Я вернулся за тобой

Зная, что в итоге она меня настигнет.

И она не заставила себя ждать.

Глаза Алекса налились кровью, скулы сжались, кожа на лице натянулась до предела, делая его совершенно безобразным.

— Ты мне врешь, верно? Ты просто ревнуешь и несешь, — он набирает в рот воздуха. – Полную хуйню!

— Я не вру, я люблю Мирона. Я спала с ним, я…Просто отпусти меня, я ничего не возьму, верну тебе деньги…

Секунда и она так близко. Вспышка света застилает глаза. В ушах звенит, а висок обжигает болью. Я оказываюсь на полу, сбитая ударом его руки.

— Ой, милая, прости я не сдержался, — садится он рядом и убирает с моего лица волосы, потом сжимает их в кулаке и свистяще шепчет.

— Такая красивая, такая невинная… Сука. Сука! Мерзкая блядь! Ты же такая же как она. Такая же жадная до членов. Стоило мне столкнуться с проблемой, как ты рвану искать твердый хуй.

— Все не так, Алекс…Пожалуйста, ты делаешь мне больно! – хватаю его руку, пытаюсь от себя отодрать, иначе он вырвет мне волосы.

— Сейчас ты просто скажешь, что соврала, скажи блять, что соврала, и я больше не сделаю тебе больно. Я буду любить тебя. Очень сильно любить…

— Но я никогда не могла тебе врать, — выдыхаю, сдерживая слезы боли и страха. Хочется кричать себе молчи, молчи, он ведь безумен… Но мне все еще кажется, что каждый крик, каждое оскорбление я заслужила.

— И этим бесила! Что сложного соврать, — дергает он меня и бьет головой об стену. Так сильно, что чувствую рукой влажные волосы… – Что сложного сказать мне то, что я хочу услышать! Трахалась бы со своим Мироном Дальше! Зачем извещать об этом меня!

Новый удар, новый, новая боль застилающая сознание. Он что-то кричит, брызгает слюной, а я слышу словно через стекло, чувствуя, как медленно, но верно теряю сознание.

— Я же все для тебя! Все для тебя, сука ты траханная. Дрянь ты неблагодарная! Ты такая же как она! Ненавижу! Ненавижу!

Чувствую сквозь затмение, ка он начинает сдирать одежду, как ткань впивается в кожу и на миг прихожу в себя. Бью его в ответ, пытаюсь отвоевать хоть трусики.

Бей, господи, убей, но насиловать не надо.

— Сейчас я покажу тебе настоящую любовь. Сейчас ты поймешь, как сильно я тебя люблю. Люблю, люблю, — наваливается он сверху, держит руки, целует опухшее лицо. Пытается тыкаться между ног, пока я вяло отбиваюсь, дергаюсь. Но проникновения не происходит, член так и висит сосиской. И это Алекса только сильнее злит. Он начинает выть и снова бьет меня по лицу.

– Это все ты! Ты виновата! Святая Саша, которая не врет! Сексолог говори, что нужно сосать. Сейчас ты будешь сосать, пока он не встанет. Именно ты снова сделает меня мужчиной!

Он дергает меня за волосы, пока слезы беспрестанно льются по лицу, приставляет губы к вялому отростку, тыкается и орет.

— Соси! Я кому сказал!

А я качаю головой, последние мысли, что у меня один шанс. Откусить его, просто сжать зубы как можно крепче, пока во рту не начнется извержение кровавой лавы. Я уже даю себе установку, как вдруг слышу свое спасение.

— Папа!

— Сашка!

Надежные, знакомые руки прижимают меня к себе, качают на объемной груди, пока я сквозь опухшие веки наблюдаю, как мирон избивает Алекса. Бьет по лицу снова и снова, словно обезумевший.

Или это очередной сон и его здесь нет. Никого нет…

— Саша, Саша, — слышу такой настоящий голос Даши и пытаюсь улыбнуться. Какая она все-таки хорошая. Как хорошо, что она будет счастливой. Моя Даша.

— Останови его, останови его пожалуйста.

Мирона оттаскивает высокий силуэт, но я уже не вижу кто.

Я уже ничего не вижу, только слышу

— Сашка, Сашка, любимая. Как же так...

Глава 41. Саша

Первые проблески сознания были обозначены болью во всех мышцах. Но это можно было терпеть, а вот воспоминания, которые навалились тяжёлым грузом терпеть невыносимо. Я не чувствую тело, но ощущаю, как стекают слезы по щекам. А затем, как мягкая ткань их стирает...

— Ну, ну. Ты чего ревешь? — слышу Дашино ворчание. — Лицо конечно припухло, но ты все равно красивее меня.

С рыданием рвется смешок, и я таки открываю глаза, попытавшись улыбнуться.

Боже, как мне стыдно перед этим светлым человеком.

— Ты ни в чем не виновата, не смотри на меня так. Хотя хочу сказать, что мне обидно, что я не вызывала такого доверять, чтобы сказать про Мирона.

— Да, как я могла... — пытаюсь сказать, но получается хрип.

— Тоже верно... — даёт она мне воды, поддерживая голову. Потом отставляет стакан и вдруг усмехается. — А помнишь ты вот так же сидела возле моей кровати в психушке? Можно даже сказать, что мы квиты.

Она улыбается, но грустно как-то и отвечает на мой немой вопрос про Алекса.

— Я подала на него заявление.

На мой шокированный взгляд она пожимает плечами.

— Я не… — сглатывает она и свои слезы стирает быстрым движением, а мне еще хуже становится. Никогда не хотела быть то й, кто причинит ей боль. — Я так надеялась, что хоть один мой родитель будет нормальным, но похоже рассчитывать я могу только на свою малолетнюю мачеху.

Я сглатываю ком в горле и накрываю её руку своей, от чего она просто начинает рыдать и обнимает меня. Становится больно, но я так рада, что она не держит на меня зла. Так рада, что она вообще не бросила меня, что не оставила одну.

— Прости меня, Дашуль. Я так хотела быть идеальной.

— Ты и была идеальной. Ты всегда была самой лучшей. Самой лучшей сестрой.

— Ты знаешь? — испуганный шепот, а она чертовка такая еще и подмигивает.

— Мама сказала, когда я ее навещала. Наверное поссорить нас хотела, придурошная. Но знаешь, нельзя поссорить правдой, если люди любят друг друга по-настоящему. А я тебя очень люблю, Саша. И ты должна была сказать, что тебе плохо. Мы бы съехали от него вдвоем.

— Он бы не отпустил…Тебя...

— Пф, я бы могла пригрозить суицидом, — достает она язык и кривит рожицу, что снова вызывает болезненную улыбку.

— А что с твоей мамой?

— Ей грозит пару лет, но скорее всего адвокаты договорятся на меньший срок. И нет, я не обижаюсь. Я очень, очень рада, что мы родственники. Где бы ещё найти двух таких отмороженных кузин?

Мне снова хочется рассмеяться, но Даша прикрывает дрожащие губы ладонью.

— Тебе больно, я не подумала. Я не буду больше болтать и веселить тебя. А хочешь своего красавчика увидеть? Он здесь. Три дня в коридоре ночует..