Я тоже её люблю

К ЗАГСу подъезжает белый “Мерс”. Тот самый, который мы с Юлей арендовали на день свадьбы.

Усмехнувшись, спешу навстречу. И мысленно ругаю себя за трусость и недоверие. Она же любит меня и через двадцать минут станет моей женой. Я надену на её палец кольцо и прижму к себе. Крепко. МОЯ. Отныне и навсегда!

Из-за тёмных стёкол в машине я не вижу невесту, но уверен, она безумно красивая, впрочем, как и всегда.

Распахиваю в “Мерсе” заднюю дверцу. И замираю. Потому что на меня смотрят чужие глаза.

— Рита? — заглядываю в салон и как придурок обхожу машину. — Где Юля?

С лица подруги Юли сползают краски. Она бледнеет. Выглядит перепуганной, словно ей предстоит сказать мне сейчас что-то очень плохое — нутром это чувствую.

— Юля где? — чувствую, как на скулах играют желваки. Я почти на грани наорать на девушку, потому что она всё ещё молчит. — Почему ты приехала без неё?

Тянусь к внутреннему карману пиджака, чтоб достать оттуда мобильный. И ещё раз набрать Сабировой. Это шутка какая-то? Юлька сейчас стоит где-то за углом и смеётся? Ну тогда вообще не смешно. Как дал бы ей ремня по заднице, но не дам, конечно же, — в жизни не поднимал руку на женщин, а на любимую — так тем более.

— Егор, это тебе Юля передала, — Рита всё-таки оживает и протягивает мне конверт с письмом.

— Что всё это значит?

Поджав губы, Рита качает головой. Вдруг всхлипывает, зажимает рот ладонью и тихим голосом просит простить.

— Она меня бросила, да? — рычу через зубы.

— Прости, Егор… Прости, если сможешь, — Рита командует водителю ехать и в спешке захлопывает в машине дверцу.

Я не сразу читаю. Всё понять не могу, что это не мой страх, а реальность. ОНА меня бросила!

От злости пальцы сжимаются в кулаки. Выдыхаю. И всё-таки осмеливаюсь заглянуть в конверт. Мне даже неинтересно по большому счёту. Но внутренний голос твердит прочесть письмо. Возможно, у Сабировой найдутся весомые аргументы убедить меня в том, что это нормально — дать заднюю за двадцать минут до регистрации брака.

Читаю ровные строчки. И дышу через раз, потому что, млять, больно!

“Егор, ты же умный и всё поймёшь сам. Наш роман был прекрасным, но он слишком далеко зашёл. Я влюбилась в тебя потому, что ты у меня первый (ты и сам это знаешь). Но выйти за тебя замуж я не могу. Мы разные с тобой, пойми. Где ты, а где я? И в общем, мне ещё нужно повзрослеть. Я не готова к семейной жизни.

Прости, что так вышло. Да, я трусиха. Я побоялась сказать обо всём, глядя тебе в глаза.

Но мне очень хочется, чтоб ты был счастлив. А меня забыл. И больше никогда не искал со мной встреч.

Для меня тебя больше НЕТ”.

Глава 14

Юлия

Егор отвозит нас к морю. Оказывается, зимой море по-особенному прекрасно: волны разбиваются о скалы, летают чайки. Я наивно полагала, что зимой эти птицы улетают в тёплые края, а нет.

— Устала? — спрашивает Егор, утыкаясь носом у меня в чувствительном месте за ухом.

— Ещё немного погуляем?

— Хорошо.

Продолжаем стоять на берегу. И смотреть на бушующее море. Сегодня шторм и это действительно красивое зрелище. Будь я художником, написала море именно во время шторма. В этот момент кажется, волна накатит на тебя с головой. И унесёт под воду. Смоет, как песчинку.

Но не мне нестрашно. Потому что за моей спиной стоит любимый человек. И я дала себе слово, отныне быть честной с ним и делить пополам все неудачи и радости.

— Я хотела спросить у тебя, Егор.

— Спрашивай.

— Та девушка Катя, кажется, твоя помощница. Что у тебя с ней?

Чувствую, как Егор напрягается. И тихо вздыхает. Да, возможно, я не имею права задавать подобный вопрос. Но если мы решили начать всё с нуля, то я должна знать, что не отбираю его у другой женщины.

— Ничего серьёзного, — отвечает Егор после недолгой паузы и я не настаиваю.

Врёт, наверное. Я же не слепая и видела, как она поцеловала его в щеку. Но требовать от любимого мужчины чистосердечных признаний — не могу. Я сама в таком болоте увязла: предательство, ложь и десять просраных лет…

Мы замолкаем. И я знаю, Егор думает о том же, что и я. Нас двоих беспокоит будущее. Сейчас всё хорошо, мы вдали от дома за несколько сотен километров. Телефоны выключены. Для всех нас просто нет!

Но что будет потом, когда мы вернёмся в столицу?

От одной только мысли, что мне предстоит тяжёлый развод с Батуриным, бросает в холодный пот.

“Если я когда-нибудь узнаю, что причина твоего равнодушия — другой мужчина, то убью его. Поняла? Я любого убью, на кого ты посмотришь с любовью”, — набатом стучит в голове фраза, сказанная Тагиром в гневе.

Мотаю головой. И делаю глубокий вдох, собираясь с силами. Я должна сказать Егору о дочери. Уверенна, это будет больно. Пусть… Иначе начать с нуля не получится.

— Я хочу тебе признаться, — мой голос вибрирует, а по телу проносится дрожь. Страшно-то как. — И очень надеюсь, что ты меня поймёшь. Не осудишь.

— В чём дело, Юль?

Егор разворачивает меня к себе лицом. Заглядывает в глаза. И ждёт. А я глотаю в горле ком и дёргаю подбородком вверх.

— Я была беременная от тебя… — признания вылетают из меня надсадным хрипом, и Егор сразу же меняется в лице. — Десять лет назад.

Егор убирает руки с моей талии, медленно отходит назад. А затем зарывается лицом в раскрытых ладонях и с силой трёт его.

Юлия

Помедлив несколько секунд, я осмеливаюсь подойти к Егору и обнять его за плечи. Так нежно, как только могу. Чувствую, как любимого трясёт в этот момент. Никогда раньше я не видела мужских слёз, тем более слёз Егора. Но он сдерживается изо всех сил, отворачивает от меня лицо, когда я хочу коснуться его щеки ладонью.

— Скажи мне, что это неправда. Скажи, что придумала, — требует Егор, а я лишь качаю головой и зажимаю рот рукой, когда с моих губ срывается первый всхлип. — Юля, нет! Это не может быть правдой!

— Прости, — глотаю солёные слёзы, которые катятся по моим щекам против воли.

— Где тогда ребёнок? — напирает на меня Егор и когда я, закусив губу, предательски молчу, Егор встряхивает меня, схватив за плечи: — Где мой ребёнок?

— Её нет… — качаю головой. Глаза закрыты, но я чувствую на своём лице гневный взгляд Егора. — Нет. И никогда не было.

— Что ты такое говоришь? Куда ты спрятала ребёнка?

Тиски Егора причиняют мне боль. Пальцы впиваются в кожу как колючая проволока. Протыкают насквозь.