Я тебя не хочу

Мне нравилось. Я млела и почти не могла ничего слушать. Да и вообще… это было странно, но я, всегда со временем устававшая от любой компании, совершенно не уставала от Лебедева. Было ли так, когда мы учились в институте? Я уже и не помню… Помню только, что мне всегда было с ним комфортно. И даже после свадьбы и дикого количества секса ничего не изменилось. Мне по-прежнему было комфортно с Сашкой.

И если бы не бесконечные звонки по телефону… Не мне — ему. Ему постоянно кто-то названивал, и Лебедев, хмурясь, сбрасывал звонок. Один раз я, стыдясь собственного поступка, посмотрела, кто трезвонит моему мужу, пока он был в туалете.

Конечно, Лариса. Кто же ещё?

Вечером в воскресенье я не выдержала неизвестности и спросила, когда Сашка, наевшись котлет с картофельным пюре и салата, который я называла «Обжора», был счастлив и благодушен.

— Почему ты не отвечаешь на звонки?

Лебедев сразу перестал быть благодушным.

— На чьи? — спросил настороженно, словно надеясь, что неправильно меня понял.

— Тебе Лариса звонит, я видела, — призналась я, на секунду смущённо отводя взгляд. — Почему ты не отвечаешь?

Сашка вздохнул.

— Я думал, это очевидно, Стась.

— Может быть, тебе очевидно. Но мне — нет. И ей, раз она так настойчиво продолжает трезвонить, тоже.

Лебедев покосился на молчаливый пока телефон.

— Я не хотел портить нам с тобой выходные, Стась. Решил подождать с выяснением отношений до понедельника. Завтра встречусь с Ларисой, объясню ей всё.

Я сразу сдулась.

— Встретишься?..

— Конечно. Такие вещи надо в лицо говорить, а не по телефону, или смсками перебрасываться.

— Какие такие вещи?

Я задавала Сашке вопросы, но была не уверена в том, что хочу слышать его ответы. Истинно по-женски, разве нет?

— Стась, — Лебедев чуть усмехнулся, а потом взял меня за руку и начал перебирать пальцы. Да, это он тоже полюбил… с недавних пор. — Когда собираешься расставаться с женщиной, ей нужно говорить это в лицо, объясняя, почему. Лариса пока не в курсе о… нас с тобой, вот и звонит. Встретиться хочет, а мне совсем не хочется с ней общаться. Такой вот я нехороший. Но я исправлюсь.

Сашка поднял мою руку и поцеловал запястье. Я чуть не замурлыкала… Но мозг всё же пока не растеряла, поэтому спросила:

— Ты действительно хочешь с ней расстаться?

— Да, — кивнул Лебедев. — Но ты не переживай, малыш, это вряд ли станет для Ларисы большим ударом. Она не такой человек, чтобы особенно расстраиваться. Кроме того, у неё кроме меня есть ещё кто-то, я более чем уверен.

Видимо, удивление отразилось на моём лице, и Сашка пояснил:

— Лариса совсем не похожа на тебя, Стась. Во-первых, она старше нас обоих на семь лет.

— Ого! — вырвалось у меня, и Лебедев хмыкнул.

— Выглядит шикарно, уж можешь мне поверить. А во-вторых, она не заинтересована в постоянных отношениях. Лариса усиленно делает карьеру и совершенно не желает ни выходить замуж, ни жить с кем-то в одной квартире. Для меня она была идеальной… партнёршей последние полгода. Понимаешь?

— Понимаю, — я кивнула.

— Ну вот. Я не хочу и не могу тебя обманывать, да и не нужна мне Лариса. И давай… закроем уже эту тему, Стась. Не стоит она того.

Что ж, по крайней мере в этом Сашка со мной честен. Не знаю, сколько времени он пробудет моим, но я хотя бы могу быть уверенной, что Лебедев был только моим, и ничьим больше.

Делить своего мужа со всякими там «Ларисами» совершенно не хотелось.

Чуть позже я ушла в свою комнату, чтобы позвонить Ксюшке. Мы с ней ещё не разговаривали с момента моего возвращения из Праги, и я решила, что пора нарушить молчание.

Голос у подруги был сонный.

— Я тебя разбудила? — спросила я с беспокойством, покосившись на часы. Десять вечера вроде, детское время, мы с ней часто так разговариваем.

— Так, немножко, — зевнула Ксюша, и мне сразу захотелось тоже зевнуть. — Просто голова чуть побаливает, вот и решила лечь пораньше. Но я ещё не успела толком глаза закрыть. Как ты, Стась?

— Хорошо, — ответила я, улыбнувшись. И правда же хорошо. Потом, конечно, будет плохо, но это ведь потом.

— Не обижает тебя Лебедев? — грозно вопросила Ксюшка, и я засмеялась.

— Нет. Не обижает.

— Это прекрасно. Тогда пусть живёт.

— А как там Виталик? — лукаво протянула я, и подруга чуть слышно застонала.

— Достал, — сказала коротко. — Самый упорный из всех.

— Может, тогда стоит наградить его? — поинтересовалась я осторожно, прекрасно зная, насколько ревностно Ксюша относится к своему личному пространству в том смысле, что касается именно парней.

— Я не могу.

Я подняла брови.

— Как это?

Подруга немного поколебалась и ответила очень тихо, будто боялась кого-то спугнуть:

— Я встретила одного человека, Стась.

— Ух ты! — я охнула. Для Ксюшки это было что-то поразительное. — Значит, мой букетик сработал!

— Пока нет, — она засмеялась. — И честно, вряд ли сработает. Всё слишком… просто слишком. Я потом как-нибудь расскажу, сейчас не готова. Поведай мне лучше, как вы в Прагу съездили. Для меня этот город теперь навеки ассоциируется с пьяным Лебедевым и твоими жалобами, какой он тяжёлый, когда мы его в отель тащили.

Да… было дело.

— А ещё я помню, как проснулась от твоего дикого писка следующим утром. Сашка тебя обнял и задышал перегаром, а ты его отпихнуть пыталась. Очень смешно было.

— Угу, — буркнула я. — Вам с Лебедевым смешно было. А мне-то нет!

— Так всегда. Кому-то смешно, кому-то грустно. Равновесие.

— Ты ещё скажи — круговорот смеха в природе.

Ксюшка фыркнула.

— Можно и так, Стась. Неважно, как называть, суть-то не меняется.

Мы болтали ещё минут двадцать, а потом распрощались, пожелав друг другу доброй ночи и удачного рабочего дня завтра. И я так и не рассказала подруге о нас с Сашкой. Побоялась… и даже не знаю чего.

Впрочем, у меня было стойкое ощущение, что Ксюшка и так всё понимает.