Я убил Бессмертного - Том 3

…кивнув Хёнсо, что с напряжённым видом возился у котла с аппетитно булькающим варевом (хотя запашок стоял немного подгорелый), я непринуждённо вышел на дорогу. Команды «Светлых» тут ещё не было, а к тому месту, откуда, по моим прикидкам, должны были появиться Юнджи и Джиан, я намеренно повернулся спиной.

— Как успехи? — обратился я к Хёнсо. — Посолить не забыл?

— Солил два раза, — недовольно буркнул тот.

Я пожал плечами.

— Если еда окажется пересолена, то учти, что все твои товарищи знают, чья это вина. Кто я такой, чтобы останавливать их в праведном гневе?

В принципе, я ничего не имел против его кулинарных экспериментов. Весь диалог имел только одну цель: сделать вид, будто я отвлечён и не замечаю приближающихся сзади учеников.

— Учитель!.. — взволнованная Юнджи появилась позади меня, ломая кусты. — Учитель!..

Я тут же обернулся, подняв бровь. Нужно признать, играла девушка неплохо.

— Что такое?

— Там Джунсо… он ранен, мы делали засаду на дереве, и он упал вниз…

— Джунсо? — распахнул глаза старший брат «пострадавшего». — Что с ним?

— Не отвлекайся от готовки, — велел я ему. — Сейчас я узнаю, что с твоим братом.

Юнджи нервно кивнула (честно, этот момент ей очень удался) и побежала обратно, показывая мне путь. Я шёл быстро, но расслабленно, не показывая напряжения.

— Вот, там!..

Я пригляделся. Джунсо лежал на земле и стонал (довольно нереалистично, но громко), рядом сидел Джиан. При виде меня он поднял голову:

— Учитель, он что-то сломал себе…

Я посерьёзнел и покачал головой.

— Что-то?

— А? — не понял Джиан.

— Не что-то, а позвоночник, судя по его позе, — пояснил я. — С таким ранением или не живут, или живут инвалидом, не поднимающимся с постели.

От изумления Джунсо даже стонать перестал. Кажется, он думал, что я сразу раскушу их обман.

— Но вы же поможете ему? — поглядела на меня Юнджи. — Учитель, он же…

— Помочь ему можно лишь одним способом, — помрачнел я ещё сильнее. — Печально, конечно, что такое произошло, да ещё и в самый первый день…

Лёгким движением я вынул из-за спины костяной меч и провернул его в руке.

— Тем, у кого сломан позвоночник, одна помощь — добить из жалости.

Неверие, ужас, желание жить — всё это промелькнуло в глазах Джунсо на секунду, когда он вскакивал на ноги. А затем свист задетой им верёвки, округлившиеся глаза его «сообщников»…

— Чей кинжал? — я вытащил стилет и помахал им в воздухе. Юнджи робко подняла руку, и я протянул оружие ей. Остальные двое просто стояли и моргали; по затылку Джунсо стекала зелёная краска.

— За креатив хвалю, — оценил я попытку. — За исполнение — не очень. Шумели громко, ловушка примитивная, играть умеет одна Юнджи, и на провокации ведётесь на раз. Как вы сами и говорили, у вас не было ни шанса.

— Что? — захлопал глазами ещё чаще Джунсо. — Так вы слышали? Я же говорил…

— Да молчи, придурок, — со злостью отвесил ему подзатыльник Джиан, явно разозлённый тем, что тот вскочил и всё испортил. Он с самого начала не верил в успех ловушки, но если бы не этот финал, поражение было бы даже красивым…

…что ж, мне не было дела до его ожиданий.

— Кстати, — заметил я, вновь поворачиваясь к Юнджи. — Обрати внимание на упущенную возможность. Я ведь только что подавал тебе кинжал. Разве это не была отличная возможность направить его мне в грудь?

Девушка пожала плечами.

— А смысл, учитель? Вы бы всё равно успели отразить удар.

— Верно, — согласился я. — Но смысл есть. Он не в том, чтобы сделать всё с первого раза. Он в том, чтобы пытаться. Пробовать варианты, прорабатывать, узнавать что-то новое. Копить опыт.

— Скажите, — заговорил Джиан, — а вы сами, когда учились… У вас тоже было такое задание?

Я широко ухмыльнулся.

— О, ещё как было. Не пересчитать, сколько попыток ушло впустую.

— Но потом вы…

Так, не болтаем лишнего. Детишкам незачем знать о Виссарионе, а мне незачем говорить вещи, которые могут выдать, что я не настоящий мастер Мун. Кто знает, вдруг его учитель жив и здоров, и это хорошо известно кому-то из их родителей!

— Нет, — отозвался я. — Пока нет.

— Пока?

— Хороший воин учится всю жизнь, — я попытался придать голосу «мудрые» интонации. — Даже став мастером сам, я продолжаю совершенствоваться.

Джиан и Юнджи кивнули с таким видом, будто всё поняли и осознали. По их глазам сразу было видно: не осознали. Не поняли.

— Кстати, — вспомнил я, — что с вашими противниками? Надо полагать, вы победили?

— Да, — кивнул Джиан. — Счёт три-два, я был последним выжившим.

— И где они сейчас?

— Сказали, что будут готовиться ко второму раунду, — сообщила Юнджи. — Мы же продолжим, так?

Ха. А детишкам-то понравилось, я смотрю.

— Продолжим, после обеда, — подтвердил я, выходя к костру. — А сейчас лучше поищите их, чтобы они явились сюда. Урок всё-таки ведётся по моим правилам, и им придётся эти правила выслушать.

Нужно будет обязательно «перетасовать» команды для второго раунда. Посмотрим на ту паранойю, которая охватит их, когда они поймут, что товарищи, посвящённые в их стратегию, теперь их враги.

— Учитель, — Хёнсо облегчённо вздохнул при виде живого брата, идущего на своих двоих. — Обед готов.

Отлично, я как раз проголодался. Я уселся на пеньке; с вежливым поклоном подросток подал мне походную миску, полную подгоревшего, но вполне сносного варева. Кивнув, я расположил её у себя на коленях, зачерпнул пол-ложки (на случай, если он всё-таки пересолил), поднёс её ко рту.

Вот блин. Чуть было глупость не совершил. С чего это такая забота об учителе, когда все остальные выбирают себе миски самостоятельно?

— Пробуй, — в приказном тоне сунул я ложку Хёнсо. Тот заморгал и быстро-быстро замотал головой.