Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд
Шрифт:
— Я ответственно, товарищ Сталин, докладываю, что находящиеся на заводах самолеты по бою не готовы.
— А вы что скажете? — обратился Сталин к Шахурину.
— Ведь это же, товарищ Сталин, легко проверить, — ответил тот. — У вас здесь прямые провода. Дайте задание, чтобы лично вам каждый директор завода доложил о количестве готовых по бою самолетов. Мы эти цифры сложим и получим общее число.
— Пожалуй, правильно. Так и сделаем, — согласился Сталин…
…Надо
— Сколько самолетов на заводах? — обратился Сталин к Поскребышеву.
— Семьсот один, — ответил он.
— А у вас? — спросил Сталин, обращаясь к Селезневу.
— У меня получилось семьсот два, — ответил Селезнев.
— Почему их не перегоняют? — опять, обращаясь к Селезневу, спросил Сталин.
— Потому что нет экипажей, — ответил Селезнев.
Ответ, а главное, его интонация не вызывали никакого сомнения в том, что отсутствие экипажей на заводах — вопрос давно известный…
…Случай явно был беспрецедентным. Что-то сейчас будет?! Я взглянул на Сталина. Он был бледен и смотрел широко открытыми глазами на Жигарева, видимо, с трудом осмысливая происшедшее. Чувствовалось, его ошеломило не то, почему такое огромное число самолетов находится до сих пор еще не на фронте, что ему было известно, неустановлены были лишь причины, а та убежденность и уверенность, с которой генерал говорил неправду.
Наконец, лицо Сталина порозовело, было видно, что он взял себя в руки. Он медленно подошел к генералу. Рука его стала подниматься. «Неужели ударит?» — мелькнула у меня мысль.
— Подлец! — с выражением глубочайшего презрения сказал Сталин и опустил руку. — Вон!».
И всего лишь?!
Не ударил, не кликнул Лаврентия Павловича с его «палачами» - чтоб те кирзовыми сапогами - затоптали невинную жертву репрессий в лагерную пыль… А всего лишь сняв с должности вруна и очковтирателя, отправил его командовать авиацией на Дальний восток.
Так такие там только и нужны!
Чтоб, так сказать – самурай «за речкой» не дремал.
И вот читаешь «в послезнании» такое, смотришь на происходящее вокруг собственными глазами и изумляешься:
А был ли вообще 37-й год?!
Где же до полной потери адекватности перепуганные репрессиями товарищи командиры, заглядывающие «кровавому тирану» и «деспоту» в рот и, по первому же его намёку - спешащие на цырлах выполнить любой его каприз?
Или, человек такая скотина - какая вообще ничего не боится?
Или у каждого двуногого в подкорке записано: смерти нет и после прекращения функционирования одного организма - сознание переселяется в другой.
Непонятно…
Нет, я не хочу сказать, что всё потерянно!
Имеются всё же в Военно-воздушных силах ВС СССР сознательные командиры, с хорошо развитым чувством ответственности. Имеются в наличии хотя и, неопытные –
но влюблённые в небо лётчики, которым всё равно где и на чём летать – лишь бы летать. Вот на таких и надо рассчитывать.А от всего этого балласта надо срочно избавляться, пока он не засосал в свою трясину и этих. Вот эту народную поговорку:
«Где начинается авиация – там кончается дисциплина», надо выжечь калёным железом.
***
– Ну, лиха беда начало!
Многоопытный Посрёбышев, тоном кролика из мультика про Виннипуха и его ОПГ:
– Вот именно, что – это только начало.
Сочувствующе похлопав его по плечу:
– Ну Вы тут держитесь, Александр Николаевич! А я пока там с товарищем Ванниковым пообщаюсь о всяких стреляющих железяках.
Тот, подняв голову на часы:
– Да, он уже ждёт… Минут десять.
– Пусть ещё минут пять потерпит. Распорядитесь о чае для меня и, как горло промочу - приглашайте.
Кстати, про «Дальний восток» - пока не забыл:
– Александр Николаевич! Как Вы думаете, на широтах Хабаровска ещё не слишком поздно для телефонных звонков?
Тот, мельком глянув на настенные часы в секретарской:
– Думаю, что нет. Там, даже поужинать ещё не успели.
– Тогда организуйте мне разговор с…
Глава 20. В день перед «Чёрной пятницей»: Weapon Pack от товарища Сталина.
Джери Фармер, британский ветеран войны в Корее:
«Однажды мы услышали этот звук. "Бррп, бррп.." - он означал, что китайцы уже рядом. Треск ППШ давал понять, что сейчас начнется массовая атака китайцев и звук его стрельбы был более пугающим, чем пули, выпущенные из него. И действительно, из-за высокой скорострельности ППШ заслужил среди западных солдат прозвище "burp gun".
Мы выстроились в окопе, подобно уткам в тире, и понимали что один залп из китайского ППШ всех нас уничтожит. От осознания этого факта у меня по спине пробежал холодок и я молился о том, чтобы точность подвела китайцев. Последнее, что я хотел бы услышать - это звук ППШ. Больше всего мы боялись именно его этот пистолет-пулемет».
Борис Васильев. «В окружении. Страшное лето 1941-го»:
«...Потом нас строем повели на оружейный склад, где и раздали оружие. Самозарядные полуавтоматические винтовки Токарева (СВТ) и по три обоймы. До вечера мы занимались разборкой и чисткой оружия, которое оказалось весьма капризным, если судить по предупреждениям обучавшего нас сержанта-сверхсрочника:
– Песка боится, воды боится, всего боится. Если случилось, что на песок положил, тут же разобрать и заново вычистить. Иначе после первого выстрела откажет в подаче патрона. Очень деликатная винтовочка. Для стрельбищ».
К.Г. Левыкин «Памятью сердца в минувшее…»:
«Батальон, сошедший с Богом спасенного прогулочного транспорта, со всем своим снаряжением и имуществом расположился походным, бивуачным порядком вблизи железнодорожной станции…