Я тебя не предавал

— Коньячку мне дай. «Старейшина» ноль пять и… — ещё раз задумчиво осматриваю витрину на предмет более убийственного алкоголя, но, к сожалению, ни Граппы, ни Абсента тут нет. — Давай водочки.

— Тоже пол-литра?

— Да хрен его знает, — провожу ладонью по затылку. — Давай ноль семь на всякий случай.

— Правильно. Чтобы два раза не бегать, — посмеивается продавщица, снимая бутылки с витрины. — А вы наличкой сможете заплатить? Я его утром пробью по кассе, когда программа заработает. Закон, вы же понимаете, — виновато разводит руками.

— Не вопрос. Сейчас всё будет. Пакетик мне ещё посчитай, — достаю бабки из кармана, отсчитываю сумму, указанную на табло калькулятора, и, звеня бутылками, выхожу на крыльцо.

Прикурив, медленно возвращаюсь к своей машине. Худощавый, длинный, как шпала, Гриша, уже ждёт меня, спрятав свою лысую башку в капюшоне.

— Держи, — подхожу и сразу вручаю ему пакет с бухлом, критически осматривая внешний вид. Пойдёт. — В общем, сценарий следующий. Ты в говно бухой ошибся адресом, но очень хочешь выпить ещё. Делай всё, чтобы попасть за стол к Асаду. Там женщина в доме. Ненавязчиво охранять. Мужика споить, он прикладывается, так что труда не составит. Вырубится, остаёшься до утра, на случай если тело проснётся и начнёт творить неадекват. Пресекай любые поползновения в сторону женщины. Утром с ней можешь уходить из квартиры, дальше её пацаны Фила ведут.

— Чё опять я-то алкаша изображать? Я вообще не пью почти, — беззлобно возмущается Гриша.

— У тебя хорошо получается, — хлопаю его по плечу.

Ржём, придумывая ему легенду. Пачкаем водкой шмотки, лицо, чтобы запах остался.

— Нормально. Пошли, с тобой поднимусь в качестве моральной поддержки.

Весь кайф улетучивается, возвращая в тело привычное напряжение. Она там, моя ведьма. За этой дверью. С ним. И забрать силой не заберёшь. Орать будет, царапаться. Будем иначе её оттуда вынимать. Бережно.

— Гриш, — дёргаю его за рукав, — как дойдёт до нужного состояния, вопросы ему аккуратно позадавай. Ты знаешь, как работать в таких случаях. Главное, не передавить.

— Какого рода вопросы?

— Наводящие, у меня по нему никакой информации, кроме старой. Попробуй вытянуть знакомые имена по делу, по которому мы сейчас работаем. Если хоть одно ляпнет, значит, моя интуиция снова не ошиблась, и он там каким-то боком завязан. Про долги можно. Мы всё закрыли, но, может, есть кто-то ещё. По налу, например, работает. Я его никак не отслежу.

— Сделаю.

Поднимаюсь на следующий лестничный пролёт и встаю в тень. Меня снизу будет не видно, а я хорошо вижу, как Гриша настраивается, входит в роль бухого мужика, от которого, как ни банально, ушла жена. Асада должно триггернуть где-то в этом моменте.

Гриша жмёт на кнопку дверного звонка. Шаги… достаточно тяжёлые, мужские. Щелчок, и дверь открывается. Свет из прихожей режет по глазам, но я всё равно отлично вижу ублюдка Юнусова.

Не успел я тогда тебя грохнуть, мразь!

Сжав руки в кулаки, слушаю начало диалога вперемешку с то и дело позвякивающими бутылками.

— О-о-о, — отлично отыгрывая, тянет Гриша, — Махмуд, здарова, брат, давай выпьем.

— Какой я тебе Махмуд? — тоже не особо трезво интересуется Асад.

— Ик… ой, и правда не Махмуд. Сорь. А кто?

— Асад, чё надо тебе? — грубит Юнусов, а мне становится стыдно за него перед всем родом. Опозорил, дебил. И бабку, и деда, и отца. Всех! Уничтожил просто. Передёргивает от него.

— Асад… ммм… А я это, Сеня. Давай бухать? — Гриша поднимает вверх пакет, и там снова звенят бутылки. — Жена, сука, ушла от меня к какому-то менту. А Махмуда здесь нет. И выпить мне не с кем. Выпьешь со мной? Ну, давай.

— Все они суки, — подтверждает Юнусов и распахивает дверь шире. — Заходи, — пропускает нашего Гришу в квартиру. Смотрит наверх в темноту, хмурится, я не двигаюсь и не дышу, глядя в его чёрные глаза.

Дверь захлопывается, из прихожей слышны голоса, шаги.

Извини, Ир, но других вариантов хоть как-то за тобой присмотреть и дать тебе выспаться, у меня пока нет. Охрану в квартиру не загонишь, а наблюдатели Фила в данную секунду бесполезны.

Стою ещё минут двадцать, прислушиваясь к звукам в квартире, и спускаюсь к тачке. Гриша отчитается, как закончит. Поднимаю взгляд на окна. Свет на кухне горит, а в соседнем окне, где расположена одна из спален, темно. В кармане штанов дребезжит мобильник. Мирный очухался.

— Бля, Ворон, забери меня отсюда, — психует он.

Нормально его промурыжили…

— Чё случилось-то? Ты где? — спрашиваю друга.

— Тебе в рифму ответить? — огрызается Мирный.

— Координатами в меня лучше кинь. По дороге в аптеку заскочу, возьму тебе успокоительного, — прикалываюсь над ним.

— Да пошёл ты! — отбивается, а секунд через тридцать высылает мне точку.

Ясно всё. Там до сих пор дорога «красная». Удачное место пацаны выбрали. Где-то в недрах души начинает шевелиться совесть. Пинаю её обратно, затыкается. Вот и славно. Нехрен мне тут!

Чтобы не встревать в пробку, паркуюсь чуть дальше от места встречи и кидаю Мирному ориентир. Включив радио, постукиваю пальцами по рулю и жду его.

Распахивается дверь и, пыхтя как паровоз, друг плюхается на пассажирское рядом со мной.

— Ты чё вырядился? — косо смотрит на мою рубашку.

— Надо так. Едем куда? — спрашиваю у него.

— На штрафстоянку. Поможешь тачку забрать? Гайцы какую-то хрень мне втирали, в итоге эвакуатором машину забрали. Прикинь?! — бомбит его.

— Впилился, что ли, в кого?

— Да цирк какой-то! На ровном месте, блядь! И решить всё можно было баблом. Ни хуя, давай страховку, давай ментов! А тут ещё этот снегопад ебучий. Всё колом встало. Со всех сторон сигналят, орут. Пока дождались, пока оформили, пока за тачку воевал с ними…. А у меня свидание! Чё ты ржёшь, придурок?! — толкает меня в плечо.

— Может, это знак, Мир? — достаю сигареты, протягиваю ему.

Нервно прикуривает, затягивается, шумно выдыхает дым в лобовое и тоже посмеивается.

— Знак? — косится на меня.

— Угу. Ты никогда на свидания не ходил. Нехрен и начинать, — уже открыто угораю над ним.

— А сам-то, блядь, лучше, что ли? — смеётся он. Отпустило его вроде.

Расслабляется, разминает шею, выбрасывает окурок в окно и смотрит перед собой.

— Нет, ну реально цирк, а не авария, Паш. Найти бы этого юмориста. Ёбну же на хрен! — ударяет кулаком по колену.

Я только тихо посмеиваюсь. Не признаваться же.

Но детский сад, да! Не отрицаю.