Я в любовь нашу верю...

— Ну, как тебе?

— Очень романтично, — ответила Нару. — Жаль, что мне такие сны не снятся.

Девушки одновременно вздохнули. Они были очень романтичными натурами и до сих пор мечтали встретить того самого, единственного и неповторимого героя своих грез.

Они болтали и болтали, пока телефон Усаги полностью не разрядился. Бросив бесполезный девайс в сумочку, она поднялась с места. Раздался тихий треск, и девушка ощутила легкое натяжение под коленом. Посмотрев туда, она не сдержала возгласа: тонкие капроновые колготки зацепились за шероховатую шляпку чуть выпирающего гвоздя, и теперь от того места и до самой щиколотки шла тонкая «стрелка».

— Ну, блииииин, — простонала Цукино, высвобождая колготки и сквозь слезы рассматривая нанесенный ущерб. Представив на мгновение, как она будет идти по улице в таком виде, Усаги не смогла сдержать слез. Ее взяла такая злость, что она в сердцах пнула скамейку, вымещая на ней свое раздражение. Но сделала себе только хуже, больно ударившись мизинцем. — О-о-о!!! Больно!!!

— Вот дурочка! — тихонько вздохнула Луна и отползла поглубже в траву — на всякий случай.

Слезами горю не поможешь, и девушка, пару раз всхлипнув, бочком двинулась к торговому центру. В примерочной кабинке или в туалете можно было незаметно снять испорченную вещь, да и, при желании, купить новую. Луна тенью проскользнула за ней, следя в оба за охранниками. Животным ход был воспрещен — доказывай потом, что ты жрица храма погибшего королевства Серебряное Тысячелетие и работаешь под прикрытием.

Усаги чуть ли не бегом двинулась к дамской комнате, нервно оглядываясь — не заметил ли кто ее драные колготки? И только когда белая пластиковая дверь захлопнулась за ее спиной, она вздохнула с облегчением. Луне едва не прищемило хвост, но она ловко юркнула за корзину с мусором и затаилась, пока Цукино приводила себя в порядок.

Она выбросила колготки в мусор и достала пудреницу, чтобы скрыть следы от слез. Еще немного — и мир снова обретет яркие краски.

Внезапно раздался дикий грохот. Взвизгнув, Усаги отскочила к стене и выронила пудреницу, уставившись во все глаза на чудовище, что вынесло дверь в одной из кабинок. Это была двухметровая красноглазая женщина с литыми мускулами, как у атлета тяжеловеса. Волосы ее были стянуты на затылке в один большой пучок, сквозь губы отчетливо выступали клыки.

Увидев окаменевшую от ужаса Цукино, демон двинулась прямо к ней, тяжело ступая до дрожи в стеклах.

— Я ждала тебя… Отдай мне свою душу… — прохрипело чудовище, и девушка в ужасе закричала. Усаги обдало смрадом дыхания чудовища, и ей на мгновение показалось, что это все, конец. Лучше бы она вообще сюда не заходила!

— Возьми это! — раздался рядом чей-то голос и девушка, опасливо покосившись, увидела черную кошку с полумесяцем на лбу, а на полу, рядом у ее лап, лежала круглая брошь.

— Иди сюда… — протянула демонша, сделав еще шаг к Усаги, но та, извернувшись, бросилась к броши. Упав на колени и больно ударившись о кафельный пол, она подумала, что это, возможно, самая последняя безумная выходка в ее жизни. В голове пролетела еще сотня мыслей: «Эта кошка разговаривает!», «Хоть бы еще раз увидеть родителей…», «Я еще так молода…» Более того, перед глазами пролетела вся жизнь, когда чудище, нависнув над ней, протянуло когтистую лапу.

— Скажи: «Лунная призма, дай мне силу!» — вновь заговорила кошка, и Усаги, вытянув руку с брошью вверх, прокричала эти слова…

Остальное было как в тумане: превращение, бой… Пользуясь подсказками говорящего животного, девушка активировала лунную диадему и поразила чудовище, обратив демона в пепел. А после им пришлось спасаться бегством через окно, ведь охрана, хоть и запоздало, бежала к женскому туалету. А им ни к чему было видеть последствия битвы с демоном и ее саму.

Усаги лежала в кустах лицом вниз, мелко дрожа всем телом. Волшебная униформа исчезла, и теперь на ней снова было желтое платье в полоску. У Цукино был шок, она никак не могла успокоиться. Ее лихорадило, перед глазами все плыло, растворяясь в радужных пятнах. Подташнивало.

— Усаги, — раздалось над ее головой. Приложив все усилия, чтобы подняться, девушка уставилась во все глаза на кошку, что так невозмутимо смотрела на нее. — Ты в порядке?

— Нет, не в порядке, — в глазах Цукино вновь заблестели слезы. Нервно потирая грязные ладони, она отрывисто спросила: — Что ты такое? Кошки не говорят!

— Меня зовут Луна. И пока что тебе следует знать, что ты одна из пяти воинов в матроске, борец за добро и справедливость.

— Что? Я не хочу быть каким-то там воином! Я простая девушка, и у меня вполне простые желания. Я хочу встретить свою любовь, выйти замуж и создать семью, — истерично прокричала блондинка, но кошка в ужасе прикрыла ей лапой рот.

— Не кричи, нас могут услышать! К сожалению, ты не в силах что-либо теперь изменить…

Комментарий к 10. История Усаги, или воспоминания о том, как плакса стала воином Ваш автор создал собственную группу, в котором делится с читателями со своими планами и раскрывает некоторые секреты работы над этим фанфиком. Добро пожаловать!

https://vk.com/selia_meddocs_group

====== 11. Благотворительный бал ======

It’s a magic symphony,

Baby, when you’re lying next to me.

I hear violins, you know what it means

Just for tonight.

I hear a symphony of love.

I see the stars, the Moon above.

I hear your heart, I feel your touch

Deep down inside.

Blue System_Magic Symphony

Рассвет. Комната наполняется утренними оттенками. Она ещё по-прежнему серая, но уже кое-где скользят по простыни розоватые пятнышки света, прикосновения богини рассвета Эос. Полумрак потихоньку утекает обратно в мир теней, чтобы этим вечером вновь затопить своими темно-серыми волнами город. Циферблат на часах уже не светится — батарейка давным-давно села, а Минако до этого не было никакого дела. Счастливые часов не наблюдают. А сейчас она была счастлива.

Минако открыла глаза и повернула голову, чтобы убедиться, рядом ли Мамору. Он был на месте, как и всю ночь до того — уж она с него глаз не спускала. Айно бы точно заметила, если бы что-то пошло не так. Дитя Любви использовала для этого старый и действенный способ: свои объятия и поцелуи. Да, прошлой ночью было жарко. Очень жарко. Парень пытался доказать свою любовь, а Минако все требовала и требовала еще, расточая взамен медовые ласки. И только когда небо подернулось сероватой дымкой, влюбленные заснули на влажных и скомканных простынях.

Девушка сладко потянулась. Тело приятно ныло, как после занятий спортом. Мда, спортом, конечно же… Все-таки не зря ночные марафоны с ним сравнивают! Айно перевернулась на бок и пододвинулась поближе к любимому, чтобы полюбоваться им в неверном свете зарождающегося дня.

Его темные волосы спадали на подушку, открывая вид на идеальный профиль лица. А во сне он всё тот же, что и два года назад — заносчивый, самолюбивый, но все равно надежный и любимый до головокружения. Мамору, почувствовав, что за ним наблюдают, чуть приоткрыл глаза, взгляд которых менял полное представление об этом образе. Они излучали мужественность и тепло, а решительность читалась даже сквозь слегка опущенные сонные веки.