Я стану твоим врагом

После ужина их попросили в смежную залу, где лакеи уже расставили столики для игр и шахматных партий, а ведущие из залы двери на террасу были гостеприимно распахнуты для любителей подышать свежим воздухом.

Марион старалась не упускать принцессу Таиру из виду, но ей уже предложил руку принц Орест, уводя для беседы на один из диванчиков, и присоединившиеся к ним высокопоставленные гости окружили их, стремясь выведать как можно больше о будущей королеве. Крон-принц Андоим удалился с приближенными на террасу, и не подумав уделить время своей невесте, и полный непонимания взгляд Таиры то и дело выискивая его среди толпы.

Устин Максимилиан не дал заскучать новым дамам: подцепив каждую под локоть, пожилой граф увлек из за собой к игральным столам, усадив Гелену за игру, и с азартом погрузившись в процесс. Это, впрочем, не мешало Устину участвовать в разговорах столпившихся у их стола придворных.

— Граф, — приблизившаяся к их столику рыжеволосая дама слегка склонила голову, с любопытством разглядывая новые лица среди придворных. — Представьте нас своим очаровательным спутницам.

— Её светлость герцогиня Гелена и её милость баронесса Марион, — поочередно кивнул на каждую толстяк, едва отрываясь от игральной доски. — Её сиятельство, маркиза Доминика… Оглская.

— Герцогиня, — склонила голову маркиза, тотчас переключив внимание на Марион. — Баронесса, мы много наслышаны о вас. Светлый герцог Ликонт вспоминал о вас за ужином. Это так прискорбно, что вы вынуждены сидеть столь далеко от центра…

Марион натянуто улыбнулась.

— Весьма.

— Но ведь вам приходилось терпеть и не такое, не правда ли? — приторно улыбнулась новая знакомая, тряхнув рыжими кудрями. — Десятилетие удерживаемого… низшего дворянского титула баронессы вряд ли затмит полунищенское существование простолюдинки. И уж в той, прежней жизни, у вас наверняка случались казусы и похлеще…

— Случались.

— Полноте, маркиза! — окликнул леди Доминику граф, бросая сочувственный взгляд на Марион. — Эта женщина — живая легенда! О силе и воинском умении леди Марион ходят самые невероятные истории! Ведь правду говорят, что на поле боя вы в состоянии справиться с несколькими мужчинами?

— Но она не смогла справиться с одним Ликонтом в поединке, — не дав Марион ответить, быстро вставила Доминика, с насмешкой глядя на баронессу. — О, не удивляйтесь, леди Марион! Нам уже известны все пикантные подробности реннской жизни.

— И я догадываюсь, от кого, — сухо проговорила Марион.

Чужое присутствие за спиной она ощутила сразу, вдруг, как ощущают на себе липкий взгляд со стороны. Её окатила знакомая волна дрожи и нехорошего предчувствия: он стоял за её плечом, почти обдавая теплым дыханием, так невыносимо близко, так опасно…

— Вы как никогда прекрасны этим вечером, леди Марион, — произнес глубокий голос, и ей пришлось обернуться. — Я восхищен тем, как быстро у вас отросли волосы. Или мы вновь обязаны отдать должное мастерству вашей камеристки?

Леди Гелена оторвала голову от игры, напряженно всматриваясь в окруживших баронессу придворных: как вороньё, они слетались на добычу, как шакалы, выжидали, пока жертва не даст слабину. Скопление вражеских сил вокруг баронессы было необычайным, и Гелена не знала, радоваться ли тому, что она сама избежала подобного внимания, или переживать, ведь порвав в клочья репутацию баронессы, они не преминут переключиться на герцогиню.

— Вы мне ничего не обязаны. Генерал.

Нестор качнул головой, без улыбки рассматривая стоявшую перед ним женщину. Вот она, та, из-за которой он лишился руки, вот она, оставившая уродливую отметину на его лице. Такая уверенная в себе, несгибаемая, удержавшаяся на ногах после множества ударов, выдерживавшая один неприятный сюрприз за другим. Леди Марион держалась превосходно, отточив умение отражать сыплющиеся на неё камни ещё при реннском дворе. Даже в пылу битвы, на поле боя под стенами Пратта, не казалась она ему такой сильной.

Быть не может! Он только что… подумал о ней с… уважением?

— Вам, леди Марион, я просто обязан, — тихо проговорил он, — вернуть долг.

Синяя баронесса верно истолковала его взгляд, скользнувший вниз. На месте отрубленной правой кисти красовалась металлическая перчатка, скрывавшая дефект.

— Долг? О каком долге говорит герцог? — включилась в беседу леди Доминика, заинтересованно глядя то на Марион, то на Ликонта.

— Должно быть, генерал никак не может себе простить овладевшей им слабости во время нашего танца в реннском дворце. Его светлости стало нехорошо, его буквально вынесли на руках, — поделилась Марион, не отрывая глаз от окаменевшего лица генерала.

— О, герцог, так это правда? В таком случае, вы просто обязаны извиниться за своё поведение и исправиться на ближайшем балу!

— Ну что вы, я прощаю генералу его слабость, — поспешно скзала Марион. — Танец — это не военный марш, кто угодно может сомлеть.

— Я настаиваю, — глухо проговорил Ликонт, сверля её взглядом. — Надеюсь, вы не откажете мне в чести.

— Отказать вам, герцог? — расхохоталась леди Доминика, призывно тряхнув кудрями. — Я не встречала ещё ни одной женщины, способной на это! А скажите, баронесса, — обернулась уже к Марион герцогиня, — вы ведь служили у императрицы все эти годы. Особая помощница, не так ли? О, всё только между нами! Как же её величество императрица смогла отпустить такого незаменимого, как вы, человека? После стольких лет верной службы? Вы попали в немилость?

— Незаменимых людей не бывает, герцогиня, — нашла в себе силы улыбнуться Марион. — Вы умная женщина, вы должны это понимать и без вопросов.

Глаза Доминики заинтересованно вспыхнули, и герцогиня умолкла, искоса поглядывая на баронессу. Взгляд леди Оглской то и дело возвращался то к Ликонту, то к баронессе, пока на губах маркизы не заиграла понимающая улыбка.

— А как ваш сын, леди Марион? — вновь обратился к ней Нестор. — Не скучает по дому?

— Прошу прощения, — Синяя баронесса обернулась к леди Гелене, поклонилась графу, кивнула маркизе, полностью игнорируя вопрос герцога, — меня ожидает её высочество. Приятного вечера, господа.

Она не видела вспыхнувшего лица генерала, не заметила дружелюбного прощания добродушного графа и жеманных жестов Доминики — Таира и в самом деле уже бросала на баронессу призывные взгляды, и она поспешила к ней. Марион улыбнулась окружившим принцессу придворным, поклонилась августейшему Оресту, склоняясь к Таире.

— Я устала, — одними губами прошептала юная принцесса ей на ухо. — Хочу уйти.

Марион кивнула, выпрямляясь и жестом подзывая леди Гелену. Таира поднялась, и принц Орест тотчас направился к террасам, предупредить про её уход своего старшего брата, крон-принца Андоима, за целый вечер ни разу не обратившим внимания на свою невесту. Таира попросту устала встречать не то насмешливые, не то понимающие взгляды придворных, устала ждать обходительности от жениха — и едва удерживала в себе напряжение, не давая ему прорваться наружу унизительными слезами.

— Вы уже покидаете нас, ваше высочество? — вышедший из террасы Андоим догнал их уже у выхода из залы. — Так скоро?

— Я устала после переезда, — одними губами улыбнулась Таира, не глядя ему в глаза. — Прошу меня извинить.

— Конечно, конечно. Доброй ночи, ваше высочество, — Андоим склонился к протянутой руке, поцеловав холодные пальцы. — Увидимся утром.

Они покинули залу, и Марион спиной чувствовала чужие взгляды, направленные им вслед. Какая жизнь ждала их в чужом дворце, где у каждого был свой угол — кроме них? Синяя баронесса предпочитала не думать об этом. Первым делом следовало утешить Таиру — огромные серые, непонимающие глаза принцессы уже блестели от наполнившей их влаги — а затем… дожить до утра.