Я вернусь

Послышался звон, мат, и вслед за этим грозный рык сержанта:

– А ну убирайтесь отсюда, черти косорукие!
– двоих матросов вымело из ангара, следом вышел мехвод, тщательно вытирая замасленные руки ветошью. Коротко кивнул мне, подходя. Оттерев чёрные разводы и засунув тряпку в карман комбинезона, крепко пожал руку.

– Что, коммандер, решили попроведать наше хозяйство?

– Есть такое, - я кивнул в сторону нервно мнущихся в сторонке парней.
– Чем провинились?

Бросив на них ещё один грозный взгляд, мехвод сплюнул, но тут же виновато затёр плевок ботинком:

– Да дури много, а знаний мало. Эх, правильно адмирал тогда говорил, мало, мало мы занимаемся воспитанием рядового состава, давно пора серьёзно начинать прививать дисциплину.

– Ага, а ещё он говорил, только кувалдой по голове не бить, во-первых бесполезно, а во-вторых инструмент быстро выходит из строя, - дополнил я.

Сержант улыбнулся:

– Точно, - повернулся к провинившимся.
– Что встали, а ну марш обратно к машине! Коммандер.

Развернувшись, коренастая фигура мехвода потопала обратно. Невысокий, широкоплечий, вызывавший впечатление этакого увальня, сержант был невероятно силён, жилистые, толстые как моя нога руки, казалось, могли согнуть и лом. Взгляд мой остановился на шраме, шрам от ожога который от спины подымался выше, выходя из-за воротника, захватывая правую часть затылка, память о том самоубийственном бое на Элизиуме. Я смотрел ему вслед, думая о том, как мне всё же повезло с командой, таких спецов как эти, ещё найти надо. Ни одного случайного человека, только те, чьей профессией стала война. Обожгла, закалила, провела по кругам ада, а они выжили и стали только сильнее. Только большую цену приходится отдавать, навсегда переставая быть прежним. И седые виски в тридцать лет не редкость, и льдистый взгляд в минуты отрешённости, словно морозом опаляющий кожу. Правильно говорят: гвозди ковать из таких людей.

Интерлюдия 7.

Звёздное скопление Бета Аттики

На расстоянии пятиминутного прыжка от границ системы Тесей

Третья оперативная эскадра 5-го флота

Флагманский крейсер "Перуджа"

– Сэр, последние данные с Фероса!

Склонившись над трёхмерной проекцией планеты, контр-адмирал Бинг отметил изменения в россыпи красных огней на орбите и поверхности колонии Альянса. Небольшое количество зелёных огней на разных орбитах - всё что осталось от орбитальной спутниковой группировки, именно от них, в большей степени, удавалось получать сведения о количестве и дислокации противника. Также удалось связаться с местным гарнизоном и отдельными отрядами ЧВК обеспечивающими безопасность активов крупных компаний таких как "Экзо-Гени", которые сейчас вели бой с десантом гетов на поверхности. Всё было похоже и одновременно непохоже на Иден Прайм. Линкор гетов уже побывал на планете, идя в первой волне атаки. Сел и также через некоторое время покинул Ферос, ещё до подхода эскадры. Однако геты не ушли с ним, на орбите оставалось ещё порядка десятка крупных кораблей, и, по приблизительным подсчётам, несколько тысяч единиц десанта, сведения разнились от двух-трёх до пяти. Было такое впечатление, что они продолжали что-то искать, хотя если так, почему ушёл линкор, или он ещё должен вернуться?

Бинг нахмурился, ему было трудно понять машинную логику. Однако в этом был свой плюс, присутствие линкора делало бы шансы на успешную деблокаду колонии труднопрогнозируемыми, до сих пор не было внятных данных по боевой эффективности этого монстра. Он ещё раз прикинул в голове состав эскадры: три ударных крейсера, лёгкий авианесущий и пять фрегатов. Гетов больше, но они растянуты по орбите, создавая локальный перевес сил на отдельных участках, вполне можно надеяться на приемлемый уровень потерь. Осталось только найти такую точку удара, количество кораблей противника в которой, во-первых возможно бы было быстро уничтожить силами эскадры до стягивания остальных сил, а во-вторых, уничтожение которых значительно бы ослабило группировку в целом. В связи с этим атаковать одиночный корабль было бы глупостью, остальные успеют перегруппироваться не понеся значительных потерь, а соответственно два - лучше три корабля по которым будет нанесён первый удар. Это почти на треть ослабит гетов.

Задумчиво покрутив проекцию, контр-адмирал выделил три точки почти в середине позиций противника. Наклонив голову, ещё раз оценил задумку и, наконец, уверившись в замысле, дал знак связисту:

– Лейтенант, голосовую связь с капитанами, синхронизировать данные БИЦ.

– Есть, сэр!
– невыспавшийся, красноглазый от проведённых за пультом часов офицер кивнул, склонился вызывая корабли эскадры.

– "Минск" на связи, "Сидней", "Галифакс"...
– посыпались доклады. Лейтенант поднял голову.
– Сэр, связь установлена.

– Господа офицеры, - Бинг скупо улыбнулся, глядя на сосредоточенные лица капитанов.
– Тактический план операции передан на ваши БИЦ. Боевой ордер, порядок отработки целей на орбите, порядок маневрирования - всё там, на ознакомление даю тридцать минут. Все дальнейшие действия требуют предельной чёткости и своевременности, иначе процент наших потерь будет возрастать в геометрической прогрессии, поэтому требую полной проработки действий корабля с офицерами БЧ. По окончании ознакомления кораблям пятнадцатиминутная готовность, - отодвинув край рукава, контр-адмирал бросил взгляд на часы, засекая время, поднял глаза на экран.
– Господа, время пошло.

Один за одним изображения начали гаснуть. Отключившись, Бинг устало потёр виски, последние полутора суток были нелёгкими, как для него, так и для всего штаба эскадры. Нашёл взглядом связиста. Критически посмотрел на осунувшееся лицо, синие круги под глазами и уже заметную щетину на щеках, цокнул языком, осуждающе качнул головой:

– Лейтенант.

– Сэр?

– Даю вам двадцать пять минут, умыться и привести себя в порядок, боевая обстановка ещё не повод махать рукой на свой внешний вид, вы всё-таки не в наземных подразделениях служите.

– Извините, сэр, сейчас исправлю, сэр, - лейтенант мучительно покраснел, пытаясь одёрнуть мятый китель, в котором, похоже, всё это время проходил не снимая.

– Идите, - махнул рукой Бинг, но тут же спохватился.
– И ещё, предупреждаю, моё замечание это не повод идти сейчас и с горя напиваться, а то был тут уже один. После того как я его выгнал с совещания за небритость, он не нашёл ничего лучшего как пойти и надраться. Буквально через сорок минут ко мне его притащили матросы с комендатуры, вдрызг пьяного, но, правда, побритого.

Проводив взглядом молодого офицера, как ошпаренного выскочившего с мостика, контр-адмирал тоже позволил себе небольшой перерыв, добравшись до каюты, поплескал в лицо ледяной водой, скинув китель и рубашку, засунул под холодную струю шею и плечи.

Бинг был уже немолод, канадец по происхождению, он унаследовал все черты настоящего канадского лесоруба, такого, каким его представляют: двухметровый рост, широкие плечи, длинные мускулистые руки, но, несмотря на возраст, фигура не заплыла жиром, оставляя его всё такой же худой выносливой жердью, как и в молодости. Один из капитанов участвовавших в Войне Первого Контакта, а затем и в Тессакских рейдах, весьма удачно участвовавших, надо сказать, получил от своих подчинённых прозвище "Бинго", и быть бы ему давно адмиралом, если бы не его легендарное нежелание молчать. Недовольный чем-нибудь, Бинг мог запросто высказать всё что думает даже вышестоящему по званию и должности. Многие знали, как Бинг, без обиняков объяснил адмиралу флота, предшественнику Хакета, как он оценивает решение ограничиться пассивной обороной по отношению к батарианским пиратам. А сунувшегося было в дискуссию чиновника дипслужбы, заикнувшегося о мнении Совета Цитадели в данном вопросе, вообще послал так далеко, что чиновник не сразу дар речи себе вернул. После чего, понятно, повышение Бингу уже не светило. Контр-адмирала он получил уже от Хакета, и только Хакет знал каких усилий это потребовало.

Закончив растираться полотенцем, Бинг вышел из душевой, окинул долгим взглядом каюту. Руки сами потянулись к сейфу в стене. Набрав кодовую комбинацию, контр-адмирал достал бутылку коньяка толстого стекла и рюмку, которую тут же наполнил. Поставил бутылку обратно, взял рюмку, поднеся к носу, с шумом втянул воздух в себя, вдыхая запах. Вздохнул и так и не пригубив, отставил вслед за бутылкой. Прошли те времена, когда пятьдесят грамм коньяка взбадривали и успокаивали, сейчас даже с этой рюмки его могло развести, двое суток не спал, всё-таки.