Я тебя не предавал

— Хорошо, не скажу. Но если ты придёшь ко мне тренироваться, курить придётся бросать. Иначе дыхалка и мотор быстро сдохнут от нагрузок.

— Посмотрим, — небрежно взмахивает рукой, роняя пепел себе на штаны. — Мля-а, — вздыхает, быстро отряхиваясь, а я посмеиваюсь.

Взрослый он. Ну-ну…

— Егор, а мама тебя зачем к подруге отправила? Что-то случилось?

Он замолкает, явно раздумывая, что ещё можно мне сказать. Выбросив окурок, закрываю окно и не давлю на сына. Понятно, что я посторонний мужик и он имеет право меня послать. Истерзанную душу греет то, что не посылает. И даже разговаривает. Рядом сидит. У нас первый мужской секрет появился.

— Ты правда любишь мою маму? — неожиданно спрашивает он, уронив капюшон с головы на плечи. Взгляд прищуренный, серьёзный, лицо опять напряжённое. Принял какое-то решение.

— Правда. Все шестнадцать лет, с самой первой встречи, — смотрю ему в глаза, чтобы видел, я тоже открыт перед ним.

— Тогда помоги ей. Ты же можешь, а я… — скрипит зубами, — я пока не могу. Но только пока! — сжимает ладони в кулаки и ударяет ими по бёдрам. — Я потом сам буду её защищать. Но ей сейчас там очень плохо. Она устала и часто плачет. Думает, я не вижу, маленький. А я, — его взгляд становится темнее, — и вижу, и слышу! Поможешь? — злость смешивается с надеждой.

— Конечно, — выбравшись из одной пробки, тут же попадаю в другую.

— Я могу заплатить. У меня есть деньги. Если мало, заработаю ещё. Грузчиком пойду или тачки чистить от снега, на автомойку ещё можно, — накидывает варианты.

— Стоп, стоп, стоп, — торможу его. — Егор, я помогу, слышишь? Не за деньги, а потому что твоя мама дорога мне. Хочешь помочь?

— Да, — решительно кивает.

— Расскажи всё, что можешь, про ситуацию дома.

— Отец… Асад, — тут же исправляется, — ублюдок и тварь! — бесится сын. — Он маму никогда не любил, но я раньше не понимал. И такой жести не было. А последние два года превратили нашу жизнь в ад. Он не работает, бухает, с матери деньги требует постоянно. И чтобы нас двоих содержать, ей приходится очень много работать. Она устаёт, засыпает, сидя за столом или даже стоя у раковины, когда моет посуду. А этот урод всё требует и требует. Убери, приготовь, дай бабла. Потом эти долги…

Снова тянется к сигаретам. Вижу, как дрожат его пальцы. Прикурить с первого раза не может. Забираю у него простую пластиковую зажигалку. Сигарету тоже забираю. Глаза сына вспыхивают возмущением.

— Курил недавно, — ломаю сигарету, выбрасываю. — Почему Асад не работает?

— Не знаю, — пожимает плечами. — У него бизнес был. А потом он разорился, и начался весь этот трэш. Он столько грязи маме говорит. Я не удержался и врезал ему.

— Молодец, — пожимаю Егору руку.

— Да толку-то, — морщится.

— Не переживай, — хлопаю сына по плечу, — боевые навыки мы тебе подтянем. Что-то ещё расскажешь?

— Асад заставляет маму отрабатывать его долги, — голос сына садится, а руки опять сжимаются в кулаки. — Своим телом, — на лицо будто ложится тень.

— Сука, — цежу сквозь зубы.

— Я бы его убил! — Егор отворачивается к окну. — Клянусь, если бы мог…

— Не стоит пачкать руки. Убить человека непросто. И это будет с тобой всю жизнь. Мы поможем твоей маме.

— Сегодня? — тяжело сопя, пытается проглотить собственную злость.

— Нет, Егор, не сегодня, — качаю головой.

— Я так и знал, что ты... — разочарованно.

— Не надо говорить того, о чём будешь жалеть, — останавливаю, пока и правда не наговорил ерунды на эмоциях.

Фыркает и отворачивается, а я пытаюсь сформулировать и объяснить более доходчиво.

— Вспомни, мы с тобой сегодня уже говорили о том, что мужчина обязан думать головой, — стучу пальцем по своему виску. — Нельзя сломя голову кидаться в накопившиеся проблемы, не владея всей информацией. Даже если на первый взгляд всё очень просто и понятно. Я вот сегодня попытался, и ничего не получилось, — усмехаюсь, вспоминая наше с Ирой «свидание».

— Я думал у вас у взрослых больше возможностей.

— Это действительно так, — улыбаюсь ему, — но эти возможности необходимо использовать грамотно. Твоя мама далеко не глупая женщина, согласись?

Кивает.

— Если она после всего, что случилось, не ушла от Асада, значит, должна быть какая-то причина. Так?

Задумчиво перебирает пальцами по своему колену, слушая меня ещё внимательнее.

— Ты знаешь эту причину, Егор?

— Нет... — встряхивает головой, и тёмная чёлка небрежно рассыпается по его лбу.

— И я нет. Но обязательно выясню. Дай мне немного времени. Я во всём разберусь и помогу твоей маме. Мы её вытащим, слышишь? — заглядываю сыну в глаза.

— Слышу…

Замолкаем. Теперь я тянусь за сигаретой. Прикурив, смотрю на снег, искрящийся в свете фар, и мысленно медленно выпускаю Асаду кишки, наслаждаясь его агонией.

Так и будет, а пока сворачиваю во двор, ищу нужный подъезд.

— Приехали, — тихо говорит Егор и остаётся в машине.

Внимательно смотрит на меня, словно не решаясь спросить или сказать что-то ещё.

— Егор, а мама здесь останется сегодня? — пока он думает, спрашиваю я.

— Нет. Асад будет беситься. Она домой поедет.

— Хорошо, — ободряюще улыбаюсь ему.

— Ты её довезёшь? — косится в лобовое на непрекращающийся снегопад.

— Попробую, — смеюсь. — Только не говори ей, что я здесь. Беги, она волнуется.

Сын открывает дверь, впуская в салон морозный воздух. Накидывает капюшон на голову, ведёт плечами от остро ощущающегося холода. Протягивает мне руку. Пожимаю ладонь. Сын собирается уйти, но вдруг останавливается, снова внимательно смотрит на меня глазами-пулями.

— Ты мой родной отец, да? — делает точный выстрел, прямо как его мать.

Его слова кипятком расходятся под кожей. Делаю вдох поглубже, а Егор явно не желает уходить без ответа.

— Приедешь на базу, мы всё обсудим. Окей? — понимаю, что сейчас у нас просто нет времени на столь сложный и длинный разговор.

— Хорошо, я приду, — сын захлопывает дверь и уходит, быстро скрываясь в тёмном провале подъезда, а я откидываю спинку сиденья чуть дальше, давлю пальцами на переносицу и закрываю глаза.

Умный у нас с тобой парень вырос, Ир. Спасибо тебе за него.

Поворачиваю голову к окну и жду, когда она выйдет. Мы снова не договорили, а я обещал поймать и помочь.

Глава 39

Ирина

Краем глаза улавливаю движение внизу. Чёрный джип останавливается около подъезда, а моё сердце начинает биться быстрее. Дверь открывается и выходит Егор. Колючие мурашки прокатывают по спине, а алкоголь мгновенно выветривается.