Я стану твоим ангелом
Шрифт:
– Бабушка в доме.
Отец поставил меня на землю и отошел в сторону, открывая обзор. Неподалеку от пологого берега озера, среди высоких вековых елей расположился маленький деревянный домик. На его крыльце, держа в руках мой любимый клюквенный пирог, стояла бабушка Мэри и мило улыбалась.
Моя душа ликовала.
Они вернулись ко мне!
Вернулись! Вернулись! Вернулись!
– Идем с нами, Беллз. Бабушка испекла твой любимый пирог. В доме тепло и уютно, а у тебя уже щечки
– Белла… - окликнули меня обеспокоенно.
Эдвард, конечно же, Эдвард. Как я могла про него забыть?
– Мам, я сейчас. Мне нужно поблагодарить Эдварда. Он так много для меня сделал.
Нехотя отпустив мамину руку, я подбежала к стоявшему и наблюдавшему за всем в сторонке Эдварду.
– Извини, я совсем про тебя забыла… Я должна тебя поблагодарить! Спасибо. За все. За заботу, поддержку, за твою доброту. Теперь ты, правда, можешь носить звание моего личного ангела-хранителя.
– И, тяжело сглотнув, наконец, подняла виноватый взгляд на молодого человека. Мое сердце сжалось от боли – Что… что такое?
Эдвард стоял напротив меня недвижимой каменной фигурой.
Его зеленые, некогда искрящиеся светом глаза плакали. Нет, я не видела слез, не слышала рыданий и всхлипов, но этот взгляд… живой и искренний…
Казалось, в нем навсегда поселилась мука, вселенская печаль и… снедающее изнутри чувство вины.
Эдвард подошел ко мне практически вплотную, присел на корточки и, взяв за руки, прошептал:
– Прости меня.
Я смотрела на прекрасного юношу немигающим взглядом. Он заботливо растирал мои ладони и согревал их своим горячим дыханием. Никогда раньше простое прикосновение рук так не согревало мое сердце.
– За что? Я не понимаю.
Молодой человек молчал, тщательно подыскивая нужные слова. Осознание пришло в голову только спустя несколько секунд.
– Ты... что, уходишь? Нет, Эдвард, пойдем вместе с нами в дом.
– Я обернулась и посмотрела на родителей. Мама и папа согласно закивали. – Смотри, родители тоже не против!
По щеке Эдварда незаметно скатилась кристально чистая слеза.
– Я не могу, Белла. И ты… тоже. Пора возвращаться. Мы с тобой и так нарушили слишком много правил.
– Почему? – Я резко выдохнула и сделала шаг назад. – Эдвард… Это Рождество стало самым счастливым Рождеством в моей жизни. И я хочу, нет, я настаиваю…
Он нежно погладил мою щеку костяшками пальцев. Я с наслаждением прикрыла глаза.
– Всегда помни, что говорила тебе твоя мама, Белла: звезды, сияющие на небосводе – это глаза ангелов. Так глубокой ночью они присматривают за людьми и оберегают их сны от злых сил. Я всегда буду оберегать тебя. Только верь. – И, все еще не отводя от меня внимательного взгляда, указал на небо.
Я подняла голову и вгляделась в бархатно-черное ночное небо. Надо мной, мерцая и дрожа миллиардами постепенно затухающих искр, падала звезда.
–
Прости, что не могу продлить этот краткий миг чуда. Прости…– Пожалуйста, нет…
Я видела позади Эдварда огромные золотые ворота, метра четыре в высоту - не меньше. И все вокруг белым-бело. Это был не снег, от которого обычно режет глаза. На коже я ощущала лишь тепло, но никак не пронизывающий холод. Под ногами - мягкую вату, а не то холодное и колючее ледяное одеяло. Раздался тихий скрип, и кованые створки ворот приоткрылись.
– Не уходи!
– Мы все всегда с тобой, Белла. Я всегда с тобой. За твоей спиной. Стоит лишь только обернуться.
В этот момент теплые губы Эдварда коснулись моего лба и я… проснулась.
Напряжение, витавшее в воздухе небольшой комнаты, казалось настолько плотным, что его можно было резать ножом. Ни я, ни миссис Свон не находили слов, чтобы вновь начать разговор. Я, склонив голову на бок, снова и снова переводила задумчивый взгляд от шкатулки к фигурке ангела, фантику от конфеты, билету на самолет и этикетке.
Глаза зарезало от поступивших слез. Слишком тяжело. Тема, затронутая старушкой, казалось, вскрыла давно зарубцевавшуюся рану в моем громко стучащем сердце. Рано потеряв родителей, я тоже осталась сиротой, но…
Нет… невозможно. Невозможно!
Неожиданно раздался тихий стук в дверь, заставивший меня и миссис Свон вздрогнуть.
– Миссис Свон? Мисс Каллен? Все в порядке? – звучный голос Марианны прогремел в погруженной в звенящее молчание комнате, как гром среди ясного неба. – Праздничный ужин уже готов.
– Все хорошо, Марианна, – отозвалась хозяйка дома, изо всех сил пытаясь скрыть дрожь в голосе.
– Можешь идти. Мисс Каллен к вам спустится, как только закончит процедуру.
И только после того как шаги экономки за дверью стихли, миссис Свон обратилась ко мне нерешительно и даже боязливо:
– Зря я тебе все это рассказа, Ренесми. Зря…
Я закачала головой и отвернулась в сторону.
– Нам действительно пора начать процедуры Миссис Свон.
– Подожди! Может, это покажется странным, но как только ты переступила порог моей комнаты… Я как будто увидела в твоих глазах свое отражение. Ту самую семнадцатилетнюю Изабеллу Свон, запутавшуюся в сетях злодейки-судьбы, сломленную, не видящую выхода. Та же боль, те же печальные омуты…
– Не нужно лезть ко мне в душу, - огрызнулась я, сильнее сжав пальцами подлокотники кресла.
– Что было дальше, миссис Свон. Что. Было. Дальше.
– Ты действительно хочешь узнать?
– Хочу…
Второй раз я проснулась на том же диване, с такой же ноющей головной болью, мучительным чувством жажды - явными признаками похмелья.
– Выключите свет, – простонала я, зарывшись в подушку лицом. – Слишком ярко.
Ощущение дежавю не покидало меня ни на минуту. Поворочавшись с одного бока на другой, я наконец-то успокоилась, уставившись пустым взглядом в белоснежный потолок.
Сон. Мой сон… папа, мама, Эдвард.