Я тебя вижу

— Ты открывала два ящика, — обвиняюще бросил он.

— Я забыла, что нужно в нижнем смотреть и полезла в верхний, — на ходу отмахнулась я.

— Студентов вечно только за смертью посылать, — произнес Альгерон, продолжая недоверчиво смотреть на меня, что аж сердце в пятки ушло.

Я ждала, пока Артур закончит свое дело. Много мыслей крутилось в голове, будто кусочки пазла, которые никак не могли собраться в единую картину. По кругу повторялись зацепки.

Ритуал. Ссора. Взгляд. Смерть. Сережки.

Так хотелось спросить напрямую обо всем, но не хватало смелости. В горле встал ком, мешая даже вздохнуть полной грудью. В комнате будто закончился весь воздух, становилось дурно, голова кружилась, а кровь била в висках.

— Марта, с тобой все в порядке? — побеспокоился Артур, заметив мое учащенное дыхание.

Итан хоть и не видел меня, тревожно повернул голову в мою сторону. Нужно было точно как-то подвести к разговору. Сейчас или никогда.

— Да, все в порядке. Я просто представила, как проводится ритуал, и мне стало немного не по себе.

— Это явно не то, что вам следует представлять, — серьезно произнес Альгерон.

— Скажите, а вы видели что-то подобное? Кто-нибудь еще проделывал это?

Альгерон снова покосился на меня.

— Кажется, ваши друзья уже спрашивали об этом. И я отвечал, что знаю лишь в теории о том, как проводится ритуал. Соответственно, видеть я этого никак не мог, а о других не имею понятия.

— Да, я помню. Понимаете, я очень внимательна к вашим словам.

Заинтригованный моей фразой, ректор продолжал пристально глядеть мне в глаза, а потом ухмыльнулся.

— Похвально, не все студенты могут похвастаться тем же самым.

Отчего-то я ощутила себя беззащитным маленьким существом, опустила взгляд, но тут же опомнилась и одернула себя. Я должна быть уверена в своих словах, только так можно что-то узнать. Справившись с внутренней борьбой, я все же подняла глаза на Альгерона, и это придало мне смелости. Пути назад нет.

— Именно поэтому я запомнила вашу фразу, которую вы озвучили Итану. «Я не ожидал, что тебя это тоже коснется» — именно так вы сказали. Что вы имели в виду, говоря «тоже»? Кого еще это коснулось?

В воздухе витало напряжение. Краем глаза я уловила, как Альгерон крепко вжался руками в ручки кресла, при этом пытаясь сохранить самообладание. Он будто вспоминал свои же слова и, осознав ошибку, слегка подернул бровями, выражая беспокойство, которое тут же испарилось.

— Возможно, на эмоциях я неправильно выразился, — невозмутимо сказал ректор, — я имел в виду, что не ожидал, что отец Итана воспользуется своим сыном. Я думал, безумные исследования Чейза никому не причинят вреда, кроме как ему самому. Однако, Итан тоже пострадал.

— То есть, хотите сказать, Чейзен больше ни над кем не проводил эксперименты?

— Не могу утверждать. Вполне возможно, что проводил, но я, во всяком случае, не располагаю данной информацией.

По тону было слышно, как из обычного мужчины Альгерон снова трансформировался в серьезного ректора. Даже его домашний облик никак не смягчал суровость на лице. Но я продолжила непростой разговор.

— Однажды вы сказали, что наказывают за поступки, а не за намерения. Почему тогда вы, став ректором, тут же отстранили Чейзена от проекта, если он лишь исследовал, но никому напрямую не вредил?

Вопрос застал Артура врасплох. Он явно не ожидал, что я поинтересуюсь этим.

— Я отстранил Чейза в ходе личного конфликта, — честно ответил ректор. — Невозможно работать с человеком, который действует лишь во благо себе. А я несу ответственность за документы проекта и не могу допустить, чтобы кто-то пользовался разработками в личных целях. В данной ситуации и мотивы играют важную роль.

Ответ выглядел логичным, и я не знала, как повернуть диалог дальше, но Итан, понимая, в какую сторону я клоню, тоже влился в разговор.

— Артур, я давно хотел вас спросить. А почему вы с отцом поругались? Вы же всегда дружили, но потом что-то случилось. Отец никогда не рассказывал мне подробности.

— Я не поощрял его идеи, — Артур взвешивал каждое слово, — он иногда делился ими со мной, думая, что я их разделю, но ошибался.

— Отец почему-то называл вас предателем. Я не хочу сказать, что верю ему после всего произошедшего, но мне бы хотелось знать, за что он вас так назвал.

— Возможно, в его представлении я таковым являюсь. Для меня же предатель — он сам. Предатель моральных ценностей.

Артур не отрицал напрямую свою причастность к чему-либо. Значит, думал, что вполне может считаться предателем для Чейзена. Прогнав все сомнения и страхи прочь, я все же решилась задать главный вопрос, волнующий меня.

— Это связано с Элайной?

Услышав имя матери Итана, Артур опешил и посмотрел на меня сконфуженно. Я не отводила взгляд, пытаясь разглядеть как можно глубже эмоции Альгерона. Итан тоже был крайне удивлен, услышав мой вопрос.

— Марта, ты устраиваешь мне допрос, на который я не давал согласия, — грозно процедил Альгерон.

— А вы уходите от ответа, — подметила я, прищурившись. — Поверьте, мне не хочется допрашивать вас. Вы всегда вызывали у меня огромное уважение, и я желаю, чтобы это было взаимно. Я бы никогда не стала вникать в вашу личную жизнь, не будь на то веских причин. Но причина есть — Итан. Ваши судьбы давно переплелись. И меня не покидает ощущение, что Итан знает далеко не все о своем отце и о вас, а, возможно, и о своей матери. У каждого есть свои секреты, безусловно, и каждый в праве хранить их хоть до конца жизни. Но если эти тайны напрямую касаются и другого человека, неужели он не имеет права знать правду?

Я не знала, о чем думал Итан после моих слов, но явно был в замешательстве. Альгерон же разил недовольством.

— Марта, ты пытаешься тонко манипулировать. Не забывай, что я твой ректор, и ты не должна разговаривать со мной подобным образом.

— Да, вы — ректор. Но также вы — простой человек. Опять же, это ваши слова. Вы — бывший друг родителей Итана, который знает о них что-то, чего не знают другие. Чего не знает их сын. У Итана и так нелегкая жизнь, и я считаю, что ему можно поведать правду. Неужели вам тоже кажется, что в смерти Элайны нет ничего странного? Вы с Чейзеном поругались, стали врагами, а некоторое время спустя Элайну убили, при чем так, что не осталось почти никаких следов. Тела нет, а предполагаемый убийца мертв. Что послужило причиной этому всему? Вы можете сказать, что события никак не связаны, но я знаю кое-что еще…