Я в любовь нашу верю...

— Расслабься, любовь моя, — произнес Нефрит, спокойно улыбаясь, — кобыла эта смирная, опасаться нечего.

И правда — лошадь была покорна своей всаднице, повинуясь любому ее движению или натяжению узды. Постепенно Литавра осмелела и даже пришпорила животное, чуть ударив кобылу пятками по мягким бокам. Лошадь пустилась вскачь, и принцесса пришла в полный восторг от затопившего ее чувства свободы.

— Догоня-я-я-яй! — крикнула она, обернувшись к оставшемуся позади лорду и счастливо рассмеялась, запрокинув голову и подставляя лицо навстречу солнечным лучам и ветру. Нефритовый гребень, удерживающий ее волосы, выскользнул из прически, и густые каштановые локоны упали на спину принцессы, подпрыгивая в такт скачкам. Пригнувшись к шее лошади, Литавра снова пришпорила животное и пустилась в галоп. Девушка была пьяна этим дивным чувством — что могло быть лучше, чем скакать во весь опор, словно она и эта белая лошадь были одним целым?

Литавра спустилась в долину и помчалась дальше — туда, где покоилось серебристое зеркальце озера. Она оглядывалась лишь изредка, но отчетливо слышала за собой стук копыт коня Нефрита. Он нагонял ее! Вцепившись в уздечку, принцесса повернула лошадь и пустила ее вскачь вдоль пологого берега. Мириады брызг взметнулись вверх от лошадиных копыт, обрызгав одеяние Литавры, и у девушки перехватило дыхание. Хотелось визжать от восторга и обнять весь этот мир — так она была счастлива.

Но вот краем глаза она увидела, как Нефрит поравнялся с ей. Теперь его конь скакал в голову с ее лошадью, а сам лорд настолько близко подъехал к Литавре, что касался ее ноги своей. Он протянул руку и, прежде чем принцесса успела что-либо понять, крепко обхватил ее за талию и стащил с лошади, усадив боком перед собой. И все это не сбавляя скорости бега! У Литавры даже голова закружилась, и она привалилась спиной к крепкой груди генерала.

Нефрит же натянул уздечку, заставляя коня сбавить бег. Белоснежная кобылка, лишившись наездницы, тоже послушно сбавила шаг, и теперь трусила рядом с пегим, что под двойной тяжестью не мог мчаться так же быстро, как и прежде.

— Это было неожиданно, — заявила Литавра, едва отдышавшись.

— Нет, неожиданностью было увидеть тебя скачущей галопом, — ответил лорд, коротко рассмеявшись. — А ведь ты впервые в жизни села в седло.

— Я быстро учусь.

— Это я уже знаю, — подмигнул Нефрит и поцеловал принцессу в висок. — Давай остановимся здесь.

Лорд соскочил с лошади и помог Литавре спуститься. Руки его скользнули по плавным изгибам девичьего тела, и мужчина ощутил знакомое покалывание в ладонях, что импульсом отозвалось во всем организме. Принцесса не заметила волнения генерала, и медленно двинулась вдоль берега, приминая каблуками сапожек сочные листья травы и нежную россыпь мелких белых цветов. Озеро было спокойным, лишь легкий ветерок гнал по его поверхности золотистую чешую ряби.

Литавра опустилась на корточки и попробовала воду.

— Теплая, — сообщила она Нефриту, что поправлял подпругу.

— Хочешь искупаться? — поинтересовался он, оторвавшись от своего занятия.

— Почему бы и нет? — легкомысленно пожала плечами принцесса и сняла обувь. Отставив сапожки в сторону, Литавра осторожно двинулась к воде, медленно ступая по мелкой гальке. Когда ее ноги оказались по щиколотку, девушка была вынуждена признать, что вода вовсе не такая теплая, как ей поначалу показалось. Однако, чем глубже она заходила в озеро, тем быстрей ее разгоряченное после скачки тело приспосабливалось к температуре воды. Зайдя по пояс в воду, принцесса быстро погрузилась в воду по шею, ощутив, как миллионы мурашек пробегают по телу.

— Просто замечательно! — сказала она, вынырнув и вновь погрузившись.

Плеск воды позади послужил красноречивым доказательством того, что Нефрит решил присоединиться к ней. Литавра коварно улыбнулась — шальная мысль пришла ей в голову. Дождавшись, когда лорд подойдет ближе, она резко развернулась и подняла целый фонтан брызг, обливая возлюбленного. Остановившись, наконец, она захохотала — Нефрит выглядел более чем забавно. Его пышная каштановая шевелюра намокла, и теперь представляла собой спутанные темные пряди, облепившие лицо, шею и спину. Под мокрой рубахой выделялись рельефные мышцы пресса и груди, и Литавра, увидев это, сглотнула, приятно пораженная увиденным.

— Ну, держись! — вдруг прорычал Нефрит и бросился к принцессе, обливая ее пригоршнями воды. Девушка взвизгнула и поспешила выбраться на берег, заливисто хохоча. Короткая юбка и подобие фуку неприятно липли к телу, упавшие на лицо волосы мешали видеть все, что происходило впереди, но она старалась убежать подальше от воды и от мести мокрого лорда.

Однако не успела она добраться до лужайки, как сильные руки подняли ее в воздух, и Литавра заболтала ногами в воздухе.

— Пусти! Пусти! — засмеялась она пуще прежнего, когда почувствовала на ребрах легкую щекотку и начала извиваться на руках Нефрита, давясь от смеха. — Прекрати-и-и-и! — выдавила она из себя, упав на колени и буквально рыдая от смеха. Лицо ее стало пунцовым.

— Будешь брызгаться? Будешь?! — настаивал Нефрит.

— Нет… А-а-а! — взвыла Литавра, когда пальцы лорда в последний раз пробежались по ее ребрам, точно по струнам арфы, и сам Нефрит повалился рядом, тяжело дыша. — Ты смерти моей хочешь, — простонала девушка, едва переведя дыхание.

— Вовсе нет, — тихо произнес лорд и, оперевшись на локоть, стал внимательно изучать принцессу из-под полуприкрытых век. Литавра напряглась — а вдруг Нефрит вновь вздумает донимать ее щекоткой? Однако он, протянув руку, убрал с разрумяненной щеки девушки прилипшую прядь и кончиками пальцев нежно провел дорожку по разгоряченной коже. Литавра прикрыла глаза. Осознание, что они с ним сейчас одни, пронзило ее сладкой дрожью. Дыхание перехватило, пульс участился. Этот момент был бесценен.

Нефрит склонился над принцессой, так, что их дыхания смешались и припал к зовуще приоткрытым губам; рука его скользнула по бедру девушки, оголяя его. Литавра охотно ответила на поцелуй и притянула лорда ближе, чтобы чувствовать каждый сантиметр его тела, раствориться в нем без остатка… Мокрая одежда была отброшена в сторону, наступил желанный миг единения — нечто более откровенное и чудесное, что когда-либо происходило между ними. Крепкие объятия, сладкие поцелуи, переплетенные пальцы, бьющиеся в унисон сердца, оголенные души — и только небо было свидетелем их личной гармонии…

Литавра вернулась на Луну счастливая и полная надежд. Принцесса словно светилась изнутри, излучая гармонию и умиротворение. Она стала женщиной — именно это сокровенное знание изменило Литавру, окутав ее аурой женственности и изящества. Окрыленная, принцесса Юпитера более не походила на саму себя — сильную душой и телом. Рядом с Нефритом она чувствовала себя нежной и ранимой, и получала от него всю необходимую любовь и защиту. Всем сердцем Литавра теперь хотела вернуться в тот уголок Терры, где она провела лучшие дни в своей жизни, но обязанности хранительницы лунной принцессы задержали ее в Серебряном Тысячелетии на неопределенный срок.

Нефрит появлялся в лунном королевстве всякий раз, когда появлялась возможность — он не мог долгое время быть вдали от любимой. И причина была не только в пылающей между ними страсти, но и в более темном и разрушающем чувстве — ревности. Лорд-звездочет и раньше ревновал свою принцессу — будь то придворные королевы Селены или его собственные друзья генералы. С особым подозрением Нефрит относился к Джедайту — любой его взгляд, брошенный в сторону Литавры, или обращенное к ней в общей беседе слово заставляли лорда скрипеть зубами и сжимать кулаки. Он и сам понимал, насколько глупо это выглядит — сама принцесса Юпитера никогда не проявляла интереса к персоне Джедайта, равно как и сам блондин. Но Нефрит ничего не мог с собой поделать, и его ревность в скором времени стала предметом шуток в кругу принцесс.