Я Свет и Я Тьма, советую, не Дразните Меня
Шрифт:
– Давно слушаешь?
– ди Борха расслабил кулаки, когда Михеев утвердительно кивнул:
– Достаточно, чтобы узнать, что моя детка цела, а ведьма получила по заслугам.
– Рад, что ты стал думать о дочери лучше.
– Джованни выдохнул и вошел в шатер.
***
– Мы ведь не отпустим маму, да?
– едва сдерживая слезы, Селена горестно вздыхала, пряча мордашку на груди Рокко.
– Она не может уихать от нас и бросить МЕНЯ! Я была хорошим Марселем, хорошей Селеной, и самой лучшей дочей на свете. Лэйка сама признавалася мне. Всегда делилась вкусняшками и смеялась над её несмешнючими шутками, поди... поди... помогала ей пошутить над вами, - горькие вздохи чередовались и громким иканьем, поначалу это раздражало Рокко, как и сам бубнеж "абезянки", но спустя двадцать минут блужданий, он внезапно понял, что она успокоила его и уняла тревогу.
– Я
– Рокко посмотрел в светящиеся умом, добротой и терпением глаза Сели и неожиданно улыбнулся ей. Детка улыбнулась в ответ.
– А ищё я говорила ей, что нада останавливаться, что будет бобо, а она миня никада не слушала...
– Ты у нас умница, - его губы прижались к её носику, заставляя Селену заткнуться. Сжавшись от непонятного ощущения в желудке, она изумленно таращилась на место поцелуя.
– Мы обязательно что-нибудь придумаем, что заставит маму остаться.
– Обещаишь?
– низкий писклявый голосок был не свойственен Селене.
– Да, милое дитя, обещаю.
– Он хитро-хитро посмотрел на неё, - Но тебе придется мне подыграть. Ты сможешь повторить то, как умело притворилась умирающей?
– Не дышать? Глаза не открывать? На щикотку не дергаться и не смияться?
– Эта детка все схватывает на лету) Глаза Селены зажглись надеждой.
– Да это легкотня...
– Они оба замолчали, заметив идущего к ним прихрамывающего Кэша.
– Папа Кеша...
Рука Рокко легла Селе на губы (молчать!), когда он заметил, что отец не в настроении (блИАть, очень мягко выражаясь), немного покоцан (это его маман так?), кровь на рубашке, на шее, в глазах ярость и стремление кого-нибудь прибить.
– Где Лэй?
– сипло прошептал он, останавливаясь в трех метрах от них. Селя показала указательным пальцем направление, куда ему следует идти (черт, прямо на лагерь!).
– Хорошо. Чего тут забыли?
– Рокко молчал, Селя показала пальцем на Кэша и нарисовала в воздухе, какой извилистый путь они проделали, чтоб найти его.
– Ясно. Разворот и шагом марш обратно в лагерь.
– Рокко моргнул. Это что? Батя перегрелся на солнышке? Почему он так странно себя ведет? Обогнув их, Кэш молча последовал к лагерю. Селя и Рокко многозначительно переглянулись:
– Скоро попу Лэй ждет встреча с ремнем?
– еле слышно пробормотала она.
– На отца посмотреть, чья-то попа уже с ним встретилась. Пошли. Поможем ма, если что...
***
– Усё равно уеду! С тобою или без тебя!
– визжала Лэй, туго завернутая в плотное одеяло, словно в кокон бабочки, взмокшая от бесплотных усилий освободиться и кряхтящая от ярости. Она-то думала, что Джонни если и вмешается, то чтоб помочь ей, но он молча вошел, лихо скрутил её и тут же ретировался. Охрипший от ора Карнар успел буркнуть: "спасибо". Что это за беспредел ещё такой?
– Если тебе эти несуществующие гробины важнее меня, оставайся! Я пидам на тебя в суд и лишу опекунских прав!
– Чего меня лишишь?
– зарычал Джордж, нависая над пленницей. В шатер ворвался вихрь и раздался грохот падающих тел. Карнар исчез из обзора и Лэй запаниковала:
– Ты там што, убился што ли? Пачему замолчал? Испугался, да?
– она тонюсеньким голоском вспискнула, увидев нависшее сверху обагренное засохшей кровью лицо злющего- презлющего Кэша, и сразу сделала моську кирпичом: - Уходи отсюдова! Я усё равно уеду! Ни за што не останусь тут с тобой! Ты поби-и-и-ил миня-яяяя, - и она горько расплакалась, слезки обильно потекли ручьями из зажмуренных век к вискам, попадая в ушки и заставляя её содрогаться.
– Я тибя-я-я больше не люблю-ю-ю...
Он молча подхватил её в охапку, закинул себе на плечо, поднялся и, переступив через бездыханного лорда, вынес её из шатра. Она успела разглядеть, что веки Джорджа закрыты, нигде нету крови, пузо колыхается, значит, просто спит! Солнце ослепило её, она сначала услышала свою лучшайшую подружку: "Братик, что-то не нравится мне ента игра...", потом "тсс!" Рокко, фырканье Джонни и глумливый мужской смех: "где-то я уже это видел" (чьего владельца она не смогла определить, продолжая рыдать, от жжения в глазках). Они прошли их так быстро, что она даже не успела попросить о помощи. Он повернулся, и она перестала их видеть, второй раз в жизни рядом с ним почувствовав себя не в безопасности. Почему он молчит? Обиделся за то, что она дала сдачи? Ну, что за человек такой? Обидел её, ещё и умудрился обидеться на неё сам. Кто так поступает вообще? Ну... за исключением неё? Ей то можно, другим - нельзя!
То, что Лэй поначалу приняла за гнев в Кеше, оказалось другим, более подавляющим чувством. Под его гнетом она почувствовала себя бесконечно уставшей и грустной. Стало так страшно, что она заскрипела зубами,
пытаясь отогнать от себя жуть.– Куда ты несешь меня?
– она сильно постаралась, чтоб голос не дрожал. С одной стороны, её радовало, что желудок пуст, иначе от тряски и неудобного положения все вышло бы наружу. С другой стороны, требовательным урчанием ее "троглодитик" подрывал напускное спокойствие Лэй: "А. Мне. Все. Равно. Не. Страшно!" - Ты!!!
– Ноль реакции: он просто шел вперед и молчал. Она не понимала, что он задумал и это реально стало превращаться в нечто пугающее. Марселька ведь тоже заподозрила что-то нехорошее. Что-то было неправильно. Как смогла, она осмотрелась. В пределах видимости нижняя часть его тела, а в пределах доступности вообще никакой. Это покачивание доконает её.
– Ты должен немедленно объясниться.
– в ответ ни одной мысли в голове. Что?!? Да разве так бывает? С Кешей такого вообще не было ни разу!
– Ты ищё кто такой???
***
Прошла целая вечность, а он продолжал идти молча. Зной сменился духотой и легким смогом. Во рту Лэй все слиплось, и за кружку воды она уже готова была на что угодно! От усталости невозможно было разлепить веки, язык присох к небу и сил не осталось дышать. Лэй поняла: он собирается затаскать её до смерти! Едва дыша, она попыталась призвать Дагона (он не проявил себя), Луку (снова угнетающая пустота), Хаус (да и та не пришла). Лицо детки исказилось от ужаса: все её предали и теперь она умрет ужасной смертью! Сердечко бешено забилось и его ритм вибрацией дошел до него...
Кеша остановился, но потом снова куда-то пошел, слегка повернув в сторону заката. Теряя сознание, Лэй понимала: что для неё утро вряд ли наступит. Вместе с Селькой она узнала от Джованни кучу страшных историй на ночь о том, что случается с маленькими беззащитными детками, если они оказываются посреди беспощадной пустыни и помощь не приходит к ним в первые сутки... Милостивая Тьма забрала её в свои прохладные объятья. Силясь улыбнуться ей, она провалилась в дымку сна...
***
– Что-то их долго нет.
– Обеспокоенно проворчал Карнар, сидя у костра и потирая ноющие виски. Он даже не понял, что произошло: вот он возмущается пустой угрозе маленькой кровопийцы, а в следующий момент пробуждается от противного запаха нашатыря, с ужасной мигренью, пустыней во рту и вокруг него целое собрание хищников с новоприбывшими Хоффрэ ди Борха и Джеронимо, которого теперь зовут Томмазо. Они объяснили, куда подевалась Лэй. Первые два часа это его не смущало, но теперь волнение разрослось до небывалых размеров.
– Разве они уже не должны были вернуться? Хоффрэ, ты сказал, что уже где-то это видел. Что это значит?
– В прошлой жизни Альфонсо частенько вел себя с сестренкой, как неандерталец.
– Мужчина переглянулся с Джеронимо, - Может, он начал вспоминать прошлое?
– Не хотел бы этого говорить, но меня тоже беспокоит их длительное отсутствие.
– сказал Рокко, обращаясь к Хоффрэ. Он один из всех, кто любил Крецию так же сильно, как они с отцом.
– Отец вел себя странно. Они не взяли воды. Лэй чувствовалась...
– ... взбешенной из-за того, что с нею обращаются, как с мешком с мукой.
– Перебил его Джованни.
– Хотя я тоже считаю, что твой отец повел себя странно, потому что нормальный мужик уже давно бы всыпал ей так, чтоб неделю попа огнем горела!
– Мой отец не такой!
– Рокко обнял себя, принимая защитную позу.
– Ты плохо знаешь своего отца.
– То, что именно Хоффи занял сторону сводного брата, по-настоящему задело юношу. Разве Хоф не был самым близким человеком для его родителей?! Какого черта он тогда несёт? Заметив недоумение племянника, хищник улыбнулся ещё шире.
– Ты что, обиделся что ли? А зря. Будь твой отец рохлей и кулемой, типа, как Джованни Сфорца, моя сестра никогда бы не влюбилась в него.
– И он не нажил бы себе таких врагов, как Горацио и Цезарь.
– поддакнул Томмазо.
– Рок, сам подумай, каким жестким должен быть твой враг или как сильно он должен был тебе "насолить", чтобы нетерпимость к нему и желание свести счеты ты сумел пронести в веках? Я пару раз пересекался с твоим отцом и поверь мне, более жесткого и беспощадного полукровку я ещё не встречал. Он их тех редких людей, кто не признает чужого авторитета. И методы у него для достижения поставленной цели тоже, выражусь мягко, своеобразные. Он успешно выдает себя за цивилизованного, воспитанного, терпеливого человека, но в душе он дикарь. Если он утащил Кеси в пустыню, значит, она его допекла. Джонни прав, лучше бы ей отделаться наказанием ремнем, но его урок, возможно, лучше до нее дойдет?