Я стерва, но зато какая, или Сильная женщина в мире слабых мужчин

– Генрих, я умом всё понимаю, но не могу отделаться от комплекса неполноценности.

– Отбрось все сомнения. Стань более уверенной. Ты всегда уверяла, что раньше была отъявленной стервой, а мне, если честно, в это не верится. Иногда кажется, ты на себя наговариваешь, чтобы придать значимости. Может, это оттого, что, когда я с тобой познакомился, ты была забитым, несчастным существом.

– Это болезнь меня такой сделала.

– Болезнь в прошлом. Учись жить по-новому и попробуй стать свободной в душе. Твоя внешность должна гармонировать с твоим внутренним миром. Если хочешь быть счастливой, веди себя так, как это делает счастливый человек. Будь готова к переменам. Ничего не бойся. Я рядом. Вместе мы сила. Трудности объединили нас больше, и мы стали друг другу ещё роднее. Жизнь продолжается. У сильной девушки должны быть сильные желания.

– Генрих, по ночам мне почему-то снится моя могила.

– Какая ещё могила?

– Ну, моя... та, которая в Москве. Я никогда на ней не была, но отлично представляю, как она выглядит, какой у меня памятник и какая на нём фотография. Я даже иногда чувствую холод могильной земли.

– Девочка моя, со временем всё пройдёт и забудется. Нужно попить успокоительное.

– Спасибо тебе за понимание и заботу.

Генрих вёл машину, а я откинулась на спинку и любовалась природой. Мы проезжали красивейшие леса и многочисленные озёра, перемежающиеся с ухоженными полями. К этому времени урожай был уже убран, и на полях оставались только большие рулоны соломы, упакованной в полиэтиленовую плёнку и аккуратно уложенной. А ещё мы миновали очень много площадок для гольфа. Генрих пояснил, что популярность его растёт с каждым годом. Да и дело это прибыльнее, чем выращивание хлеба или овощей, ведь с продуктами питания в стране проблем нет.

Через несколько минут я закрыла глаза и стала вспоминать Анфису... Она была неординарной женщиной и этим цепляла мужчин. Она была слишком непредсказуемой и своевольной, свободной и независимой как внутренне, так и внешне. Умела выделиться из толпы и держать мужчин в напряжении. Чётко контролировала свои чувства и заставляла окружающих считаться с собой. Она знала вкус и аромат жизни. У неё был взгляд как омут. Она умела оцарапать влюблённое сердце. С мужчинами обставляла всё так, что им было мало одной постели и они тут же подыскивали для неё местечко в душе, и она занимала в ней достаточно сильные позиции. Анфиса никогда не скрывала, что любит играть мужчинами. Считала себя сильной, потому что позволить себе быть по-настоящему циничной может только несгибаемая личность.

Нынешнее время требует циничности, иначе не выживешь. Анфисе становилось смешно, когда окружающие начинали упрекать стерв или сильных женщин. Она считала, что стервы честны с окружающими, а «белые и пушистые» лицемерны и фальшивы.

Анфиса хотела получить от жизни всё... Уж онато знала, что быть стервой – высокое искусство. Безжалостно уничтожала чувства и пряталась, выстраивая незримую стену между собой и мужчинами, которые хотели с ней отношений. Мало кто мог заставить её спрятать коготки.

Наталья Габриэлсон была совсем другой. Закомплексованной, испуганной, очень зависимой и скромной. А быть может, даже забитой. Она не могла, как Анфиса, внутренне ощущать себя яркой, роковой и особенной. Она навсегда запомнила то страшное время, когда уродкой пряталась в четырёх стенах...

Я до сих пор не понимала, почему из массы красивых и интересных девушек Генрих выбрал именно меня. Вот Лена, которая выгнала меня из его дома... Ведь он отказался от неё ради такого неприглядного и несчастного бесформенного существа...

Генрих – завидный жених. Солидный, уважаемый, состоятельный, известный врач. Сколько девушек мечтали покорить его сердце... Желание забиться под чьё-то крылышко, спрятаться за чьюто сильную спину и переложить свои многочисленные проблемы на чужие плечи присуще каждой женщине. Наталья Габриэлсон должна быть очень счастливой, ведь ей завидуют многие. И многие хотели бы оказаться на её месте. Никто не знает, чем заплачено за то, что имеет она...

– Ну вот и приехали, – перебил мои мысли Генрих. – Добро пожаловать в Стокгольм.

В Стокгольме мы разместились в самом дорогом, солидном и фешенебельном отеле, поблизости от одной из главных пешеходных улиц, Кунсгатан, цветочного и овощного рынков. Рядом с отелем – крупнейший концертный зал, где ежегодно объявляют нобелевских лауреатов. Когда мы пошли в торговый центр, я увидела у обменного пункта двух русских. Они бурно восхищались: мол, уникальный обменный пункт, российский рубль здесь обычная конвертируемая валюта, которую можно обменять на шведские кроны, а те, в свою очередь, обратно на рубли или на любую другую валюту.

Меня поразил цветочный рынок. Море великолепных цветов, а главное, нужно видеть, с каким удовольствием и вкусом их здесь покупают. Покупают не только для торжественных случаев, а больше из-за любви к цветам, из-за отношения к ним как к обязательным спутникам быта.

Вечером мы сидели в кафе на набережной большой реки. Затем любовались панорамой Старого Города. Меня поразил интересный дизайн в шведском магазине модной одежды. Стволы берёз, а на ветках деревьев висят вешалки с платьями, слышно пение птиц и пахнет лесом... В центре зала стояла большая скамья из сколоченных досок. Когда я поинтересовалась у Генриха, почему такой необыкновенный дизайн, он сказал, что таким образом шведы воспитывают любовь к лесу. Ведь это страна леса и воды. Здесь есть ощущение простора. Здесь очень много лесов.

Я с любопытством рассматривала сердца из веток на входных дверях старинных домов. Меня очаровало, что шведы не зашторивают окна, все их квартиры как на ладони. Когда я спросила Генриха, зачем они зажигают маленькие светильники на подоконнике в каждом окне и не задёргивают окна шторами, муж сказал, что у этих светильников есть своя история. В Швеции много месяцев темно и сыро: зимний день короток, до января хлещут дожди. Огонёк лампы поднимает настроение. Даже врачи рекомендуют лечить осеннее уныние под электрической лампой. Таком образом шведы создают ощущение праздника.

Я не могла не восторгаться чистотой и порядком в городе. А также прониклась национальными чертами шведов – терпимостью и бесконфликтностью. Жители этой страны во всём и всегда поддерживали нейтралитет. Кстати, учёба в местных вузах бесплатная.

Каждый день, проведённый в Стокгольме, мы открывали для себя что-то новое. По вечерам Генрих ложился с ноутбуком в кровать и работал. Что поделать – трудоголик. А я сидела на террасе, смотрела на фонарики в окнах и думала: «Вот бы всё это показать маме и Владу...»

А ведь у Влада сегодня день рождения...

Не удержавшись, я прошла мимо Генриха в ванную комнату, включила воду, взяла свой мобильный и по памяти набрала номер брата. Хотя прошло пять лет, я отчётливо помнила все номера. Услышав до боли знакомый голос, ощутила, как из глаз полились слёзы, и прошептала:

– Влад, это я.

В трубке воцарилось молчание, и я почувствовала, что брат замер.

– Кто это?

– Это я. С днём рождения!!! Ты один? – Я очень боялась: вдруг мама рядом.