Я – сваха. Из личного опыта
Шрифт:
Утром была регистрация в старинной ратуше, после чего все приглашённые отправились на праздничный завтрак в кафе. Карл заранее заказал столики, которые украсили по случаю торжества цветами и свечами. Ни речей, ни тостов не было. Только Карл выступил… Он сказал:
– Эта женщина сделала меня самым счастливым в мире… Вот, моё сокровище, на память о сегодняшнем дне мой подарок.
Он достал из коробочки жемчужное ожерелье и надел жене на шею. Ожерелье свисало почти до пола…
Недавно Карл умер. Я не обманула его, говоря о верности и благодарности русских женщин. За всех, конечно, говорить не стоит. Но Тамара была такой. Она оставалась с ним до последнего дня. И когда он совсем состарился и стал, как многие старики, невыносимым – а как без этого, – Тамара продолжала заботиться о нём. Потому что помнила, сколько он сделал для неё. После свадьбы Карл за пару
– Он же купил дом для вас не в Кёльне, как же девочка будет ездить в университет?
– А он купил ей машину. Она мотается, будто всегда умела водить, – гордилась Тамара дочерью.
Тамара не засиделась дома без работы, хотя вначале говорила, что ни дня работать не будет. Устала в прошлой жизни. Наработалась. Но через какое-то время ей стало скучно. С помощью мужа она открыла небольшой бутик, в котором сначала сама вела дела, а позже расширилась и наняла помощников. Её жизнь не превратилась в скучное ухаживание за престарелым мужем. Она жила… и ухаживала, когда возникла такая необходимость. Тамарина дочка давно закончила университет, работает в большей европейской фирме, зарабатывая более чем достаточно, и живёт с любимым мужчиной. У неё нет необходимости идти на компромиссы, на которые, возможно, пошла её мама, выйдя замуж за хорошего, доброго, интеллигентного и состоятельного Карла, годившегося ей в отцы. Тамара сделала всё, чтобы её дочь вышла замуж за того, кого полюбит, а не потому, что ей нужно переехать в другую страну, получить наследство или визу.
Не хочу, чтобы вы подумали: «Ну вот, ещё одна история со сладким концом». История Тамары совсем не такая сладкая. Она разная. И трудная – со всем набором проблем и переживаний, и счастливая. И пятнадцать лет, прожитые с Карлом, конечно же, не были перманентным удовольствием. Но это жизнь. Хорошо, когда она бывает «разная» – полосатая, плохо, когда постоянно только чёрная.
Глава 19
Отдам в хорошие руки
Самое дорогое, что есть у человека, это мама. Не знаю, как у кого, но у меня так. Ну и дочь, естественно. Но дочь жила при мне, а мама оставалась в России. Мы скучали друг по другу, потому что я была у мамы одна, и мама у меня тоже была одна. Я не хотела прослыть «сапожником без сапог», и коль самой замуж не нужно по причине наличия супруга, и расходиться с ним не собиралась, я решила выдать замуж за немца родную маму. Она была хоть и немолодой – в пору нашего сватовства ей стукнуло пятьдесят девять, – в России, даже при нашем национальном дефиците мужчин, она пользовалась вниманием сильного пола, однако на роль мужа претендентов не было. То ли она не стремилась выйти замуж, то ли мужчины попадались несерьёзные, но, как бы то ни было, моя мама долгие годы была не замужем. Место мужа было вакантным. Штампа в паспорте не было, а значит, можно было решить проблему воссоединения с мамой с помощью немецкого бюргера.
Несмотря на бурную и активную жизнь в Ростове, мама скучала по мне и внучке. И не была против выйти замуж. А это уже половина дела. Я сталкивалась с людьми, которые были готовы заплатить любые деньги, чтобы выдать «взрослую» маму замуж и забрать её в Германию, к себе поближе. Но мамы категорически упирались. Большинство наших женщин после сорока «списывают» себя в разряд бабушек. После пятидесяти говорят: «Какой муж, мне о внуках думать надо». Последнее время ситуация начала меняться, но до хорошего – когда женщина и в восемьдесят чувствует себя женщиной – ещё далеко.
Моя мама другая. Она и в свои под шестьдесят любила подкрасить глазки, нарядиться и пофлиртовать. Ей нравилось нравиться мужчинам. Она была настоящей женщиной. А потому отнеслась к моей идее выдать её замуж с интересом.
– Всё может быть, надо попробовать… – сказала она загадочно.
Мы сделали приглашение, и мама прилетела в Дюссельдорф. Как всегда, мы опоздали к прилёту, и, когда примчались в аэропорт, она уже ждала нас, пройдя все контроли. Когда я её увидела, удивилась, как её пропустили. Моя мама прилетела с багажом… как в стихотворении Маршака про даму, которая сдавала в багаж собачку и саквояж. Это про мою маму. Она держала на поводке нашу собачку – смесь болонки с дворняжкой, в руках у неё была корзинка, зашитая платком, из-под которого попискивала кошка, рядом стоял саквояж, в который она запаковала трёхлитровый баллон с речной водой из Дона и плещущимися в ней почти невидимыми рыбками,
называемыми гуппиками. Ещё она прихватила какие-то кактусы без горшков, замотав корневища в целлофан.– Мама, зачем ты рыбок везла? – в ужасе спросила я.
– Как же… Это моя внучечка ловила в Дону…
Аргумент сногсшибательный. Это была моя мама. Она так любила внучку, что не выбрасывала конверты, в которых та присылала ей открытки, и упаковочную бумагу, в которую ребёнок запаковывал подарок. Как она могла выбросить рыбок, выловленных любимым дитятком?
Выглядела моя мама сильно постаревшей. Одета она была в когда-то модное и дорогое шерстяное платье с явными дырками, прогрызенными молью, поверх платья на ней был плащ с чужого плеча. Но я знала, что маму привести в порядок будет несложно. Главное, она была не против.
Прежде чем начать бурную деятельность по подбору женихов, надо было маму облагородить. Переодеть, постричь, покрасить волосы. Очень быстро всё пришло в норму, потому что изначально она имела все шансы выглядеть хорошо и молодо. У мамы были отличная фигура, стройные ноги и красивые глаза. Приветливая, открытая и привлекательная, без лишних килограммов. Это были мамины плюсы. Но у неё были и минусы. Во-первых, она ни слова не говорила по-немецки, как и на любом другом языке, кроме родного. Во-вторых, а может, наоборот, во-первых, у неё за плечами был опыт самостоятельной (то есть внебрачной) жизни на протяжении нескольких десятков лет.
Надо сказать, этот момент немаловажный. Человек с годами вырабатывает привычки, которые властвуют над ним. Один привык спать с открытой форточкой, другой, наоборот, обожает натопить комнату до состояния сауны. Один любит кошек, другой терпеть их не может, потому что они лазают по столу. И такие привычки и предпочтения есть буквально во всём. Порой мелочь, но для одного это нормально, а другого раздражает. Знаю, как у одной пожилой пары были постоянные ссоры из-за того, что жена терпеть не могла мягкое масло и ставила маслёнку в холодильник, а мужа просто трясло из-за того, что он на завтрак не мог намазать на хлеб превратившееся в лёд масло. И так во всём. Когда встречаются два немолодых человека, имеющие свои привычки, касающиеся буквально каждой мелочи, трудно приспособиться даже в повседневности, партнёрство даётся втройне тяжело. Но, как оказалось, всё возможно.
Мы дали объявление в газету (это были всё ещё девяностые, когда интернета не было), получили почту, прочитали письма и назначили свидания. Конечно, всё это сделали не мы, а я: дала объявление, получила почту, прочитала и назначила… Маму мало интересовал этот процесс. Она была согласна знакомиться. Но не собиралась принимать участие в организации. Даже на свидание она хотела идти со мной. И сильно удивилась, когда я сказала, что этого делать нельзя.
– Это как нельзя? Я одна не пойду, – завредничала мама.
– Как ты себе представляешь свидание? Тройничок? – попыталась пошутить я, но мама не поняла шутки:
– Какой тройничок? Свидание с переводчиком, – серьёзно объяснила она.
– Ты на работу наниматься будешь или хочешь понравиться мужчине?
– Не поняла… А что, с переводчиком я не могу понравиться?
– Не можешь! – отрезала я.
Мама непонимающе моргала глазами, без слов выражая вопрос: «Почему же?»
Пришлось показать на примере. И я назначила свидание. Нарядила и подкрасила маму и поехала с ней. Сопровождать и переводить. Мужчина воспринял моё присутствие нормально. Я же разговорчивая. Со мной легче, чем с безмолвной женщиной. Она не только молчит, но и не понимает, что ей говорят. Сев за столик в кафе, мы начали нашу болтовню. Даже говоря о маме, мы на неё не смотрели. Мы с мужчиной общались, глядя друг на друга. Мама оказалась «третьим лишним» в этом составе. Она сидела с краю и быстро потеряла интерес к разговору, потому что ничего не понимала. Через пять минут она начала оглядываться по сторонам, рассматривать картинки на стенках. А ещё через пять минут, когда всё было рассмотрено, стала зевать. Ясно, мужчине после этого не хотелось повторить встречу. Он не чувствовал к женщине, с которой пришёл познакомиться, никакого притяжения.
– Ну… теперь понимаешь?
– Да-а-а, понимаю. Но…
– Что «но»? – нетерпеливо сказала я.
– Но я не понимаю, как без тебя. Я же не могу говорить…
– Глупости… Включи мозги и выучи десять фраз. Это несложно.
– Но этого недостаточно, – возразила мама. – И потом, я скажу свои фразы, но ответа не пойму.
– А понимать и не надо… Я составлю для первой встречи вопросы. Ты будешь задавать, он будет отвечать. Понимать ответы не нужно. Нужно делать вид, что понимаешь.