Я убил Бессмертного. Том 4

— Мы понимаем, — а вот это, судя по прорезавшимся хтоническим ноткам, был именно Сенат. — И именно поэтому Мы должны там быть.

— Рыцарь не бежит от доброй драки, — пояснил Люк. — Я не предам Артура Готфрида, но пока я жду его — почему бы не совершить что-то, чему он будет рад?

— Думаешь… перебить их всех там? — Август буквально кожей чувствовал, как плохо всё это окончится.

— Вряд ли учитель обрадуется, если я убью Крейна, — заметил Люк.

— Почему?!

— Потому что он хочет сделать это сам.

А, ну да. Это утверждение действительно имело смысл.

— Тогда зачем ты туда пойдёшь? — всё ещё не понимал Август.

Люк распрямился; гордый профиль вырисовывался на фоне ярких фотообоев, изображающих тропический закат; золотые локоны развевались под дуновением работающего на полную мощность кондиционера.

— Я должен, — вымолвил он, и в этих двух словах чувствовалась вся тяжесть бытия рыцарем без страха и упрёка, паладином света и добра.

— Мы, — решил пояснить Сенат, — хотим сходить на разведку. Узнать, чего хотят Крейн и его друзья-демоны. Послушать их разговоры.

Август удивлённо вскинул брови. Что Люк, что Сенат ассоциировались у него с чем угодно, только не с разведкой и сдержанностью.

— То есть, вы не собираетесь выхватывать меч, или там вытягивать щупальца… и убивать их всех? — изумился он.

— Нужно понять, что к чему, — весомо произнёс Люк. — Может, там будут и хорошие люди. Может. Мы посмотрим, послушаем, узнаем… как это всегда делал учитель.

— А потом — если будет нужно — Мы убьём их всех! — радостно добавил Сенат.

***

— А если он убьёт их всех? — Крейн глядел на Жюля серьёзно, собранно. Не то, чтобы смерть «их всех» его волновала, но ему не хотелось вызывать в свой адрес волну новых претензий. Вон, генерал Козлоконь до сих пор наседал на него из-за тех убитых солдат.

— За это не переживайте, — мило улыбнулся Жюль. — Туда не явится никто, имеющий вес. Так… мелкие сошки, пушечное мясо, обряженное в красивые костюмы. Дурачок Люк даже не поймёт, что рядом с ним не демоны первого сорта, а простые мелкие бесы.

— То есть… — проговорил Крейн. Такие вещи нужно было проговаривать заранее.

— То есть, если они погибнут, то это сопутствующий расход, заранее вписанный в чек, — подтвердил Жюль. — А если всё-таки выживут… ну, всякое бывает. Им найдётся применение. Главное — уйдите сами, если запахнет жареным; вы ещё нужны нам, Крейн.

Ой ли? Крейн сильно в этом сомневался. Демоны подбадривали его устами Жюля, говорили, что если всё получится — его репутация возрастёт втрое от изначального, но… его главная миссия ведь — это охранять Герду?

А если произойдёт то, на что они надеются — он больше не будет нужен.

— Ладно, — он снова уставился на собственные руки, как будто не видел их несколько месяцев. — Ладно. И всё же… вы уверены, что это лучшая идея из возможных?

— Было бы ради кого заморачиваться, — пожал плечами Жюль. — Вот если бы мы использовали в своём плане, как и думали изначально, Готфрида… тогда да, пришлось бы извернуться. Он очень умён и всё просчитывает наперёд. А этот Люк…

— Вы знаете о нём больше меня, — Крейн поднял на него глаза. — Так кто же он такой, кроме того, что он ученик Готфрида?

— Ученик? — прыснул Жюль. — Простите, господин Крейн… Но это и правда очень смешно. Ученик!..

— Он себя так называл, разве нет? — Крейн держался спокойней. В конце концов, здесь демонам и правда виднее.

— Называл, — кивнул Жюль. — Называл, и ещё как. Он любит воображать себя важной персоной, но на деле он просто дурачок, бывший пастух, которому несказанно повезло.

— А разве не Император?.. — начал было Крейн.

— Был и Императором, — согласился Жюль. — Но корону дал ему Готфрид. Это было даже не целью, а промежуточным звеном в его планах. Он просто марионетка в руках Готфрида; тот пользовался им, как хотел, а этот дурак считал себя его учеником и разве что в рот ему не заглядывал.

Крейн пожал плечами.

— Тогда он должен быть очень зол на нас за то, что мы избавились от его кумира.

— Его злость для нас не опасна, — фыркнул Жюль. — Но — может быть полезна. Предоставьте всё мне, господин Крейн. С вас — помещение, присутствие и Герда. Нужно, чтобы он видел вас, чтобы ассоциировал всё происходящее с вами — главным злодеем, как он думает. А остальное… я беру на себя.

Он встал и взмахнул руками.

— Мы… как-то пошумели в его мире. Довольно разрушительно пошумели. Так что стоит ему понять, кто мы и откуда — как он придёт в ярость. И так крохотная капля его мозгов растворится в гневе, и им станет очень легко управлять. Всего пара фраз после этого…

Он выпрямился и процитировал что-то — явно древнее и весомое:

— И придёт Светлый Рыцарь, глупец, обуянный честолюбием и гневом. И решит он, что сила в руках его, и правда на стороне его. И вознесёт он меч, и поразит деву, что рождена от союза демона и человека. И погибнет в деве той часть смертная, часть же бессмертная восторжествует. Так явится Мать Рока.

— Так явится Мать Рока, — кивнул Крейн.

***

«Будь внимательнее», — просигналил Люк Сенату, приближаясь к башне Крейна. — «Засада может быть где угодно. Возможно, они хотят просто убить нас, и дело с концом».

— Это вряд ли, — отозвался Сенат в голове у парня. — Флетчер знает, куда ты направился. Если Мы не вернёмся — он оповестит всю прессу, а Крейн и так сейчас под огнём…

Люк пожал плечами. Пресса и громкие скандалы были не его стихией. Снимать видео для ТикТока ему нравилось, но в том, что и как работает, он полностью полагался на Сената, Августа, его отца и так далее.

— Они будут пытаться переманить Нас на свою сторону, — продолжал Сенат. — Мы сильны. Мы нужны им.

— Глупцы, — вслух проворчал Люк. — У них никогда не получится…

— Но Мы выслушаем их. Полезно знать, что хочет сказать тебе враг.

— Да. Именно так.

Не пригибая головы, глядя гордо и независимо, Люк входил в двери башни Крейна.

…толпа людей расступалась при виде него. Охранники даже не делали попыток сдвинуться с места, и даже священный меч, висящий за спиной закованного в доспехи рыцаря, не вызывал у них претензий.

Люк решил явиться сюда так демонстративно. Показать, кто он и как чисты его намерения.

— Господин Люк? — Крейн протолкался через толпу улыбчивых людей в костюмах, и вежливо поклонился ему. Впрочем, дружелюбия в его взгляде не было. — Рад, что вы приняли моё приглашение.