Я в любовь нашу верю...

Не обращая внимания на табличку «Не входить!», Похоть толкнула дверь рукой и оказалась в небольшой комнате, где на небольшом диванчике сидела обладательница чудного запаха — красивая девушка в коротеньком золотом платье. Она как раз застегивала босоножки на высоком каблуке, когда обнаженная рыжая девица вошла к ней в гримерную и остановилась напротив. Первородной не составило труда узнать Венеру.

Минако не сразу поняла, кто стоит перед ней, так как в тот момент застегивала обувь. Она видела перед собой только босые ноги, но ничего странного в этом не нашла. Однако когда Венера подняла голову и, с изумлением скользнув взглядом по обнаженной фигуре напротив, встретилась взглядом с фиалковыми очами, то замерла, точно кролик перед удавом. Она не могла двинуться с места, все ее тело словно одеревенело.

— Какой нерастраченный потенциал! Какое желание, какая страсть! Ты хочешь дарить свою любовь, делиться жаром тела, но оковы предрассудков сдерживают тебя, богиня любви. Знала бы ты, как сладко пахнет твоя нерастраченная страстность!.. — произнесла Похоть, подходя ближе к Айно и становясь перед ней на колени. — Я помогу тебе освободиться, — шепнула она и приблизилась к губам Минако, овладевая ими.

Айно с головой накрыло болезненным жаром, да так, что температура ее тела словно поднялась десять градусов. Девушку лихорадило, как будто бы ее организм боролся с опасным вирусом; Похоть же действовала решительно, жадно орудуя языком в глубинах рта жертвы. Минако была не в силах сопротивляться первородной — ни увернуться, ни дать отпор, ни даже застонать. Ее парализовало, сковало по рукам и ногам; казалось, что конца не видно этой мучительной пытке. В глазах Айно помутнело, а Похоть все так же продолжала упиваться своим занятием.

Минако уже была на грани обморока, когда дверь гримерки со стуком распахнулась и на пороге возник мистер Ямамото:

— Айно, ваш выход… — начал было он, но запнулся, вытаращив глаза. — Что здесь происходит? — возмущению управляющего не было предела, когда он узрел столь ошеломляющую картину. — Что за содомию вы здесь устроили?! Немедленно прекратите!

Похоть нехотя оторвалась от Венеры и, облизнув чуть припухшие губы с видом гурмана, только что вкусившего редкое лакомство, повернулась к мистеру Ямамото, разглядывая его с откровенно критичным видом. Минако же, словно сомнамбула, поднялась с места и, прямая, как палка, проследовала мимо дрожащего от возмущения мужчины, оставив того наедине с первородным грехом.

По мере того как Айно приближалась к сцене, самочувствие ее улучшалось: девушка обрела полный контроль над своим телом, озноб и жар прошли без следа. Правда, в противовес этому, что-то неладное произошло с ее памятью. Казалось, что воспоминания последних пяти минут словно ластиком стерли, и Минако это серьезно встревожило. Последнее, что девушка помнила — так это то, как она застегивала босоножки; дальше — провал, и вот Айно уже стоит за кулисами, растерянно касаясь кончиками пальцев припухших губ.

«Я что, с кем-то целовалась? — мучительно размышляла девушка, вполуха слушая, как объявляют ее номер. — Но с кем?! И почему я ничего не помню?»

Минако схватилась за голову, ероша волосы. Страх перед пропастью безумия, разверзшейся перед ней, сжал сердце ледяными тисками.

«Все это очень и очень странно…», — подумала Айно, выходя на сцену. Озноб больше не колотил ее — самочувствие было прекраснейшим, если не считать тревоги из-за провала в памяти. Едва девушка оказалась у микрофона, как все проблемы разом исчезли, растворяясь в жарком свете софитов, оставляя после себя лишь привычный легкий мандраж от выступления перед публикой. В голове поселилась твердая и в то же время блаженная уверенность, что все идет как нельзя лучше.

Останься ее память нетронутой, Айно была бы немало удивлена, узнав в тени, метнувшейся прочь от двери ее гримерной, своего белокурого защитника. Да, Темный офицер стал случайным свидетелем того, как первородный грех напал на девушку, но парень и пальцем не пошевелил, чтобы воспрепятствовать этому. Напротив, глава Агентства был чрезвычайно рад сему обстоятельству. Отныне он мог думать лишь о том, что совсем скоро его возлюбленная станет Темной Венерой.

Впрочем, сам факт, что Адонис не пробудился, красноречиво свидетельствовал о том, что Венере не грозила смертельная опасность. Чего еще можно желать? Данбурит был весьма доволен. Сидя у барной стойки и потягивая безалкогольный мохито, он загадочно улыбался и покачивал головой, признавая правоту Флюориты. Эта пронырливая юма сплела причудливую паутину и разлила липкие лужицы меда в родной стихии золотой мушки, дабы натравить на нее редкого паука.

Данбурит принял решение в обязательном порядке поощрить Флюориту за ее находчивость — пусть даже ради этого ей пришлось связаться с генералами Темного королевства. Одного из них, Кунсайта, глава Агентства заметил еще на входе в зал. Это слегка омрачило настроение юноши, но вскоре он понял, что цели у них все равно разные, хоть и одинаково темные.

Тут внимание Данбурита привлекли четыре девушки, что как раз вошли в зал и, сверяясь с каким-то устройством, проследовали дальше, ловко маневрируя меж столиков. Парень так и похолодел изнутри, когда узнал в них Сейлор сенши. Всех их — Серенити, Литавру, Рейану и Амелию, он видел в своих сновидениях из прошлой жизни, и теперь они были здесь, в его клубе!

«Неужели они как-то догадались, что Минако поражена похотью? — пронеслось у Данбурита в голове, когда он, не отрывая глаз, следил за девушками. Одна из них, реинкарнация принцессы Марса, указала на поющую Минако, а другая, Меркурий, потянула ее к двери служебного помещения. Глава Агентства поднял было руку, чтобы подозвать охрану, но передумал. Вместо этого, он перевел взгляд на напрягшегося в своем углу Кунсайта и догадка осветила его лицо: Сейлор воины пришли не за Минако, а за первородным грехом. Правда ведь — откуда им знать о том, что Венера поражена Похотью?

Опустив руку, он допил мохито и поднялся со стула, дабы проследовать за воительницами. Данбуриту не было ровно никакого дела до первородной — круг его интересов крутился исключительно вокруг Минако. Однако он хотел убедиться в том, что девушки не прознают об отравленной сути Венеры прежде, чем станет слишком поздно.

Девушки были почти у цели. Если верить мини-компьютеру Ами, то демон находился уже совсем близко — оставалось лишь найти его и обезвредить. Да и Лунный Жезл Усаги, спрятанный в сумке, стал мигать чаще и ярче, точно маячок. Однако, едва они подошли к дверям служебного входа, как тут же столкнулись с непредвиденными обстоятельствами в лице одного из охранников клуба.

— Стоять! Вам туда нельзя! — шкафоподобный мужчина в мгновение ока вырос перед девушками, практически полностью загораживая собой служебный вход.

Рей раздраженно закатила глаза и съязвила:

— Да неужели, красавчик? Раньше можно было, а теперь нет?

— Распоряжение новой хозяйки клуба, — отчеканил громила и замер, сложив руки.

— Новой хозяйки? — переспросила Хино, не веря своим ушам и переглянулась с подругами. — Послушайте, — девушка уже повежливей обратилась к охраннику, — мое имя — Рей Хино, и я композитор певицы Минако Айно. Мне разрешено проходить за сцену…

— Ничего не знаю, — буркнул мужчина, и девушки, досадуя, отошли чуть подальше.

— Что будем делать? — взволнованно спросила Усаги. — Мимо него не пройти. Говорила же — надо было через окно войти!

— Ну, да, конечно! Лучше ничего не могла придумать? — вспылила Рей. — Вообще, Минако могла бы пропустить нас, но она выступает…

— К тому же, — подхватила Мицуно, — возможно, что и Айно не сможет нам помочь. Эта новая хозяйка, кем бы она ни была, вполне могла запретить всем работникам клуба пускать посторонних дальше зала, и…