Я тебя расколдую

– Мы, может, и не станем, – в голосе моего попугая слышался скептицизм, – вот только заговорщики об этом знают. Портал, хоть и выбросил нас на достаточном расстоянии от озера, настроен именно в пещеры. Я в такие совпадения не верю.

– Вы координаты выяснили? – деловито уточнил дед. Я кивнула и, хлопнув себя по лбу, полезла за сумкой.

– Мы еще пробу воды собрали и камни, – пояснила свое копошение я. Дед одобрительно посмотрел на меня, помолчал, а потом решительно сообщил:

– Я думаю, нам следует действовать следующим образом…

План герцога был прост, как и все гениальное. Он собирался заслать в пещеры своих людей, сильнейших магов, чтобы они караулили тех, кто придет к озеру. По возможности, не вступали в схватку, понаблюдали за тем, что заговорщики делают у источника. Необходимо было понять, какую роль он играет в их плане. Слишком все получалось запутанно.

– А как быть с тем, что у этих людей есть сильнейшие артефакты? – влезла в решение деда я. – Насколько я понимаю, такими пользуется только Тайная канцелярия. Соответственно, у них должен быть там свой человек.

На меня сразу уставились три пары глаз, в которых явственно читалось: «Девочка, ну ты-то куда вмешиваешься?» Вот только я уже влезла в эту историю по самое горло и отстраняться от нее не собираюсь. И сестра, судя по одобрительному взгляду, полностью меня поддерживала.

– Я свяжусь со своим старым приятелем, – нашел выход дед. – У него довольно высокая должность, пусть попробует вычислить, кто из его людей продался.

Что ж, если за дело возьмется дед и его высокопоставленные друзья, оно точно обречено на успех.

– Я вот думаю, – вдруг заметила Амелия, задумчиво глядя перед собой.

– О, ты еще и думать умеешь, – не удержался от шпильки Николас, за что получил сразу несколько недовольных взглядов. Один из них – о чудо – бросил мой ненаглядный попугайчик (то есть чернокнижник). Но сестра не стала парировать его выпад, только продолжила так, будто никто ничего и не говорил.

– Смотрите, они могут украсть идею концентрата и использовать для тех целей, что предположила Касси. Но что, если они пойдут еще дальше? Что, если они не просто хотят оставить все, как есть, но и дискредитировать действующую власть? Потому и про озеро информация не афишируется. Если его использовать в качестве источники усиления их магов, можно устроить переворот.

– Слишком сложно, – задумчиво покачал головой дед. – Они не могут не понимать, что им противостоят сильные маги.

– Так они тоже будут сильными, – вдруг согласился с сестрой Николас. – Более того, если у них есть допуск к нашим разработкам, в том числе и секретным, то, получается, у них есть возможность подготовить контрудар.

Дед молчал, но я видела в его глазах тревогу. Он тоже проникся нашими опасениями. И это было страшнее всего. Если бы Энтони Ленгтон сейчас развеял все наши сомнения, то и места подобным подозрениям не было, а тут…

– Я отдам распоряжения, – вдруг резко встал с кресла он и удалился. Николас тоже подскочил, собираясь связываться со своими людьми. Их не было минут десять и наконец они вернулись.

– Все, мои люди, усиленные подчиненными Николаса, уже перенеслись в пещеры, – сообщил нам дедушка. – Со своим другом я тоже связался. Вечером меня ждет аудиенция с королем. Даже если такой опасности нет, лучше увеличить охрану.

– Надо как-то спровоцировать их на то, чтобы они использовали испорченную формулу концентрата, – влезла я. – Или начали действовать. Тогда их можно будет взять с поличным.

– Разберемся, – внезапно отрезал до сих пор молчавший Рейстлин. – Но ни ты, ни твоя сестра в этом точно участвовать не будут.

От возмущения я просто задохнулась. Как это так-то? В смысле, мы не участвуем? Как хорошие идеи от нас выслушать, так это пожалуйста, а как что-то сделать… Тьма, как же это несправедливо!

– Тебя разве кто-то спрашивает? – разъярилась я. – И вообще, если я не участвую, то не участвуешь и ты. Ты ко мне привязан. Забыл?

Рейстлин собирался что-то ответить, но ему помешал резкий и короткий приказ деда:

– Тихо! Это, кстати, еще один вопрос, который я хотел бы обсудить. Николас, Амелия, вы не могли бы нас оставить ненадолго? – обратился он к сестре с некромантом. Мы с Мелли тревожно переглянулись, но ослушаться старшего родственника она не могла. Монтегю так вообще покинул нас с нагло ухмыляющейся рожей. Честное слово, в такие моменты я понимаю, отчего он так бесит сестру!

– О чем вы хотели поговорить? – спокойно обратился к герцогу Рейстлин, словно он не был в обличье попугая, а сидел с видом хозяина положения в кресле.

– Рейстлин, ты же понимаешь, что вас не было всю ночь, и, учитывая обстоятельства, о вашем исчезновении стало известно, – напрямую начал Энтони Ленгтон, а я, уплетающая вкусный бутерброд, поперхнулась и закашлялась, будто надеясь этим остановить тираду старшего родственника. В груди похолодело. Я поняла, куда клонит дед.

– И? – поинтересовался Рейстлин, словно поторапливая герцога. В его тоне слышалось веселье, которое я разделить не могла.

– Дед, не смей! – подскочила я и снова закашлялась, подавившись. И тут же получила два осуждающих взгляда.

– Касси, кушай, пожалуйста, с закрытым ртом, – мягко попросил Рейстлин, а у меня от его тона перед глазами встала красная пелена. Мою жизнь без меня решать собираются, а мне, значит, есть с закрытым ртом? Может, мне вообще до скончания веков помалкивать? А вот не дождутся!

Дед кинул на чернокнижника одобрительный взгляд, полностью поддерживая каждое сказанное им слово. Спелись, гады! Ничего, я им так просто не дамся! Вот только кусок бутерброда проглочу и буду бороться за свою свободу.

– Как вы понимаете, маркиз, – перешел на более официальный тон лорд Энтони, словно напоминая попугаю о его титуле, положении в обществе и прочих скучных обязанностях, – репутация моей внучки находится под угрозой, и…

Ох уже «и». Честное слово, я бы стерла их из языка. Не надо никого «и». И никаких проблем с моим реноме я тоже не вижу. Зачем дед раздувает из мухи слона?

– Не вижу никаких проблем, – спокойно заявил Рейстлин. Я чуть не бросилась расцеловывать его от радости, разом простив все нотации. Умница моя, пусть и занудная. Я вот тоже никаких проблем не вижу. Ни ма-лей-ших.