Я стройнее тебя!

Зои отвела меня в сторону.

— Нам надо поговорить.

Я слышал дыхание Бетти, но не видел ее. Даже стоя в коридоре, я ощущал, как к запаху еды примешивался аромат ее духов, туалетного мыла и шампуня. Рядом была еда, и это меня отвлекало и вызывало мое любопытство. Я думал о моей Зои, а Зои — о чем она думала? По-видимому, моя любимая чем-то терзается. Теперь, когда все мое внимание было приковано к ней, она колебалась. Что-то хотела мне сообщить, но не знала как. Мы неподвижно стояли в коридоре хлева возле загона для коров, в котором находилась еда и еще эта невидимая женщина, и все это было связано между собой, но никто ничего не объяснял. Я тихо спросил:

— Зои, зачем мы сюда пришли?

— Мне казалось, что вдвоем мы сможем ее отсюда вытащить, — ответила Зои. — Я думала, что мы вместе спасем ее и убежим, но теперь…

Из стойла раздался нежный голосок Бетти:

— И как? Я же слишком огромная, и меня никуда не спрятать?

— Мы справимся! — Я понимал, что мне не догадаться, из-за чего расстроилась Зои. — Но теперь… — Она беспомощно повернулась ко мне. — Теперь, когда ты и Преподобный Эрл…

— Я его ненавижу. — Я неожиданно понял, что это так.

Бетти сказала:

— Ладно, раз уж ты нравишься Зои, смотри.

Я заглянул через шершавую стену из досок два на четыре, которой было огорожено стойло. Она была там, внизу, утопала в озере розового шелка. Если можно сравнить хлев с отелем, где есть одноместные и двухместные номера, то подруге Зои по имени Бетти достались апартаменты. На стенах из необработанных досок висели розовые бархатные покрывала, а вместо пола был булькающий матрас с атласной простыней. На нем лежала женщина, заполнявшая собой почти весь загон, та, чье пение мы слышали, та, которая подарила нам все великолепные кушанья для наших ночных оргий в пустыне. Зои была права: личико у нее было очень симпатичное. А сама женщина была огромной.

Мне было безумно трудно подобрать уместную фразу. «Как. Хм». Нельзя же сказать этой женщине: «Как поживаешь?» или «К… Хм. Как ты здесь оказалась?»

— Чего только не случается. — Даже вздох ее был огромен.

Но Зои была рассеянна и огорчена. Она кусала себя за костяшки пальцев, как это с ней бывает, придавала лицу разные выражения, готовясь заглянуть за край загона. Наконец она произнесла:

— Бетти, что здесь делал Преподобный Эрл?

Голос Бетти был громок и прекрасен. Это говорило ее разбитое сердце.

— Ах, Зои, я думала, ты знаешь!

— Хочешь сказать, вы с ним?..

— Он говорит, что любит меня!

— Бетти, почему ты мне ничего не говорила?

— Прости, Зо. Я боялась услышать твое мнение.

Как я понимаю, эта огромная женщина — пленница Преподобного Эрла, хотя, может быть, она его любовница; никогда я не видел более тучных женщин, чем Бетти, подруга моей милой Зои.

Зои застонала.

— Ах, Бетти.

— Прости.

— Ах, Бетти, только не Преподобный! — Зои тоже была убита горем. Как будто кто-то предал ее лично. — Как ты могла?

Я стиснул зубы.

— Как он мог?

Есть вещи, которые женщины понимают без слов.

— Дело не в сексе, — сказала Бетти.

Она была по-своему прекрасна, колышущаяся в своем розовом наряде из шелка, любезно предлагавшая нам жареную утку, свинину и торт «Английский трюфель», который она приберегла на случай прихода гостей, но при всем обаянии Бетти, при ее отличных манерах, мне было неловко и страшно.

— Все это. Все это! — Я размахивал руками и не мог остановиться. Я не знал, о чем хочу ее спросить. — Зачем он это делает?

Она щелчком отбросила какую-то бумажку.

— Ты это насчет Сильфании? По трем причинам.

— Нет. Я вот про это. Вся эта еда, и ты здесь, в хлеву. — Я посмотрел на эту огромную красивую женщину, лежащую в коровнике. Она-то и была непристойной тайной Преподобного Эрла, и по этой причине он ее и любил, — я же знал, что этот проповедник наверняка скрывает какой-то гнусный секрет, и вот каким он оказался. — Что он здесь делает?

— А чего он пытается добиться, создав этот культ? — спросила Зои. — И что это за особый состав? И почему мы так много тратим сил, соблюдаем все правила, и все равно набираем вес?

— Я как раз пытаюсь об этом рассказать! — резко оборвала нас Бетти.

— Зачем? В чем тут дело? — Мы с Зои одновременно задавали вопросы.

— Я же сказала, есть три причины. — Бетти вздохнула, и огромная кровать колыхнулась. — Деньги, само собой. А важнее денег власть.

Зои сказала:

— Ты же знаешь, ты можешь здесь не оставаться.

— Как же я убегу, если не могу даже ходить?

Я с болью проговорил:

— Мы спасем тебя!

Зои сказала:

— Мы пригоним сюда погрузчик, если потребуется. Во что бы то ни стало. Просто посиди здесь, и мы…

Но Бетти покачала головой. Ее следующая фраза ударила меня в самое нутро, как коса костлявой старухи-смерти:

— А почему вы решили, что я хочу отсюда выбраться?

— Бетти, но ты же живешь в стойле!

— А он меня любит, — сказала Бетти. — Он сделал меня своей королевой.

Зои взвыла.

— Ты сама не понимаешь, что делаешь. Пойдем с нами.

— Мы тебя отсюда вытащим! — Самое ужасное, что я чуть не сказал: «Мы поможем тебе похудеть».

Беспомощная от любви, Бетти покачала головой и решительно улыбнулась.

— Спасибо, не надо, у меня все в порядке.

Но Зои все еще не сдавалась.

— Бетти, он же чудовище.

— А я его люблю. Там, снаружи, я ничтожество. Здесь я королева.

— А как же остальное? Ты же не все рассказала.

— Остальное?

— Ты говорила, что Преподобный Эрл желает трех вещей. Во-первых, денег.

— И власти, — добавила Зои.

— Это две вещи.

— А какая третья?

Качаясь из стороны в сторону, Бетти что-то обдумывала. Потом она подняла на нас свои прекрасные голубые глаза и улыбнулась.

— Он обожает смотреть, как я ем.

Зои глянула на меня, на Бетти и снова на меня. Что-то будто щелкнуло. Наши взгляды встретились. Что-то стало понятно. Но мне все же нужно уточнить:

— И ты делилась с нами едой, потому что?..

— Когда твоя лучшая подруга влюбляется, ты хочешь помочь ей, — ответила Бетти. Улыбаясь, как девочка. — А кроме того… — Все так же улыбаясь, она покраснела, — я стараюсь есть поменьше.

— Ах, Бетти. — Я сочувствовал ей всем сердцем. Не того ли хотим и мы все?