичью перед Володенькой, поправить салфетку, налить вина, суетились до тех пор, пока на них не шикнул Водяной старший:

– Вон отсюда, селедки! – Крикнул на русалок, и сердито посмотрел из-под кустистых бровей Водяной. – Расщебетались тут! Всех немыми сделаю на месяц! Как сплетничать будете?

Русалки сделали вид, что испугались гневного Водяного, выбежали из столовой. Недовольный Водяной встал, и сам разлил вино по бокалам.

– Pinot Noir, бургундское. – Все еще ворчливо произнес он. – Самое подходящее к дикой утке. Французский Водяной пожаловал. Ха, - рассмеялся он, вспомнив что-то забавное, - намедни, обедали с Водяными, французским и итальянским. Давай французугощать нас лягушачьими лапками. И объяснять, что только их, французские лягушки самые восхитительные, что бедро лягушки можно сравнить с бедром нимфы, так оно прекрасно и нежно. Особенно сейчас, весной, когда у лягушек гон. Итальянец прям вскипел весь, чуть не подрался, рассказывая, что их Пьемонтские и Ломбардийские лягушки наиболее нежные, и сравнить их можно только с нежнейшими бедрами Сирен. Дураки. – Удовлетворенно усмехнулся Водяной. – Самые лучшие лягушки у нас на болотах, как поют, как поют по весне, пакостницы! Их не есть надо, а слушать.

– Папа. – Володенька мягко улыбнулся. – Думаю, дамам не интересно о лягушках.

– Хм… - недовольно поджал губы Водяной, - а о чем дамам интересно? – Он въедливо посмотрел на сына.

– Вино чудно сочетается с уткой. – Улыбнулась Ярина Мирославовна.

– А я не пробовала лягушачьи лапки. – Смущенно сказала Ядвига. – Даже не представляю, на что похоже.

– Курица, да и только! – Воодушевился Водяной. – Правда итальянец, послал за котлетками из лягушек и крабов, тоже ничего. Потом они еще про вино, часа два спорили, подходящее к лапкам и котлеткам. – Водяной хмыкнул. – Лягушатники, что с них взять!

За уткой последовал десерт, кофе и ликер.

– Старой закалки Водяной, - усмехнулась бабушка, - обед по всем правилам века осмнадцатого. Все куртуазно! [2]

– По правилам надо и променад устроить. – Не остался в долгу Водяной. – Я в своем музеуме поменял экспозицию, новые экспонаты выставил. Кое-что в карты выиграл у итальянца с французом. Хотя есть подозрение, по поводу одного экспоната, что француз мне специально его проиграл, из-за спора с американским водяным. Да, да, скорее всего так и есть.

– Ну, пойдем, похвастаешься своими новинками! – Решительно встала бабушка из-за стола. – Надо пройтись.

Вся компания чинно последовала за Водяным, он водил их из зала в зал, показывая сундуки с сокровищами, разрушенные временем и снарядами корабли.

– Это у меня греческий зал. – Водяной остановился на пороге огромного зала. – Не умеет Посейдон в карты играть! Все подводные статуи острова Крита продул! – Довольно усмехнулся Водяной.

Ягги и Марко чуть отстали от остальных.

– Это такая забава у Водяных, - начал объяснять Володенька, - играют в карты на еще не найденные морские и речные сокровища. У каждого свои закрома, где они хранят самые большие клады. Раньше корабли часто тонули, с золотой казной, в реки, болота клады прятали. Почему их найти не могут? Потому что папенька, например, у меня коллекционер – все себе в дом тащит. А что надоест, наиграется – или проиграет в карты, или обратно вернет в воду. Тут, бывает, и найдут сокровища люди. Только мало, кому везет.

– Это значит, что если есть предание, о том, что на дне озера или реки лежит клад, а его ищут много лет и найти не могут… - удивилась Ягги.

– Значит, он у папеньки стоит. А как надоест, или мода на него пройдет, он его на место вернет. Возможно, и сможет его тогда кто-то отыскать.

– Интересное развлечение у вас.

– Нет, это у стариков, они все еще клады делят, ссорятся как дети в песочнице. Зачем французский водяной папеньке в карты продул? Потому что с Чальчиутликуэ [3] не могут клад поделить который век. Французский корабль, затонувший у берегов Америки, кому принадлежит? Воруют друг у друга, ссорятся, как малые дети. А так и Богине француз насолил и клад спрятал. Там, века через два, поутихнет гнев Чальчиутликуэ, он и отыграет свой клад обратно у отца.

– А Водяной знает? – Удивилась Ядвига такой стратегии.

– Да, конечно знает. – Махнул рукой Марко. – Сам так же делает.

– А что, на клады тоже мода бывает?

– Сами себе придумывают, папенька гоняет анчуток по всем своим водам, разыскивать что-то этакое, чего не у кого нет. Найдет – хвастается, точнее, приглашает на обед, как француз с лягушками - похвалится, посплетничать, поиграть. За столько прожитых лет у них, осталось совсем мало удовольствий, которые приносят радость.

– А ты? – Ягги посмотрела в глаза Марко. – Ты тоже коллекционируешь?

– Нет. Я работаю. У Водяного много работы. – Марко пожал плечами. – Если и найдется что то, то я папеньке в коллекцию отдаю, пусть радуется. Хотя есть одна вещь, показал папеньке, но не отдал. Он обиделся, ворчал долго, но я не смог отдать.

– Что это? – Удивилась Ягги.

– Перстень. Я нашел его в устье Охты, там стояла крепость Ландскрона или Венец земли. Построена в 1300 году шведами, а разрушена в 1301 году русскими.

– Сейчас и не узнать, кому принадлежал этот перстень?

– Ну почему же, вода хранит всю информацию. Мне очень понравился перстень, хотя он и выглядит грубоватым – необработанный голубой камень, но дивной чистоты, видимо, просто отколот от большего кристалла.Серебряная оправа, вся в цветочном орнаменте. Я посмотрел, чей это перстень. Он принадлежал Биргитт, молодой жене Торкеля Кнутссона, основателя Ландскрона.

– Тебе очень понравилась Биргитт? – спросила Ягги.

– Да, она похожа на тебя. Я вернулся в тот момент, когда кольцо соскользнуло с ее руки в воду. Она поссорилась с мужем, ей нравилось жить в Ландскроне, а его ждала корона и плаха. А еще раньше ее ждала смерть. Она предчувствовала это, и не хотела уезжать. Поссорившись с мужем, она пришла на берег реки, плакала и смотрела в воду. Вода уносит страдание. – Марко вздохнул. – Я смотрел на нее сквозь время и воду. Она наклонилась, поиграть с пескарем, кольцо соскользнуло с пальца. А достать его она не смогла.

– Это грустная история. Неужели я такая же грустная? – Тихо спросила Ягги.

– Это пройдет. – Сказал Марко. – Вода уносит страдания.

Они постояли молча, наблюдая, как бабушки рассматривают сокровища Водяного. Побродив по бесконечным залам, вся компания устала и вернулась в столовую.

– А не испить ли нам кофе? – Предложил Водяной старший.

Бабушки облегченно вздохнули, устав от блужданий по дому.

– Думаю, лучше шампанского. – Встал Марко.

– По какому случаю? – Обрадовался Водяной и с надеждой посмотрел на сына.