Я вам любви не обещаю

Покачав головой, Адземиров жестом подозвал караульного и что-то тихо шепнул тому на ухо. Самочувствие Георгия Алексеевича с каждым мгновением ухудшалось, голоса слышались как будто сквозь вату, перед глазами всё было как в тумане, к тому времени, когда из госпиталя приехал врач, Бахметьев испытал на себе в полной мере все прелести простуды, что сделало его более сговорчивым, и он позволил доктору осмотреть себя.

— Ваше сиятельство, где вы умудрились так простудиться? — неодобрительно качал головой врач, складывая в саквояж свои инструменты. — Я настоятельно рекомендую вам лечь в госпиталь для лечения.

— Не думаю, что простуда заслуживает столь пристального внимания, — попытался возразить Бахметьев.

— Простуда не заслуживает, а вот с пневмонией не шутят, — нахмурился доктор.

— Вы преувеличиваете, — уже не так уверенно возразил Георгий.

— Может быть, — задумчиво протянул доктор, — но таковой возможности не исключаю. Не стоит столь беспечно относиться к собственному здоровью, — произнёс он нравоучительно. — Одевайтесь, я жду вас в коляске, — тоном, не допускающим возражения, распорядился лекарь.

Оказавшись в госпитале, Георгий был уже рад тому, что доктор сумел настоять на своём. Впервые он ощущал себя столь беспомощным и слабым, а потому растерялся, не зная, что ему делать. Довериться медицине — оказалось единственным верным решением.

* * *

Прошедший дождь как бы прочертил границу между уходящим летом и промозглой осенью. Довольно ощутимо похолодало.

Болезнь князя Одинцова обострилась. Участились приступы, и доктор Куницын вновь стал частым гостем в усадьбе. В один из своих визитов, после осмотра своего пациента Алексей Андреевич, приняв любезное приглашение княгини, остался обедать в доме Одинцовых.

— Скажите, Алексей Андреевич, — обратилась к доктору Верочка, когда трапеза уже почти подошла к концу, — может, существуют ещё какие средства? Я, признаться, опасаюсь, что приходится так часто давать Ивану Павловичу настойку.

— Вера Николавна, — вздохнул Куницын, — единственно, что могу вам порекомендовать, так это следить за тем, чтобы ваш супруг не переохлаждался. Ему надобно постоянно находиться в тепле. В его возрасте это особенно важно. Вон куда более молодые и здоровые люди могут оказаться прикованными к постели, что уж об Иване Павловиче говорить. Давеча был в госпитале, у меня и там практика, — не сдержался, чтобы не отметить собственные достижения Куницын, — так его превосходительство полковник Бахметьев слёг с пневмонией.

У Веры затряслись руки, и она отложила вилку, опасаясь её уронить:

— Положение столь серьёзно? — осведомилась она, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как можно более равнодушно, как если бы она спросила о том из простой вежливости.

— Не могу пока сказать ничего определённого. Он не мой пациент, — отозвался Куницын, запивая сочное рагу из зайчатины дорогим французским вином.

— Мне хотелось бы сделать благотворительный взнос на нужды госпиталя, — неожиданно заявила Вера. — Что мне следует сделать для того?

— Вам надобно к доктору Смирнову обратиться, он у нас госпиталем заведует, — удивлённо взглянул на княгиню Куницын.

Вера сказала первое, что пришло в голову, столь сильна была в ней настоятельная потребность увидеться с Георгием. Минула почти седмица с их свидания, встреча у грота Дианы не состоялась, и она не знала, каким образом связаться с ним, не привлекая внимания. Верочка надеялась на то, что свидеться удастся на вечере у madame Добчинской в будущую пятницу, и потому известие о болезни Жоржа стало для неё громом среди ясного неба.

На следующий день, стараясь не думать о последствиях своего поступка, Верочка отправилась в Пятигорский военный госпиталь. Стены лазарета встретили её оглушающей тишиной. Вера растерялась и, остановившись у входа, постаралась взять себя в руки. Где-то здесь, в этих стенах, находился Жорж и, возможно, жизни его угрожала опасность. Завидев в конце коридора женский силуэт, княгиня Одинцова, опустив на лицо густую вуаль шляпки и подхватив юбки, устремилась в том направлении.

— Простите, — окликнула она незнакомку в тёмно-сером платье и белом переднике.

Женщина остановилась и смерила посетительницу недовольным взглядом.

— Могу я увидеть доктора Смирнова? — поинтересовалась Верочка.

— Доктор Смирнов не ведёт частной практики, madame, — сурово поджав губы, отозвалась женщина.

— Вы сестра милосердия? — улыбнулась Верочка, стараясь расположить к себе неразговорчивую особу.

— Совершенно верно, madame, — не дрогнуло сердце медсестры.

— Я желала бы сделать пожертвование на нужды госпиталя, — продолжая улыбаться, произнесла Вера.

— Я вас провожу, — помолчав некоторое время, ответила женщина.

Следуя за медсестрой, Верочка поднялась на второй этаж и прошла до конца полутёмного коридора. Сопровождавшая её сестра милосердия коротко постучала в двери и, дождавшись ответа, распахнула их перед посетительницей.

— Василий Никонорович к вам пришли, — заглянула она в довольно просторный и светлый кабинет.

Доктор Смирнов оказался невысоким, седовласым мужчиной лет пятидесяти. Оторвавшись от бумаг на столе, он поправил очки в золоченой оправе и окинул посетительницу быстрым взглядом:

— Чем могу служить, madame? — мягко поинтересовался он.

— Василий Никонорович, если не ошибаюсь? — протянула ему руку Верочка. — Княгиня Одинцова Вера Николавна, — представилась она.

Доктор пожал протянутую по-мужски руку:

— Прошу вас садитесь, ваше сиятельство, — указал он на стул у стола. — Что вас привело к нам?

— Василий Никонорович, я бы хотела сделать пожертвование, — раскрыла ридикюль Верочка.

— Похвальное стремление, — не спуская с княгини внимательного взгляда, отозвался доктор Смирнов. — Помощь всегда кстати.

Вера достала внушительную пачку ассигнаций и положила её на край стола Смирнова.

— Я, право, никогда не занималась благотворительностью, — извиняющимся тоном произнесла она, заметив укоризненный взгляд пожилого доктора.

— Право, сударыня, оно и видно. У нас казначей имеется. Я вас провожу, а заодно покажу вам госпиталь. Должны же вы знать, на что пойдут ваши средства, — поднялся из-за стола Смирнов.

— Буду вам очень признательна, — улыбнулась Вера.

Василий Никонорович, положив деньги в карман сюртука, распахнул двери перед княгиней Одинцовой, предлагая покинуть кабинет.