Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд
Шрифт:
Каждый ствол с магазином на 81 патрон, в связи с чем интересуюсь:
– Сколько выстрелов выдерживает ствол?
Таубин, не стал кривить душой пред столь высокопосталенным и многочисленым начальством:
– Рекомендуется стрельба короткими очереями по 5-15 выстрелов. После непрерывной же стрельбы в целую обойму - орудие требует длительного охлаждения или замены ствола. Ведь, задумывалось то оно, как авиационное – охдаждаемое набегаемым потоком воздуха…
С нажимом:
– Но ваше КБ работает над тем, чтобы увеличить длительность стрельбы?
– Работает,
К Кулику и Яковлеву:
– Принимается на вооружение. А Вам, товарищ Начальник главного управления МЗА, при каждом заводе-изготовителе, надо срочно организовать учебную часть по подготовке зенитчиков пушек конструкции «ОКБ-16».
– Поняли, товарищ Сталин!
Ещё раз внимательно осмотрев сей девайс:
– Так может эту установку, без всяких колёс - следует устанавливать в кузов грузовиков, как счетверённую установку «Максимов» - «М-4»? Или, что ещё лучше: в трёхосный бронеавтомобиль «БА-10» - сняв башню и вырезав крышу боевого отделения…?
Помолчав:
– …В танк? В новый средний танк Харьковского завода?
Таубин с явным интересом в глазах:
– Надо обязательно попробовать!
Вперив в него яростный взгляд тигриных очей Реципиента, строго требую:
– «Пробовать» не надо, товарищ конструктор… Надо сделать!
Кулику:
– Товарищ Нарком обороны!
– Слушаю, товарищ Сталин!
– Предоставить конструкторам «ОКБ-16» режим наибольшего благоприятствования в деле работ над самоходными зенитными установками. Я им уже и названия придумал: «Шилка» и «Тунгуска»!
Вновь к Таубину, приставив указательный палец ему к груди:
– Но главный спрос за «ЗСУ» будет с Вас, товарищ главный конструктор. Срок – три недели.
***
Перехожу к слебующему «экспонату» и с учащённым сердцебиением:
– Это то, о чём я сам догадался, товарищ Таубин?
– Так точно, товарищ Сталин! 23-мм автоматическая пушка «МП-3» с магазином на 81 патрон на лафете-тумбе «21-К» - 45-мм полуавтоматической универсальной пушки, стоящей на вооружение Рабоче-крестьянского красного флота.
Она самая!
Наряду с «Т-34», «Ил-2» и «ППШ-41» - один из «символов» великой Победы и рекордсмен по сроку нахождения в производстве: с начала 30-х годов, до…
До 1947-го года!
Даже в современной мне России, на самых современейших кораблях, пушка «21-КМ» состоит на вооружение в качестве салютной.
«В реале» на 22-е июня, военно-морской флот СССР имел их около двух тысяч - стоящих на боевых и вспомогательных кораблях: от крошечных подводных «Малюток» до огромных линкоров класса «Севастополь». После начала войны, «21-К» стали устанавливать на мобилизованные гражданские суда.
Они честно провоевали всю войну, но…
Но не сбили за всю войну ни одного самолёта противника.
Осмотрев конструкцию, спрашиваю:
– Насколько я понял, замена качающей части возможна прямо на корабле, не снимая самой тумбы?
– Да, товарищ Сталин.
К Кулику:
– Слышали, товарищ
Нарком?Понятливо кивает:
– Слышал и готов исполнять.
Обойдя орудие кругом, задаю ещё один вопрос:
– Ваша авиапушка, тупо вставлена в старую люльку с цапрами и укреплена там…
Таубин, не совсем понимая что от него хотят, жуёт:
– «МП-3» не нуждается в противоотквтных устройстввах, так как они входят в её конструкцию…
Нетерпеливо прерываю разглагольствования:
– Я не про то! Наверное имеется возможность установить на этом лафете-тубме - два, а то и все четыре пушки «МП-3»? Если изготовить специальную люльку?
Посмотрев куда-то «в космос», отвечает уклончиво:
– Это будет сложнее, товарищ Сталин.
Пристально смотря в глаза:
– Я это понимаю…
«Но заманчиво, заманчиво… Заманчиво, чёрт побери!».
– …Но всё-таки попробуйте «на паях» с КБ Кондакова.
***
Увидев «нечто», явно не попадающее под определение калибр «23 миллиметра», грозно рыкаю:
– А это что за «экспрессионизм»?
Сникнув, Таубин лопочет еле слышно:
– Зенитная установка «БМЗ-37»…
Раздражённо:
– А точнее?
– 37-мм авиационная пушка «БМА-37» на зенитном лафете Бабурина.
Взбешён, не то слово:
– Вот, как? Я же русским языком сказал: никаких крупных калибров в авиации! Почему кладём член на приказы Председателя Госудаственного комитекта труда и обороны, товарищи конструкторы? Бессмертными себя возомнили?!
«Товарищи конструкторы» хором верещат и громче всех сам Таубин:
– Товарищ Сталин! Эта пушка была сконструирована и изготовлена в металле ещё до нашего с Вами разговора в Кунцево!
Разом успокаиваюсь:
– Вот, как? Тогда у меня к Вам притензий нет. Расслабьтесь, товарищи конструкторы.
«Интересно, интересно… Лафет явно скоопирайтен с какой-то «иномарки» - скорее всего с германской. Но если «скоопирайтен» в одном экземпляре, то почему бы и не… Почему!».
Обойдя орудие, потрогал ствол, засунул в дуло палец и пиная колесо, скептически спрашиваю:
– А эта хрень хоть стреляет?
Пока вслед за мной всё вышеописанное проделывал маршал Кулик, а вслед ему - генералы Воронов и Яковлев и, прочие официальные лица, Таубин пояснил:
– За эту зиму было произведено порядком более пятисот выстрелов - как короткими, так и длинными очередями. Конечно, орудие нуждается в доводке, но существенных недостатков замеченно не было.
– Какое питание?
– Магазин на сорок восемь 37-мм патронов.
Сев в кресло наводчика, кручу маховик вертикальной наводки и наводя Шпитальному в лоб, спрашиваю конструктора:
– Характеристики? Скорострельность, вес?
– Темп стрельбы около 350 выстрелов в минуту, вес орудия без лафета 130 килограмм, с лафетом – около четырёхсот.
***
Так почему же всё же расстреляли Таубина и Бабурина?
Конечно, всё правды я не узнаю – ибо вместо «реальной истории», уже идет «текушая реальность»…